Незнакомец - Кэйитиро Хирано

и на имя Макото-кун. Ведь она больше не могла получить от него ответ, правильно ли было его так звать.

По информации в отчете Кидо она узнала, что муж был на два года моложе ее, а не на один год старше, как она всегда считала. Теперь Риэ поняла, почему ей всегда хотелось добавить суффикс — кун к его имени, который используют для младших по возрасту.

Когда Кидо уехал, она впервые за долгое время смогла посмотреть на фотографии мужа на своем компьютере. Она подумала, что он, наверное, хотел, чтобы его называли настоящим именем. Наверное, он надеялся, что его полюбят не как Дайскэ Танигути, а как Макото Хару.

Риэ никогда не слышала о Кэнкити Кобаяси. Судя по материалам, это было нашумевшее дело, но она просто не помнила, видела ли что-то подобное в новостях. Подробности дела были такими жестокими, что она сомневалась, стоит ли показывать эту часть материалов Юто.

Убийства — это был какой-то совершенно чужой для нее мир, поэтому в душе все всколыхнулось, когда она узнала, что член ее семьи пострадал от этого. При встрече Кёити тогда предположил, что ее покойный муж, возможно, был убийцей. Узнав о том, что убийцей был отец ее мужа, что бы на это он сказал? Возможно, что-то вроде «а я же говорил». Но ее муж никогда не совершал преступления.

Риэ было жаль, что Макото пришлось пережить все те тяготы, о которых говорилось в отчете Кидо. И она не могла избавиться от мысли, что, рассказывая о проблемах Дайскэ, он хотел поведать ей о том, что пережил сам. Риэ не понимала, почему он выбрал именно такой метод. Но какой бы ни была причина, наверное, он просто хотел дать ей понять, что его сердце глубоко ранено. Даже если он завуалировал причину, травма оставалась травмой, а боль — болью. Хотя его метод лечения, наверное, не давал полного эффекта из-за того, что он не мог открыть истинной причины.

Когда Риэ читала воспоминания тех, кто лично общался с Макото в те годы, что он занимался боксом, там было написано, как он переживал из-за своей наследственности. Подумав о Хане, она почувствовала, что в душе зарождается новый источник беспокойства.

Ее не тревожила мысль о том, что в жилах дочери течет кровь убийцы. По этому поводу она была на удивление спокойна, однако, когда рано или поздно Хана узнает правду, наверное, она будет страдать. В этом смысле у Юто была другая история: с Макото они не были кровными родственниками. Будь он родным отцом, скорее всего, Риэ бы еще больше колебалась, показывать отчет Юто или нет.

А еще Риэ должна была спросить себя: полюбила бы она Макото, если бы с самого начала знала правду?

Нужно ли вообще любви прошлое?

Однако, если отбросить красивые фразы, ей казалось, что тогда она уже и без того была на пределе возможностей, поддерживая себя и Юто, и не смогла бы принять кого-то с такой трагической судьбой.

Хотя точно она не знала. Но факт остается фактом: благодаря лжи Макото они полюбили друг друга и судьба им подарила Хану.

Когда они закончили беседу с Кидо, больше всего ее поразили те слова, которые он сказал ей в конце: «Я думаю, что три года и девять месяцев, которые господин Хара провел с вами, он впервые был счастлив. Все это время он был по-настоящему счастлив, как мне кажется. Хотя вы провели вместе так мало времени, для него это стало всей его жизнью».

Отчет Кидо оказался большим документом. Риэ задалась вопросом: почему он пошел на все ради нее? К тому же зачем он проделал весь этот путь, когда достаточно было бы отправить электронное письмо или позвонить по телефону?

Услышав его слова, которые давали ей поддержку и силу, она вдруг поняла, что именно ради того, чтобы лично ей это сказать, он специально приехал сюда. Хотя она не понимала его мотивов, решила не копаться в этом дальше.

Юто оставался в своей комнате около часа. Риэ как раз думала о том, что ей стоит пойти проведать его, как услышала, что он спускается со второго этажа.

— Я прочитал, — сказал он и небрежно вернул пачку бумаг Риэ.

— Больше не нужно?

— Нет.

Без эмоций на лице Юто стоял перед ней, а затем хотел было уйти обратно к себе.

— Юто.

— …

— Ты как?

— Нормально… отец ведь никого не убивал.

— Да.

— Жалко его… папу жалко.

— У тебя доброе сердце.

— Я понял, почему папа был всегда так добр со мной.

— И почему?

— Папа делал для меня все… что хотел бы, чтобы сделал для него его отец.

Посмотрев на нежное выражение на лице сына, Риэ почувствовала, как защипало в глазах, она поплотнее сдвинула губы.

— Да… Но не только это. Он просто тебя любил.

— Мама… Прости меня.

— За что ты извиняешься? А?

Юто, стоя напротив нее, повесил голову и разрыдался. Его плечи сотрясались от рыданий, он вытирал слезы рукой и изо всех сил пытался успокоиться. Риэ плакала вместе с ним. Когда она протянула ему платок, он вытер мокрое лицо ладонями и посмотрел на нее красными опухшими глазами.

— И что будем делать с фамилией? Возьмем фамилию Хара?

Услышав, как он пытается говорить как взрослый, Риэ улыбнулась.

— Наверное, не получится. Может, все же Такэмото?

Откашлявшись, Юто кивнул.

— А что с папиной могилой?

— Что бы нам придумать… Давай положим его прах в могилу Рё и дедушки.

— Давай. Так никому не будет одиноко.

— Юто.

— Что?

— Это ты меня прости за то, что многое не рассказывала.

Юто покачал головой и сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. А затем с серьезным видом спросил:

— Ты собираешься рассказать Хане?

— Думаешь, стоит?

— Сейчас она ничего не поймет.

— Ты прав.

— Надо оберегать нашу Хану.

Риэ снова захотелось плакать, но она сдержалась и, посмотрев в глаза своему умному сыну, кивнула. Она подумала, что он вырос.

— Если тебе будет тяжело, поговори со мной, ладно?

Юто кивнул и ответил:

— И ты, мам… тоже… Спокойной ночи.

— Спокойной ночи. До завтра.

Когда она смотрела, как ее сын выходит из гостиной, она попыталась представить, как он проведет остаток ночи, и почувствовала комок в горле. Но единственное, что она могла сделать, — это просто дать ему побыть одному.

Оставшись одна, Риэ поставила локти на стол и положила голову между ними, на некоторое время закрыв глаза.

Она слышала лишь тиканье настенных часов.

Когда она снова подняла глаза, увидела фотографии ее отца и Рё на серванте с посудой, а