Поселок - Кир Булычев

- Ничего, немного осталось.

Дик стукнул его по плечу ладонью, не больно, но чувствительно. Казик думал: "Вот мы сидим рядом с Диком, и он не знает, как я его люблю. Я его люблю больше всех, даже больше Марьяны и тетки Луизы, потому что я хочу быть таким, как он - сильным и молчаливым. Хорошо бы, мы дружили с ним и на Земле. Я ведь быстро вырасту и тоже стану взрослым, а он еще будет довольно молодой. Мы можем вместе отправиться в далекое путешествие".

- А может, поднимемся на Эверест, - сказал Казик вслух.

- Дался тебе этот Эверест, - сказал Дик, который понял, что Казик опять думает о Земле.

- Ну, на охоту, - сказал Казик.

- На охоту там нельзя, - сказал Дик. - Я спрашивал Старого. На Земле не охотятся. Не хочу я на Землю.

- И не хочешь посмотреть?

- Посмотреть можно, - сказал Дик. - Только оставаться там не хочу. Мне скучно. Там этого нельзя, этого нельзя… Они сидят по чистым домам и боятся микробов, я знаю.

- Если бы они боялись, - рассудительно возразил Казик, - то мы с тобой сюда бы не прилетели.

- А мы при чем?

- А потому, что мы и есть они. Мы одно и то же. Мы куда идем? К ним. То есть к себе. Я так понимаю. Мы как будто заблудились в лесу и теперь хотим выбраться. Они все сильные, красивые, как на фотографии.

- А мы для них грязные, - сказал Дик.

Казик не стал спорить, потому что понимал, почему Дик так говорит. Это не уменьшало его любви к Дику: так понимание слабостей любимого человека даже делает его ближе. Дик боялся людей с Земли, потому что завидовал им.

- Мы там тоже будем не последними, - сказал Казик.

- Где?

- На Земле. Там наши таланты понадобятся. Мы будем следопытами. В Дальнем космическом флоте.

- Возьмут нас… они с пеленок учатся, - выдал себя Дик.

- Мальчики, - позвала Марьяна. - Мы почему не плывем?

- Проснулась? - Дик поднялся. - А мы решили немножко отдохнуть, потому что трудно плыть будет. Как нога, болит?

- Лучше, - соврала Марьяна.

- Пить хочешь?

- Дай.

Дик принес ей воды в скорлупе. Он подержал ей голову, чтобы удобное было пить, затылок Марьяны был очень горячим. Дик боялся за Марьяну - у них совсем не было лекарств. Дику всегда нравилась Марьяна, больше всех в поселке. Но он все понимал про Марьяну и Олега и чувствовал в этом несправедливость… Впрочем, не обижался. Они так хотят, пускай.

Они столкнули в воду островок и начали отталкиваться шестами от мягкого дна. Шесты застревали, и толкать было трудно, потом их все больше стало сносить вниз. Берег удалялся, но тот, другой берег тоже удалялся, потому что река становилась все шире, готовясь влиться в озеро. Шесты перестали доставать дно, и Дик с Казиком стали грести широкими жесткими листьями, которые утром отыскали на берегу. Течение было сильным, и неясно было, помогает ли гребля. Вроде бы и не помогала.

Они вспотели и устали. Марьяна расстраивалась, что не может помочь. Одно из бревен отвязалось, и пришлось потерять немало времени, прежде чем связали разорвавшуюся веревку и примотали бревно на место. За это время их унесло еще ниже, справа было озеро - серое и гладкое, по нему были рассеяны темными пятнами островки, образовавшиеся в дельте, за ними серая мгла, дальний берег с воды не был виден.

Их пронесло над мелью, но они не успели за нее зацепиться, потому что Дик слишком сильно нажал на свой шест, шест обломился, и Дик чуть не свалился в воду. К тому же островок - основа плота - весь как-то расползся, и только бревна удерживали вместе массу грязи и корней; за кораблем по реке плыл хвост веток и водорослей.

Берега резко разошлись в разные стороны, подул ветер - совсем другой, чем в лесу, свежий, - их качнуло, и ход корабля замедлился. Река была позади.

- Что случилось? - спросила Марьяна.

- Ничего, - сказал Дик. - Плывем.

- Так даже лучше, - сказал Казик. - Здесь течение медленное. Выгребем.

Но течение все же было, и их тянуло все дальше от берегов, пока они не наткнулись на моль, которая впереди высовывалась из воды плоским, чуть ли не вровень с водой, песочным островком.

Если не смотреть на ничтожную полоску песка, отделявшую их от простора воды, ощущалось, что они продолжают плыть по озеру. Устье реки, которая вынесла их наружу, было таким широким, что низкая поросль по берегам речных рукавов казалась лишь меховой оторочкой на серой ткани. И была очень далеко. А так как они начали переправу поздно, во второй половине дня, то уже начало темнеть. Они развели на островке костер - хорошо еще, что огня хватило, чтобы согреть воды для Марьяны. Дик и Казик напились прямо из озера, они пили много, нарочно пили много, потому что, если напьешься воды, это помогает против голода. Правда, им не помогло.

Вечером Дик пытался ловить рыбу - у него еще оставалось несколько стрел. Но он никогда раньше не стрелял в рыбу из арбалета и потому промахивался. А бластер он жалел - он не знал, много ли в нем осталось зарядов, и боялся, что тот скоро перестанет стрелять.

Ночь выдалась трудная, потому что ветер усилился и волны начали перекатываться через островок. Кораблик покачивался, и приходилось все время подталкивать его шестом на мелководье. А когда волны стали совсем большими, Дик и Казик влезли в холодную воду и удерживали так плот. Марьяна тоже не спала.

* * *

Олег с Сергеевым шли налегке, шли быстро и, главное, шли иначе. Изменилось их отношение к дороге. В прошлом году это было путешествие почти невозможное, на которое можно решиться лишь от отчаяния. Смерть Томаса была естественной платой за достижение несбыточной цели, и сам "Полюс" казался таинственным, далеким воспоминанием, реальность которого была сомнительна.

Сейчас они шли по трудной дороге к определенной цели с конкретными намерениями. Главное - дойти как можно скорее и связаться с экспедицией.

Сергеев обыденно и спокойно признавал в пути главенство Олега, и оттого, что старший но старался ничем подчеркивать разницу в годах и опыте, Олег также спокойно признавал эту разницу. Это было путешествие двух взрослых мужчин.

Они как раз миновали гигантский гриб и шли среди скал, когда Сергеев спросил:

- Ты в самом деле любишь мою Марьяшку?

- Мне так кажется, - ответил Олег. Он подумал, что более категоричный ответ будет Сергееву неприятен.

Сергеев словно не заметил дипломатичности ответа.

- Никто из нас не мог подумать, что мы доживем до свадьбы, до свадьбы следующего поколения.

- Мы об этом с ней не говорили, - смутился Олег.

Он вспомнил о Лиз, и ему захотелось спрятать эту мысль поглубже, чтобы Сергеев не увидел ее.

- Если все обойдется, - сказал Сергеев, - поселок этой свадьбы не увидит. Поселка не будет. Его сожрет лес.

Олег обернулся. Ему показалось, что сзади идет слон. Уже начало темнеть, и от снежных струй мир был закован в серую мглу. Сергеев шел спокойно. Он полагался на чутье Олега.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});