По прозвищу «Малюта» - Александр Айзенберг

и взял всех бойцов под свое командование. Пускай они не имеют такую подготовку, как мои орлы, но за то время, пока мы будем вместе, глядишь, чему-нибудь и научатся.

Небольшая проблема возникла с лейтенантом, тыловиком со склада, но я легко задавил его своими бумагами и напором. Я подверг склад натуральному разграблению. Найденные на складе ДШК срочно ставили на универсальных турелях в кузовах трофейных грузовиков, также с собой взяли два десятка станковых «максимов». Кроме того, под завязку забили машины минами и патронами, да прихватили с собой одну полевую кухню, которая оказалась на складе, причём новёхонькая, с неё даже смазку пришлось снимать. Всего набралось 124 человека, это вместе с моим отрядом, конечно, надолго я тут не останусь, начальство просто не даст мне долго веселиться, но думаю, за то время, пока бойцы будут под моим командованием, чему-нибудь научатся. Ночью выставили с десяток противотанковых и противопехотных мин на дороге и двинулись дальше. Вскоре попалось хорошее место для засады. Установив поперёк дороги противотанковые мины, по паре десятков противопехотных оставили вдоль дороги, по обочинам, метров на двести.

Утром на дороге появилась длинная колонна немцев. Как только шедший первым бронетранспортёр подорвался на мине, по колонне ударили три десятка станковых пулемётов, буквально выкашивая немцев. Бросившихся из машин немецких солдат ожидал сюрприз: то тут, то там стали раздаваться взрывы мин. Хоть и был соблазн разместить бойцов по обе стороны дороги, но я его преодолел и, выпустив по паре лент из станкачей, отдал приказ на отход. А на дороге вовсю разгорались костры из горящей немецкой техники. Свой вклад внесли и миномёты, среди прибившихся ко мне бойцов оказались миномётчики, а потому, найдя на складе батальонные миномёты БМ-36 калибра 82 миллиметра, организовали миномётную батарею, и сейчас они вовсю работали по противнику. Да, знай я про пополнение, забрал бы все грузовики, но особо не расстроился, ещё добуду.

К вечеру вышли к нашему стационарному аэродрому, правда уже пустому, наших уже не было, а на аэродроме крутились немцы, четыре мотоцикла с восемью солдатами. Когда бойцы захотели их пристрелить, я категорически запретил это делать. У меня были другие планы, эти восемь немцев погоды не сделают, зато на аэродром скоро должны перебазироваться немецкие самолёты, вот тогда и поработаем.

Немцы, всё обнюхав на аэродроме, уехали, а я, выставив наблюдателей, рванул на аэродром. На складе нашлись авиабомбы, чему я очень обрадовался. Тратить собственную взрывчатку не хотелось, жаба давила, а на складе забрал с собой все провода и взрыватели из сапёрного оборудования. Быстро спрятав в казармах и штабе по нескольку бомб, установили взрыватели и протянули от них замаскированные провода, также заминировали и сам склад и стали ждать.

К вечеру на аэродром приехало до роты немцев, которые быстро организовали его охрану. Уже следующим утром стали прибывать немецкие самолёты и другие службы, и вечером, когда немцы отправились спать, мы рванули свои закладки. И казармы, и штаб вместе со складом взлетели на воздух. В общей сложности на аэродроме было с полсотни различных самолётов, и большая часть из них не пострадала, но мы быстро исправили этот непорядок. Все уцелевшие самолёты облили бензином и подожгли, а в качестве трофеев нам досталось пять грузовиков, причём наши ЗиСы. Ещё мы заправились под пробку и даже забрали уцелевший топливозаправщик, разумеется, перед этим залив его бензином.

На следующий день вышли к своим, как-то оно обыденно получилось: вынырнули из леса и оказались у своих, хорошо, тут тюти оказались, которые нас просто прошляпили. А хорошо потому, что считай половина техники у нас немецкая, да пара бронетранспортёров трофейных. Сначала особист этой части попробовал на нас наехать, но мгновенно сдулся, когда я сунул ему под нос свои бумаги. Также его напрягали и мои бойцы, которые на его требование сдать оружие только демонстративно передёрнули затворы и взяли его на изготовку. Здесь я наконец-то избавился от пленных немецких лётчиков, сдав их местным воякам. Особист слегка воспрянул, поняв, что попытка наезда на меня кончится для него весьма плачевно, и с радостью переключился на пленных немцев.

Примкнувших ко мне бойцов я оставил тут же, правда убедившись, что с ними всё в порядке, что их не начнут прессовать, а то местный особист мне не очень понравился. Вот пограничники остались со мной, они бойцы более подготовленные и вполне мне подходили. Под вечер мы двинулись назад, правда все наши грузовики и половину трофейных оставили тут. Куда мне столько техники, когда бойцов мало.

На следующий день, найдя хорошее место для засады, отправил пару бойцов к дороге, а сам с остальными организовал огневые точки. Через час появились мои бойцы, они неслись по лесной дороге. Быстро пробежав мимо огневых точек, они нырнули в лес и присоединились к нам, а следом за ними появились немцы. Их было около взвода, и они бежали по лесной дороге, растянувшись в небольшую колонну. Всего пара минут непрерывного огня, и все немцы уже лежат на земле, кто мёртвый, а кто отходящий.

Вот так я провёл пару весёлых недель в немецком тылу. Или организовывали общую засаду, когда было удобное место вдоль дороги, или находили хорошее место неподалёку, а после этого посылали пару бойцов к дороге, где они обстреливали первую проходящую немецкую колонну и затем уводили преследователей к месту засады. Когда преследователи заходили в зону огня, мы открывали огонь из станковых пулемётов, выкашивая немцев до последнего человека. Примкнувшие к нам пограничники только в восхищении смотрели за тем, что мы творили в немецком тылу. Заложить мины буквально за десять минут между проходами двух колонн, а три-четыре мины противотанковые в колеях дороги – так действовал не только я, так действовали все мои выпускники, разбитые на небольшие отряды и действующие в немецких тылах.

Немцы быстро учились – уже буквально через неделю каждый аэродром охраняло не меньше батальона пехоты, это после того, как почти десяток аэродромов были буквально вырезаны нашими диверсантами. Вот и мне попался такой аэродром, полевой, но большой. В его охране были не только пехотный батальон, но и три танка с парой пушечных бронеавтомобилей, а самое обидное, что это были наши Т-26 и БА-10. Сейчас бронетехника была перекрашена в немецкий камуфляж и имела кресты на бортах. Можно, конечно, было ночью наведаться на аэродром, но риск был очень велик. Нас, вместе с по-гранцами, было полсотни, а немцев, вместе с охраной, под тысячу. За время рейда я встречал много окруженцев, но к себе больше никого не