Призрачный путник - Эрик де Би

— Не утруждай себя, Рин Тардейн, — донесся голос снаружи. — Моя магия непроницаема.

Путник опустил занесенный меч и посмотрел Талтелиэлю в глаза.

— Интересно, — сказал провидец, как будто сейчас он нечто заметил и хотел узнать, заметил ли это и Путник. — Что ж, это не так важно.

Предсказатель пожал плечами и продолжил, отмечая про себя все, что казалось ему достойным внимания:

— Я сожалею, что прервал твою борьбу, Дух Мщения. Ты храбро сражался, как и подобает человеку твоей подготовки и навыков, но твой бой против Лорда Певца окончен.

— Твой хозяин заслуживает смерти, — ответил Путник. — Отпусти меня.

— Прошу тебя… Лорд Певец не мой хозяин, — на лице провидца мелькнула едва заметная тень раздражения, но речь Талтелиэля оставалась ровной и спокойной. Путник ощутил небольшой холодок — он редко встречал существ, способных столь сильно подавлять свои эмоции. — Ты, к сожалению, прав. Но сейчас я должен выполнять его приказы, и эти приказы включают твое поражение.

— Тогда ты взял меня, — произнес Путник. — Моя борьба подошла к концу.

Он опустил голову:

— Раз ты служишь этому злодею — убей меня.

Талтелиэль не моргнул и глазом.

— На самом деле, у меня другие планы касательно тебя.

Удивленный взгляд Путника встретился с глазами эльфа.

Тот пожал плечами.

— Все происходит так, как я предвидел. Я одолжу несколько мгновений твоего утекающего времени, а затем мы вместе сбежим из когтей Лорда Певца, хоть никогда более и не встретимся в этом мире.

Путник нахмурил брови, но согласился, не до конца понимая. Он интуитивно почувствовал, хоть и не знал точно, что предсказатель не желает ему зла, даже одобряет его борьбу.

В нем вспыхнула искорка надежды, но это была не надежда победить Грейта. Скорее, это значило, что он вновь сможет увидеть Арью…

Путник сел, подобрал под себя ноги и закрыл глаза.

— Не хочешь ли ты, чтобы в последующие минуты я рассказал о твоей прошлой жизни? То, что я видел, и чего ты не помнишь? — спросил Талтелиэль. — Это может оказаться твоим единственным шансом.

Спустя долгий миг Путник покачал головой.

— Рин Тардейн погиб пятнадцать лет назад, — ответил он. — Что бы ты не рассказал мне о прошлом, сейчас это не будет иметь для меня никакого значения.

Тателиэль кивнул.

— Только одно, — произнес он.

Путник склонил голову к плечу.

— Твой голос был прекрасен, — сказал эльф. — Для человека.

Путник почти улыбнулся.

* * *

Грейт ударил, но Мерис внезапно выпрямился, взмахнул кромсателем справа налево, и разрубил позолоченную рапиру точно посередине.

Бард оцепенел, глядя, как Мерис продолжает свое движение разворотом, заставляя клинок очертить полукруг и войти Лорду Певцу между ребер.

Грейт смотрел на сына, а тот выплюнул куриное сердце и небольшую порцию крови. Вот почему его голос казался странным. Оружие Грейта не задело никаких жизненно важных органов, только мякоть.

— Я перенял у тебя много странных привычек, — сказал Мерис. — Но злорадство не в их числе.

Сопротивляясь боли, Дарен Грейт попытался ударить юношу лезвием в наруче, но тот легко отвел клинок топором. Затем провернул меч, вызвав у отца судорожный вздох. Кромсатель показался наружу из спины Дарена Грейта.

Тот упал на колени, насквозь пронзенный мечом, боль пылала во всем его теле. С губ сорвались слова и капли крови.

— Мерис, пожалуйста, — прохрипел он. — Льета…скажи ей… мне жаль. Я убил Тарма и мальчишку Рина… уже так давно. Только я. Скажи ей — мне жаль.

Мерис засмеялся над ним.

— Лжешь до последнего, да, отец? — спросил он. — Что ж, думаю, это достаточно близко к правде — достаточно, чтобы поддержать мой статус куэрваррского героя.

Он улыбнулся.

Дарен Грейт закашлялся, затем вновь попытался заговорить.

— Талтелиэль… ты солгал мне… ты сказал, ты сразишься… и победишь… моего сына… солгал…

Трясущейся рукой он схватил висевший на шее янтарный амулет.

И на эту руку наступил сапог; Мерис прижал её к земле. Смуглый юноша улыбнулся страшной улыбкой. Наступило время последнего акта мести.

— Нет, отец, он не лгал, — засмеялся Мерис. — Он сдержал обещание. Сразился с твоим сыном и победил.

Затем Мерис уперся ногой, вырвал клинок из тела отца, и Лорд Певец рухнул на пол.

Лицо купавшегося в океане боли Грейта исказилось агонией и непониманием. Затем пришло осознание, и его взгляд смягчился.

— Льета… почему ты… почему ты не сказала? — он в последний раз втянул воздух. — Любимая… прости… что я не догадался…

Комната погрузилась во тьму, ему показалось, что он видит перед глазами смеющееся лицо. Это был юный Рин — его Рин — ослепительные синие глаза, так похожие на глаза его прекрасной Льеты, сиявшие свете ламп…

Он слышал, как Рин бежит к нему, но мальчик был так далеко… Грейт знал, что ему никогда не успеть. Рин и Льета никогда не были с ним, и он причинил им столько боли, что был почти рад тому, что уже никогда и не будут.

— Мы встретимся снова, — прошептал он почти нежно. — В мире, свободном… от ненависти и боли.

В первый и последний раз в жизни Грейт чувствовал раскаянье.

А потом он не чувствовал ничего.

* * *

Уголки губ Талтелиэля чуть изогнулись вверх.

— А, — вот и все, что он сказал. И исчез.

Когда провидец ушел, сияющая сфера, окружавшая Путника, пропала. Тарм, его отец, был рядом, как всегда — безмолвный, побуждая его не останавливаться.

И Путник не стал.

Он бросился к особняку Грейтов. Над головой сверкнула молния, обещая новый ливень, но дождь не начался.

Во дворе только начинали цвести привезенные с далекого юга вишни, расцвечивая все вокруг белым и розовым. Вымощенная дорожка от ворот ко входу в дом казалась невероятно длинной, и Путник мчался изо всех сил. Его изорванный плащ черной кляксой парил за спиной на фоне моря красоты.

Оказавшись внутри, он перешел на шаг, вглядываясь в каждую тень в поисках угрозы. Он скользил по залам, которых не знал, но, каким-то образом, помнил — как будто однажды уже ходил здесь; воспоминания, смытые его собственной кровью пятнадцать лет назад.

После встречи со Льетой его память медленно возвращалась, словно расколотый мозг вновь собрался воедино. Сейчас он жалел о том, что отвернулся от матери и отказался выслушать то, что она хотела сказать. Гнев ослепил его, но теперь Путнику стало интересно.

В конце концов, эти возвращавшиеся воспоминания о доме Грейта откуда-то взялись…

Что-то в этом здании, которое он старательно обходил стороной последние пятнадцать лет, чтобы не поддаться жажде мести, казалось пугающе знакомым. Эта стена… тот столик… расположение коридоров, узор на ковре… Путник мог поклясться, что он знает, куда ведет каждая дверь, как будто…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});