Рыцарь из Дома Драконов - Анатолий Бочаров

И все-таки Гайвен мужчина. Не худший из всех, что есть. И он любит ее. Может быть, если он не покажет ей, какова любовь на вкус, не покажет уже никто? Злая звезда погасла, и до нее уже не дотянуться рукой. У злой звезды были другая вера и другая страсть, и эти вера и страсть привели ее к падению. Наверно, все звезды однажды гаснут.

- Если можно, поделись со мной своими мыслями, - попросил принц, видя ее сомнения.

- Нечем делиться, Гайвен, - ответила она через силу, стараясь не думать о том безумно одиноком и холодном мужчине, что вывел ее из тьмы к свету. - Ерунда это все, - сказала Айна тихо. - Ты просто дурак. - И, прежде чем Ретвальд успел бы что-то ответить, девушка прижалась к нему, обхватив его шею руками. Запрокинула голову, заглянула принцу в лицо. - Поцелуй меня, - сказала она.

- Я не ослышался? - спросил он будто через силу. - Ты действительно меня об этом просишь?

- Прошу. Поцелуй меня, - повторила девушка, стараясь говорить тверже и казаться искушенной. Если не сейчас, то может быть никогда. Совсем никогда и ни с кем. - Ты признался мне в любви, верно? Подтверди истинность своих слов.

- Я не верю, - ответил Гайвен наконец очень тихо, - что это то, чего ты хочешь на самом деле.

- А тебе не надо ни во что верить. Просто делай. Если ты мужчина.

На какой-то очень длинный момент его лицо замерло, сделалось совершенно неподвижным, и принц будто перестал дышать. А потом резко подался вперед, взяв ее за плечи. Он склонил голову, прикрыл глаза. Скользнул губами по губам Айны, тут же отстранился, словно обжегся или не счел себя вправе продолжать. Все произошло как-то совсем быстро и нескладно, и Айна даже не успела понять, нравится ей это или нет.

- Ну нет, - пробормотала Айна, - я просила тебя о другом, - и сама с размаху впилась в его губы. Гайвен сначала вздрогнул, будто сам не ожидал этого, но потом все же ответил на поцелуй. Он крепко обнял девушку, проводя рукой по ее волосам. Айна закрыла глаза, пытаясь представить, что это Александр целует и обнимает ее. Однако представить подобное никак не получалось, и дело тут было вовсе не в недостатке воображения. Она была уверен, что Александр, будь он здесь, был бы совсем другим и вел себя по-другому. Его рука не была бы такой скованной и такой неуверенной в себе. Его объятия были бы действительно сильными. А сейчас все было не так, как Айне бы того хотелось. То, что происходило сейчас, казалось гнусной насмешкой над ее мечтой. Она не понимала, зачем только решилась на подобную глупость.

И это и есть мой прекрасный принц? - подумала Айна со злостью. Зачем, к чему это все? Хватит позориться и заниматься ерундой. Нужно встать, извиниться и наконец отсюда уйти, и навсегда обо всем забыть... Объятия Гайвена сделались душными и неудобными, в плечах заныло. Казалось, он и сам не рад происходящему, и продолжает обнимать ее, лишь подчиняясь ее порыву. От принца вдруг дохнуло холодом, совершенно нежданным в горячо натопленной комнате. Этот холод был таким, что желание убежать сделалось нестерпимым. Только Айна подумала об этом, как откуда-то из-за спины раздался резкий голос:

- Так-то вы, господа, проводите время? Не могу отрицать - хорошо развлекаетесь.

Айна вырвалась из объятий Гайвена и стремительно обернулась. Ее брат, Артур Айтверн, стоял в дверях, и лицо у него было бледное, словно у покойника.

Когда Артур увидел Гайвена Ретвальда обнимающим Айну, то ладонь сама собой потянулась к кинжалу, и герцог Айтверн не сразу, далеко не сразу разжал обхватившие костяную рукоятку пальцы. А сколь велик был искус подойти к принцу вплотную и всадить славно заточенную сталь ему между ключиц. Артур удержался, хоть и с немалым усилием. Преодолевая заволакивающую глаза кровавую пелену, он сделал несколько шагов вперед. Остановился. Произнес, говоря прямо в заполнивший комнату багровый туман:

- Сестра... Час уже поздний, иди спать. Не то утром будут мешки под глазами, а это некрасиво. Ты же не хочешь оказаться некрасивой? Перестанешь нравиться кавалерам. Вас же, сударь мой Гайвен, попрошу остаться. Есть о чем побеседовать.

Айна порывалась что-то сказать, но Ретвальд сжал ей ладонь, и сестра только и сделала, что молча кивнула и выскользнула из комнаты. Принц остался сидеть, где сидел, на скамье подле огня. С самого появления Артура он не сказал ни слова, словно язык проглотил. Он смотрел на Айтверна, высоко подняв голову и расправив плечи, и молчал.

Артур вытащил кинжал, провел пальцем по лезвию, слегка уколол, проследил, как выступила кровь - и швырнул оружие в сторону. Пусть полежит. Отстегнул от пояса ножны с мечом, позволил им рухнуть на пол, и пинком ноги отправил в дальний угол. Выхватил из сапог метательные ножи и двумя меткими бросками, один за одним, вогнал их в стену. Вытащил из рукава стилет и с размаху вонзил его в дубовую столешницу, по самую рукоять. Все. Больше оружия у него не осталось. Хотя убивать можно и голыми руками. Что ж, тогда придется отгрызть себе руки.

- Я недавно приносил тебе присягу, - хрипло сказал Артур. - И я не хочу... я очень не хочу ее нарушать! Слышишь, черт тебя дери во все дыры! Я не имею права тебя убивать! Хотя и безумно хочу.

- Я, - Гайвен чуть шевельнул губами, - освобождаю тебя от клятвы. Делай, что хочешь. И что велит тебе честь.

- Да пошел ты.

Артур рухнул на удачно подвернувшийся стул, откинулся на спинку, поджал под себя ноги. Его с Гайвеном разделяли каких-то четыре шага. Главное - не броситься на него. Главное - не броситься на него. Главное... Дьявол.

- Ты недоволен тем, что я и твоя сестра... - начал было принц, но Айтверн тут же перебил его:

- Недоволен? Я - недоволен? Нет, дружище. Я в бешенстве.

Гайвен закусил губу и не нашелся, что ответить.

- Я очень удивлен этой сценой, - Артур просто выплюнул эти слова прямо в точеное лицо Гайвена. - Как ваше высочество изволит объяснить мне то, что я увидел? Кто разрешил тебе распускать руки?

- Я не распускал рук. Я...

- Заткни свою поганую королевскую пасть, - перебил его Артур почти что с ненавистью. - Я еще не договорил. Ни один король на земле не имеет права даже пальцем коснуться моей сестры. И зайди я сюда чуть позже, успей ты ее обесчестить - меня бы уже не остановила никакая присяга. Ты бы лежал вот тут, на этом самом ковре, с перерезанным горлом.

- Артур, ты ничего не понял, - возразил Ретвальд. - Я люблю Айну. Она последний человек на свете, кому я хотел бы навредить. Да будь я проклят, если желал причинить ей зло.

- Ты чуть не причинил ей такое зло, какое и за целую жизнь не исправишь, - мрачно сказал Айтверн. - Любишь, говоришь? Да это ты, верно, ни черта не соображаешь, а никак не я. Если любишь благородную девицу - сделай ей предложение и веди под венец. Если, конечно, она согласится и ее семья вас благословит. И то бы я еще подумал, давать ли вам благословение. Не сейчас, не во время войны... и не тогда, когда я не знаю, чего хочет сама Айна. Но поступив так, ты хотя бы повел себя достойно. А то, что я вместо этого увидел... Проклятье, да ты хоть головой думаешь? Ты понимаешь, что означает для девицы знатных кровей познать мужчину до брака? Замуж она уже не выйдет, никогда. Никакой человек в здравом уме не примет на себя чужой позор. Ни в одном приличном доме она не встретит ни понимания, ни приязни. Она - отверженная, пятно на семейном имени, и дорога ей одна - в монастырь. Эту судьбу ты хотел подарить Айне? Или потащил бы ее спешно под венец, в оправдание своего поступка и даже не думая, хочет ли она за тебя замуж сама?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});