Кто есть кто. На диване президента Кучмы - Николай Мельниченко

Когда майор прилетел с ответным визитом в Германию, я решил показать ему немецкую сауну и специально для этого повез его в Аугсбург. Этот город находится недалеко от Мюнхена и славится своей древней историей. Большинство городов в Германии основали еще римляне, и поэтому здесь считается модным оформлять разные заведения в античном стиле.

Комплекс отдыха «Колизеум» в Аугсбурге был спроектирован на манер древнеримских терм – бань, где отдыхали римские патриции. Там было несколько просторных саун, а также – бассейны, гроты, джакузи, массаж. В зале играла приятная современная музыка. Люди наслаждались отдыхом, развалившись на лежаках – точно как в Древнем Риме. Расслабляясь, попивали пиво, закусывали. Все были совершенно голыми. Нужно сказать, что Германия – единственная страна, где в сауну ходят обнаженными и мужчины и женщины. Заходить туда в трусах запрещено. Немцы считают это опасным для гигиены.

Специально для посетителей в «Колизеуме» работали жрицы любви, которые прогуливались по залу и ненавязчиво предлагали свои услуги. Понравившуюся девушку можно было пригласить в комнату отдыха. Сервис стоил всего 50 евро. Иногда интимное общение происходило прямо в зале – это допускалось правилами и никого не смущало. Все это великолепие резко контрастировало с отдыхом, который майор предлагал в Вашингтоне. Я специально повел его в это место, рассчитывая сбить с Мельниченко его велико-американскую спесь.

Увидев, что при входе в «Колизеум» люди раздеваются догола, майор смутился, но понял, что отступать уже поздно. Быстро сняв одежду, он устремился в сауну – я еле поспевал за ним. После сауны я нырнул в бассейн, а когда поплавал, выяснилось, что Мыкола куда-то исчез. Я долго искал его по залу и решил, что он уединился где-то в комнате отдыха. Ну что ж, подумал я, ничто человеческое нам не чуждо. Однако, в действительности, майор отправился на массаж.

Массажистка в «Колизеуме», по случайности, оказалась родом из Украины. Ее звали Маша. По ходу процедуры Мыкола разговорился с симпатичной блондинкой. Да так, что вскоре к ней образовалась очередь из посетителей. Обнаружив его на массажном столе, я услышал, как Мыкола увлеченно рассказывал девушке о преступном режиме Кучмы. Несколько голых немцев скромно стояли рядом и ждали, когда клиент, наконец, закончит свой сеанс.

В целом, «Колизеум» Мельниченко очень понравился. Когда мы возвращались домой он согласился, что в Америке такого не увидишь. Это был единственный раз, когда майор признал преимущества Старого света перед Новым.

Глава 7. В кругу друзей.

Встретиться с официальными представителями СБУ было давней мечтой майора Мельниченко. Недаром он заочно соглашался на сотрудничество со службой, писал письма на имя Радченко и обращался во всевозможные инстанции, требуя, наконец, разобраться с его записями. Мыкола всегда стремился к признанию своего уникального статуса в Украине и ради этого был готов к переговорам с представителями “преступного” режима. В начале 2004 года я устроил ему встречу со Степаном и Верховским.

Вскоре после того, как Мыкола прибыл в Мюнхен, я перезвонил в Киев Верховскому:

– Тут Мельниченко ко мне прилетел. Собирается ехать в Страсбург. Вы не желаете к нам присоединиться?

– Хорошо, мы сейчас подумаем! – ответил сотрудник СБУ.

Очевидно, он пошел докладывать о моем предложении начальству. Через пару часов Верховский уже сам набрал мой номер:

– Так что, Владимир Иванович, с ним можно будет встретиться?

– Сто процентов, – говорю, – он давно мечтает с вами познакомиться!

– Вы шутите!

– Гарантирую: он постоянно просит меня об этом, жить не может без вас!

– Ну, хорошо. Мы уже вылетаем!

Верховский вместе со Степаном прибыли в Париж в день открытия сессии ПАСЕ. Оттуда они в сопровождении офицера безопасности нашего посольства во Франции отправились в Страсбург. Там мы все, как и было условлено, поселились в одном отеле – «Hotel Des Princes».

Пообещав свести Мыколу с сотрудниками СБУ, я призадумался: зачем это все мне нужно? Ну, допустим, рассуждал я, сотрудников СБУ можно понять. Как никак, это – зарубежная командировка. Полагаются суточные в валюте, и, значит, есть шанс привезти подарок семье в Украину – жене духи, детям игрушки. А я зачем сопровождаю Мельниченко и еду к ним навстречу? Ответа так и не нашел.

Официальное знакомство Мельниченко с делегацией СБУ состоялось утром, за завтраком. Взаимные приветствия были теплыми – Мыкола искренне обрадовался тому, что, наконец, попал в круг своих людей. В присутствии сотрудников службы он почувствовал себя деловым человеком: ведь не зря же они специально прилетели к нему из Киева. Усевшись за столом, Мыкола сразу же перешел на “ты”. Он вел себя так, как будто Степан и Верховский – его старые друзья.

– Мыкола, осторожнее, среди нас генералы, – предупредил его я.

– Какая разница! Подумаешь, генералы, – отрубил Мельниченко.

– Как это, какая разница? – удивился я, – ведь ты же майор!

Верховский и Степан были ошарашены фамильярным напором Мельниченко и чувствовали себя неловко. Особенно смущался Верховский. Перед ним, наконец, предстал живьем Штопаный – объект его длительной, трехлетней разработки. Человек, который представлял серьезную угрозу национальной безопасности Украины. Предатель, который подслушивал президента и вывез записи его разговоров в Америку. Впрочем, Мельниченко сразу же расставил точки над «і»:

– Я ничего не отдавал американцам! Это все ваш пидар-кривоножка Деркач и Жир. Это они сдали записи ФБР. Вот кого нужно судить, а не меня!

С тех пор, как Жир и Швец обманули Мыколу, он люто возненавидел бывшего главу парламентской комиссии. Вдобавок, майор почему-то считал Жира родственником Деркача и думал, что тот действовал с согласия экс-главы СБУ. Гости из Киева пробовали разубедить Мыколу, но тщетно. Я не вмешивался ибо знал: если Мельниченко вдолбил себе что-то в голову, то переубедить его невозможно. Он продолжал проклинать Жира и Деркача, возлагая на них всю ответственность за разглашение государственной тайны Украины. По словам Мельниченко, Жир передал его записи в ФБР официально, по акту. Бывший нардеп даже получил за это от американцев чек на какие-то смешные 32 доллара. Поэтому, по мнению Мельниченко, Жира нужно было привлечь к ответственности как предателя Украины.

Вечером Мельниченко заявил, что готов поделиться со службой записями, которые представляют интерес в плане сохранения государственных секретов Украины. Об этом мы говорили в ресторане, после дня, проведенного на заседании сессии ПАСЕ. Пока мы с майором и Андреем Захаркивым занимались высокой политикой, Верховский и Степан хорошо выспались и совершили легкую прогулку по городу. Очевидно, они приготовились к серьезному разговору за ужином.

Пили много. Мельниченко никогда не злоупотреблял алкоголем, но тут был особый случай. Захмелев, он завел речь о своем возвращении в Украину. Это была давняя мечта майора. С тех пор, как мы вместе покинули Львов дождливым утром 26 ноября 2000 года, его мучила ностальгия. Мыкола был готов отправиться в Украину немедленно и просил сотрудников СБУ гарантировать ему обратный выезд. Предложение майора было принято к рассмотрению. Затем Мельниченко предложил Верховскому и Степану заняться совместным прослушиванием его записей.

– У меня есть ноутбук, колонки, давайте слушать!

В Америке, за исключением Ельяшкевича, его записей уже никто не слушал. В лице сотрудников СБУ у Мыколы, наконец, появилась свежая аудитория. Выяснив для себя это, Мыкола сразу же почувствовал себя в своей тарелке.

В ответ на инициативу Мыколы делегация СБУ послушно закивала головами. Я предложил переместиться с этой целью на следующий день ко мне в Штарнберг. Степан и Верховский сразу же согласились.

Потом мы начали петь украинские песни. Заводил Андрей – он всегда, когда напивается, любит демонстрировать свой вокальный талант. Гостям из Киева очень понравился его репертуар. Степан поддержал Андрея и даже смог взять более высокую ноту. Мы пели в ресторане, на улице, в холле гостиницы и в моем номере. Началось всеобщее братание. Верховский пообещал Андрею специальную благодарность от СБУ, а Степан – отдых и гуцулок в Карпатах. Расставшись перед сном, мы условились, что завтра, в 12:00 все вместе выезжаем в Штарнберг, чтобы работать над записями Мельниченко. Правда, засыпая, у меня мелькнула мысль – с утра могут передумать. Интуиция не подвела.

…На следующий день с утра пошел снег. Ровно в 12:00 помятые Степан и Верховский спустились в холл. Они торопились в Париж. В это время у гостиницы припарковался автомобиль офицера безопасности посольства Украины во Франции. Увидев нас с Мыколой, они извинились:

– Мы обязательно прилетим еще раз, встретимся с вами в другом месте. Поработаем серьезно.