Битва империй. Англия против России - Порохов

Следственный комитет под председательством сенатора Джералда Р. Пая в 1934–1935 годах исследовал причины вступления США в первую мировую войну. Комитет доказал, что американская нация была втянута в первую мировую войну международными банкирами и военными промышленниками, «торговцами смертью» для того, чтобы играть роль мирового жандарма и «таскать каштаны из огня» для Британской империи. Вывод был однозначный: Соединенным Штатам Америки следовало бы помнить прощальное послание Джоржда Вашингтона о необходимости держатся в стороне от европейских войн. Первая мировая война и ее последствия для противников вмешиваться в дела Европы стали примером абсолютной бесполезности попыток оказать влияние на развитие событий в старой, морально разложившейся и постоянно потрясаемой войнами Европе. В ходе сенатских разбирательств еще раз подтверждалась правильность традиционной «блестящей изоляции» США в XIX веке.

К началу второй мировой войны США вновь проводили эту традиционную для себя изоляционистскую политику. «Уход» США из Европы начался с отказа американского сената в 1920 году ратифицировать Устав Лиги Наций, а тем самым и Версальский договор, согласованный с президентом Вильсоном в Париже в 1919 году. Кроме того, сенат отказался одобрить американо-французский договор о союзе, которого добивались французские политики от Вильсона в обмен на отказ от своих замыслов отторгнуть от Германии левый берег Рейна.

Политических союзных отношений к концу 20-х годов тоже не сохранилось. Временные договоренности при обсуждении вопроса о разоружении так и осталось только на словах, ибо за ними скрывались глубокие национальные противоречия и разница в географическом положении. В 20-е годы еще сохранялось экономическое влияние США в Европе. Осуществлялись различные программы инвестиций США в экономику Германии и других европейских стран. Однако Великая депрессия 1929–1933 годов разрушила и общность экономических интересов.

В 1929 году начался самый грандиозный из кризисов в истории США. Картина была ужасной. Разорились свыше тысячи банков и более 100 тысяч предприятий. Около 16 миллионов человек оказались безработными, что составляло 25 % работоспособного населения. Уровень заработной платы упал на 60 %. В стране процветала преступность. Подавляющее большинство американцев стали бедняками. Если до этого белое население жило относительно благополучно на фоне чернокожих американцев, то теперь они все оказались на уровне индейцев, живших в резервациях. Отток американского капитала, крах мировой валютной системы летом 1931 года, сокращение мировой торговли, фактическое прекращение выплаты немецких репараций и военных долгов союзников Соединенным Штатам Америки — все это разрушало связи США с Европой. Кризис в условиях открытого мирового рынка разрушил деловую основу сотрудничества.

3 июля 1933 года Рузвельт своим сенсационным посланием сорвал Лондонскую мировую экономическую конференцию. Президент объявил о «новом курсе» по преодолению тяжелого экономического кризиса в США. В связи с этим было заявлено, что Соединенные Штаты Америки отказываются от экономического сотрудничества с другими государствами для преодоления Великой депрессии. Изоляционизм оказался самым действенным средством лечения тяжелого недуга всей экономической системы страны! Не этот ли опробованный в США рецепт должен браться на вооружение всякой страной, оказавшейся в условиях кризиса? Не этот ли опыт должен быть взят на вооружение сегодня Россией?

Однако безответственная политика правящих кругов Британии привела к созданию в лице фашистской Германии очага второй мировой войны. 14 октября 1933 года Германия ушла с Женевской конференции по разоружению и одновременно заявила о своем выходе из Лиги Наций. Европа и США были шокированы. Рузвельт оценил опасность происшедшего. Он всячески подтверждал верность «изоляционизму», в соответствии с которым Новый Свет в политическом отношении не имел ничего общего со Старым Светом. Европейские государства должны были сами решать, будут ли они после таких действий Гитлера продолжать переговоры о разоружении. Однако вместе с этим в США уже предпринимались меры, чтобы еще до нападения японцев на Пёрл-Харбор и до объявления Германией войны США 11 декабря 1941 года нация, охваченная идеями изоляционизма, была готова к мировой войне на европейском континенте.

Уже в первое полугодие национал-социалистического господства началось падение авторитета Германии в Соединенных Штатах Америки. В 1933 году общественное мнение США склонялось к выводу, что новая диктатура представляет собой опасность для мира во всем мире и что последствия национал-социалистического переворота не ограничатся рамками Германии. В 1933 году оформилось движение за бойкот немецких товаров в Америке. 7 мая 1934 года в Мэдисон-сквер-гарден в Нью-Йорке состоялся «показательный процесс», на котором двадцать свидетелей давали показания против Гитлера и национал-социализма и 20 тыс. человек осудили германское правительство за преступления против цивилизации. Одновременно, выражая растущее беспокойство, американская общественность обратила свое внимание на предполагаемого «троянского коня» немецких нацистов в США — на Союз друзей новой Германии, возникший в июле 1933 года при финансовой помощи НСДАП и при поддержке германских консульств.

Опасения, что национал-социалистическая Германия поставит под угрозу мир во всем мире, а возможно, и безопасность Соединенных Штатов Америки, привели не к превентивной интервенционистской политике США в Европе (как это было бы сейчас), а к усилению изоляционистских настроений американского народа. По мере роста нацистской опасности стремление еще решительнее изолироваться от Европы все более усиливалось. Конгресс под давлением общественного мнения довел до логического и радикального конца начавшийся после Версаля процесс политической изоляции США от Европы, приняв Закон о нейтралитете.

С помощью законов о нейтралитете 1935 и 1937 годов Конгресс дополнил перечень внешнеполитических мер, запрещенных правительству Рузвельта в случае войны или кризиса в Европе. Строгий третий закон о нейтралитете от 1 мая 1937 года содержал объективный запрет на экспорт оружия, боеприпасов и военного снаряжения; запрет на предоставление займов воюющим государствам; запрет американским торговым судам перевозить грузы воюющих государств; запрет вооружать американские торговые суда, которые участвовали в незапрещенных видах торговли с воюющими странами. Эти запреты автоматически вступали в силу, когда президент считал, что какие-либо нации находились в состоянии войны.

Хотя Рузвельт и министр иностранных дел Кордел Хэлл не были сторонниками этого закона и не разделяли основных убеждений изоляционистов, в соответствии с которыми национальные интересы США должны якобы ограничиваться Западным полушарием, они пропустили эти законы, чтобы не лишиться законодательного большинства для проведения внутриполитических реформ «Нового курса». Но такие политические соображения означали ослабление внешнеполитического влияния Рузвельта в Европе и Азии.

Действия президента в 1933–40 годах были чрезвычайно ограничены Конгрессом и общественным мнением (по данным опроса, проведенного в начале сентября 1939 года Институтом Гэллапа, на вопрос, должны ли США использовать армию и флот против Германии, 84 % опрошенных ответили «нет»). Рузвельт мог только слать увещевания Гитлеру и Муссолини во время Судетского кризиса, после вступления немцев в Прагу или после подписания пакта между Гитлером и Сталиным. При заключении внешнеторговых договоров с третьими государствами Германия была подчеркнуто лишена режима наибольшего благоприятствования, взаимный отзыв послов после «хрустальной ночи» в «рейхе» также мало повлияли на Гитлера, считавшего, что обескровленная кризисом США не представляет для Германии никакой угрозы.

Учитывая законы о нейтралитете и изоляционистские настроения большинства, правительство Рузвельта могло надеяться на проведение активной политики в Европе и Азии только тогда, когда большинство американцев убедится в том, что державы «оси» и Япония угрожают жизненным интересам Америки. Об этой опасности президент постоянно говорил, начиная с 1937 года. В 1937–1941 годах были проведены четвертые большие внутриполитические дебаты по внешнеполитической проблеме (после дебатов 1898 г, 1914–1917 и 1920 годов), — должны ли Соединенные Штаты Америки быть мировой державой в буквальном смысле этого слова или могут удовлетвориться ролью региональной великой державы в Западном полушарии Борьбы с изоляционистами закончилась только после бомбардировке Японией 7 декабря 1941 года военной базы Пирл-Харбор на Гаваях.

Однако причина вступления США в войну заключалась не в вызове со стороны Германии, Италии и Японии. Рузвельт и его сторонники разъяснили нации, что при складывающейся в мире расстановке сил необходимо расширить зону американской безопасности. К началу его президентства она охватывала Западное полушарие и половину Тихоокеанского региона, в целом — одну треть Земного шара. После Мюнхенской конференции и почти одновременного провозглашения Японией «нового порядка» в Восточной Азии Рузвельт стал раздвигать границы безопасности США. Это расширение было вызвано убежденностью в том, что окончательной целью держав «оси», особенно Гитлера, является завоевание мира, включая США. В апреле 1941 года уже большинство американцев разделяли эту оценку Рузвельта. Согласно опросу, 52 процента населения даже считало, что в случае падения Англии и вывода из игры английского флота Гитлер действительно способен успешно осуществить вторжение в Соединенные Штаты Америки.