Возрождение Феникса. Том 1 - Григорий Володин

крыльцу пригоняют небольшую тарахтелку, сзади в кузове лежат клюшки и мячи.

Егор берет у лакея ключи и садится за руль. Рядом с ним усаживается Борис, я размещаюсь сзади. Вдали, среди моря газона, сверкает на солнце голубыми высверками круглый пруд. Туда нам и надо.

Добираемся быстро. Нашему появлению не удивляются. Анатолий как стоял в согнутой позе, примериваясь клюшкой к мячу, так и стоит. Лишь бросает косой взгляд на нагрянувшую тарахтелку. Рядом напряженно застыли три безопасника с холла.

— Чем обязан, Арсений? — спрашивает Анатолий.

Первыми спрыгивают с гольфкара мои молодцы, парни напряженно встают напротив свиридовских «псов». Я вылезаю из тесной машины и обхожу по кругу раф, участок с высокой травой. Мяч Анатолия как раз застрял в этих зарослях.

— Вы бейте-бейте, — говорю спокойно. — Мой вопрос подождет.

Хмыкнув, Анатолий раскачивает клюшку и наносит удар. Слишком слабо. Мяч дергается, но заросли до конца не отпускают белый шарик.

— Неудачный день? — вежливо спрашиваю и оцениваю расстояние до лунки. — Расстояние около четырехсот метров. Значит, по правилам у вас всего два удара. Сколько вы уже сделали?

Анатолий выпрямляется и раздраженно отвечает.

— Сколько ты видел. Говори уж, зачем прискакал?

Я лишь провожу по воздуху рукой в ожидании второго удара.

— Думаю, здесь бы подошел пул.

Так называется, когда мяч летит слева от лунки. Некоторые термины гольфа помню, так как наткнулся на них в клубной брошюрке.

— Без школьников знаем, — Анатолий снова нагибается над мячом, прищуренным взглядом оценивает угловую траекторию и размашисто бьет.

Слишком сильно. Белый кругляш проскакивает грин, участок возле лунки, и улетает в песчаную ловушку. Это провал. Анатолий не удерживается от разочарованного взмаха.

— Ну? — взгляд аристократа выразителен.

— Можно школьнику попробовать? — не дожидаясь ответа, возвращаюсь к гольфкару. Назад прихожу с клюшкой с плоским крюком.

— Мальчишка, у меня нет желания терпеть профана, — Свиридов еще и сопровождает слова яростным фырком.

А мне пофиг. Здесь бить аристократические морды все равно нельзя. Наказуемо самим князем, это ведь его клуб. Иначе, вполне возможно, я уже не выдержал бы, как, впрочем, и сам Анатолий. Вот и довожу его до точки кипения. Авось сорвется. Тогда буду в своем праве. Дроны-патрули фиксируют каждую мелочь.

— Бить-то будешь? — потихоньку терпение отказывает паскуде.

— Конечно, Анатолий Игоревич, — усмехаюсь. — И много раз.

Принимаю наклонную стойку. Оцениваю расстояние. Пятьсот метров, плюс минус два. Мяч чуть просел в песке. Пойдет только прямой удар. Главное бить без боковой прокрутки.

— Долго телишься, — подначивает мой противник. В игре и в жизни.

— Наберитесь терпения, Анатолий Игоревич, — примериваюсь клюшкой к мячу. — До зрелища осталось немного.

— Как я сказал, у меня нет желания смотреть на убожество, — Свиридов отворачивается.

— А есть желание избивать безоружного простолюдина? — наношу удар.

Анатолий резко возвращается ко мне взглядом. Мяч с громким стуком попадет точно в лунку. Словно не веря увиденному, Свиридов отшатывается и едва не падает на руки своим «псам».

— О чем ты, Беркутов?

— Вчера в городе напали на моего слугу Тимофея Вылинина, — выпрямляюсь и двигаюсь прямо на аристократа. Покачивая клюшкой. — Это были ваши любимцы "кабаны". Не сочтите за дерзость заподозрить вас.

Аристократ берет себя в руки. То и дело возвращаясь взглядом к лунке, свыцеживает:

— Ох, Арсений, поверь, когда я нападу, у тебя будет рвать горло от криков.

Оппа! Застываю в двух шагах.

— Это были не вы?

— Я вроде бы ответил, — Анатолий поправляет воротник своей клетчатой рубашки. — Иди уже, Арсений…куда-нибудь.

Действительно, если за нападением стоит Свиридов, то у него нет резона так категорично отнекиваться. Вину бы не признал, конечно, но и не отрицал бы. Думаю, еще бы и намекнул, что, мол, отдавай завод, иначе избиения в переулках продолжатся.

Я бросаю клюшку в кузов, когда слышу сзади:

— Хотя нет, погоди. Ведь ты же почти оскорбил меня своим подозрением. От дуэли воздержимся: не то место, не то время, не та тяжесть вины. Но мои люди проучат твоих. А мы посмотрим, — Анатолий кивает «псам» на Егора с Бориса. — Накостыляйте этим.

Умно. Аристократам нельзя здесь драться, но за избиение простолюдина санкции явно поменьше будут. Штраф какой-нибудь на пару тысяч рублей. Пустяк для богатого аристократа.

Я разочаровываюсь и наблюдаю. Мои парни едва держат удары. Вот Борис пропускает простейший апперкот. Егор успел подставить блок, но не рассчитал прочность доспеха противника.

Мда. Детский сад, силовой доспех на липучке.

Фалгор, вот тебе очередная зарубка — научи своих легионеров драться. Нормально драться, а не отмахиваться как девчонки. Это твои люди, так пускай соответствую тебе. Фениксы — не декоративные ночники, они освещают другим путь к совершенству.

Ладно, пора на выручку, пока от моих безопасников не остался один фарш. Обрушиваюсь на «псов». Парализующий хук одному в кочан, одновременный удар левой в печень. Доспех гаснет, я перепрыгиваю упавшее тело. Оставшиеся двое пытаются меня достать. Эти уже без доспехов, но в лобовую не лезу — не та весовая категория. Просто уворачиваюсь, пропуская удары мимо. Постоянно перемещаясь, пробиваю правому челюсть, на обратном замахе второму достается локтем в висок. Два Ученика вырубаются.

Оборачиваюсь к Анатолию, лицо аристократа бледное, как моль. Я имитирую одышку, будто запыхался. Уроки Маски не прошли совсем уж даром.

— Лучше впредь не трогайте моих людей, Анатолий Игоревич. И, возможно, я не трону вас.

Свиридову хватает ума промолчать. Аристократ молча созерцает, как его люди сплевывают кровавые сопли. На этом наша свара на сегодня заканчивается. Вообще он еще мало получил. Пускай в этот раз не Свиридов нанял "кабанов", но благодаря его частым заказам и существует в Твери эта бандитская группировка.

Уже по дороге домой набираю Серафима:

— Начинайте готовить группу зачистки. Ночью выдвигаемся в свинарник.