Возрождение Феникса. Том 1 - Григорий Володин

кочевряжиться.

— Взаимно, Арсений…

— Всеволодович.

— Взаимно, Арсений Всеволодович, — он усмехается дочери. — И давно, Ира, ты мальчиков к себе водишь?

— Папа, мы пришли спарринговаться, — ровным тоном отвечает барышня.

— А, так это тот самый сударь с тростью? — приподнимает Кузьма рыжие брови. Значит, Ира успела наплести обо мне родителям. — Пойдемте-ка сначала попьем бодрящий чай. Перед боем самое то.

После его предложения отчетливо звучит фырк дочери, но глава игнорирует ее недовольство. Спустя пару минут мы уже сидим в гостиной и попиваем насыщенный зеленый чай.

— Итак, Арсений, — хитро смотрит на меня Кузьма. — Арнис?

— Нет, филиппинскую рукопашку не знаю, — качаю головой. — В детстве меня учил древний тибетский мастер, нанятый родителями. Это боевое искусство ни на что не похоже.

Ира удивленно распахивает ротик. Мда, сказочно звучит. Но что еще остается?

— Заинтриговал, сударь! — глава порывисто дергает себя за бакенбарду. — Я ведь тоже ездил в Тибет. — Твою ж мать! Надо было про Африку врать. — Очень хорошо знаком с техниками Маг Цзал.

— Это другое искусство, — отпиваю горячий напиток.

— Какие удары в нем преобладают? — живо интересуется глава. — Как в Маг Цзал, дробящие? Для разрушения мышц, костей и суставов противника?

— В основном, захваты и броски. Еще проникающие удары, Кузьма Станиславович.

— Это что? — озадаченно чешет он лохматую скулу.

— Атаки, основанные на «сбросе» ударно-динамической волны вглубь тела противника. Тогда повреждаются внутренние органы. Удобно применять против более сильного противника.

— Сказка какая-то! — теряется Кузьма. — Против доспеха же не сработает.

— Сработает, — возражаю. — Если правильно влить живу в удар в живот противника, то разорвет печень. Сквозь доспех. Но нужно очень много живы. У меня, например, сейчас столько нет. Могу только нанести слабое повреждение.

Ира наклоняется вперед, развесив уши. На лице живейший интерес. Барышня ловит каждое мое слово, впрочем, как и отец.

— Как же этого добиться? — спрашивает глава. — Ведь, если просто вливать живу в мышцы, это будет стандартная «рука-кувалда».

Блин, всему учить надо.

— Верно, важен момент самого удара. Это доли секунды. В момент краткосрочного касания сбрасывается энергия. Такой энергетический выброс можно сравнить с острым клинком, который пронзает точку. — Вообще прием доступен только бойцу с молниеносной реакцией и чутким восприятием организма. Но вдруг Груздевы из гениев.

— Как тренировать такую технику, Сеня? — Ира облизывает губы от волнения. Поняла барышня, что с рукой-клинком можно свалить даже Рыкаря. Теоретически. На практике же у Воина просто не хватит живы, чтобы пустить волну сквозь рыкарский доспех.

— Угу, — кивает глава. Вроде взрослый дядя, а любопытный как ребенок.

— Требуется чуткий контроль живы. Методичка Бесонова раздел «Тонкие каналы» подойдет. Но не только. Главное — чувствовать свое тело. Тут подойдут упражнения по тушению свечи и сбивание небольших деревянных брусков воздушно-динамической волной удара.

— Арсений! Арсенюшка! — восклицает глава, выпрямившись. — Красный молодец ты мой! Ты сейчас мне заново Аляскинское княжество открываешь! Хочу сам увидеть твою чудо-технику. Пошли на ринг, золотце!

— Папа! — вскидывается Ира. — Арсений мой!.. В смысле, он пришел учить меня!

— Вот и поучишься на примере батюшки, — отмахивается Кузьма. — Арсений, пошли-пошли, родной.

И вот, спустя минут пятнадцать, мы с главой стоим на ринге друг против друга. Я натянул темно-бежевую форму «коршунов», Кузьма надел трико и футболку. Ира за канатами дуется.

— Ирочка, будь послушной доченькой, посуди-ка нас, — просит глава.

— Сварог вам судья, — бурчит барышня, но пролезает под канатами в центр ринга. Покосившись на отца, она декларирует правила: — Как обычно, в пах не бить, в глаза не тыкать. Техники, папа, не использовать. — Глава кивает. — Если упавший десять секунд не встает, он проиграл. Бой!

Кузьма бросается без оглядки. Теперь я в доспехе, но все равно уступаю в грубой силе взрослому Кмету. Поэтому обхожусь без прямых блоков. Гибкость и жесткость — моя стратегия. Глава — крепкий воин, его движения уверенные и наполнены опыта. Но он все же не Огненный паладин.

Пропускаю размашистые хуки рядом с собой, «проваливая» противника в воронку. Пока глава заваливается вперед, от души отыгрываю «марш легионеров» ему по ребрам. Да, те самые проникающие удары.

За две недели я доработал прямолинейную ударную технику Фениксов. Немного, всего лишь добавил выброс живы в конце приема. Результат поразил. А теперь вот я поражаю других. И это сияние очень по мне, потому что его источает мой огонь.

Жива сбрасывается, отдаваясь в организме главы. С охом он спотыкается и на развороте пытается огреть меня. Вот и отличный момент завершить спарринг. Показал я себя достойно. Прием продемонстрировал. А побеждать матерого Кмета — пока лишнее. Да и сам Кузьма еще вдруг обидится на слишком верткого юнца. А так, кто знает, может, дружить будем родами.

Сам подаюсь навстречу. Хук врезается в скулу. Ох, достойный удар, Кузьма Станиславович. Следом еще тройка пробивает мне под дых. В глазах темнеет, доспех слетает, падаю на настил ринга. И, закрыв веки, слушаю отсчет Иры.

— … девять, десять, — теперь можно и просыпаться. — Победил папа.

— Молодец Арсений, — глава подает руку и помогает подняться. — Для отрока ты хорош. Выйдет из тебя большой толк. Особенно с этим твоим «проникающим». Аж до мурашек пробил! Зуб на зуб до сих пор не попадает. И это с доспехом! Без него вообще бы убил. Ладно, а теперь пойдем попаримся, парень.

— Па, ты серьезно? — удивляется Ира. — В баню?

— А то, — кивает глава. — Не сомневайся, дочка.

Пока он перелезает канаты, барышня быстро шепчет мне:

— Баня — это хороший знак, Арсений. Очень хороший. С кем попало туда отец не ходит.

Да я кругом везунчик, смотрю.

Баней оказывается здоровый