Трон Знания. Книга 1 - Такаббир Эль Кебади

провела ладонями по юбке:

– Нравится?

– Служанки так не ходят.

– Мун занят. Без его распоряжения униформу не выдают. Ты на меня не обиделась?

– За что?

– Я вчера не пришла.

– Не говори ерунду.

– Вот и ладненько. – Вельма умостилась на подоконнике, подышала на стекло, на запотевшем пятачке нарисовала сердечко. – Знаешь, чем я буду заниматься?

– Не имею понятия.

– Всем, – рассмеялась Вельма.

Передёрнув плечами, Малика вытащила из-под неё книгу.

– Всё читаешь, читаешь. Не надоело?

– Нет.

– Чем ты занималась в замке до болезни?

– Ничем.

– Как это?

– У тебя, наверное, много работы, – проговорила Малика. – Не хочу тебя задерживать.

– Да, работы много, – согласилась Вельма. – Поменять постельное белье… Знаешь, какая у правителя кровать? Огромная-преогромная, как твоих три. Или нет, четыре. Взбить подушки, сменить полотенца, вытереть пыль. Работы много… А хочешь, я попрошу правителя, чтобы он и тебя взял?

– Нет!

– Ну и зря. Накрывала бы в обеденном зале на стол или гладила сорочки. Вчера из Тезара машина приехала. Полная его одежды. В гардеробную зайти нельзя, кругом коробки с обувью, чехлы с костюмами, чемоданы. Подумай. Я могу поговорить.

– Нет!

– Вот заладила: нет да нет. Со своими книжками совсем зачахнешь. Ладно, пойду к Муну. Может, уже освободился. – Вельма соскочила с подоконника, поправила сползший с плеча рукав платья. – Как ты с ним ладишь?

– С кем?

– С Муном. Он всегда такой нервный?

Малика улеглась на кровать и уткнулась в книжку.

Вельма словно только этого и ждала. Уселась в ногах и принялась накручивать на палец белокурый локон:

– Нервный и злой, точно муху проглотил. Целый день ворчит: то с чердака не тот стол притащили, то паутину увидел. Всё ему не так. Хотя сегодня все нервные.

– Кто это – все?

– Да все: правитель, маркиз Бархат, секретарь, охранители. Хотя понятно – почему.

– И почему же?

– Ты ничего не знаешь?

Малика отложила книжку:

– Не знаю.

– Ничегошеньки-ничегошеньки?

– Говори уже!

– Скоро в замок знатные гости приедут. Один… имя такое чудное… Без чего-то…

– Безбур. Мави Безбур.

– Точно! А второй какой-то профессор из Маншера.

– Кто тебе сказал?

– Никто. Я слышала разговор Гюста с охранителями.

– Иди, Вельма, – произнесла Малика. – Я хочу спать.

Взглянув на неё с усмешкой, Вельма удалилась.

Малика поднялась с кровати. Сделала круг по спальне, выглянула в коридор. Тихо… А в другом крыле замка бурлит жизнь. Даже Вельма, три дня как приехала, и уже кружит в водовороте событий.

Малика прошла по пустым, затянутым сумраком переходам, спустилась по пыльной лестнице, с третьей попытки открыла скрипучую дверь и ступила на иссохшую от жаркого солнца землю. Возле этого флигеля она ходила очень редко. Здесь ничего не росло, окна в грязных разводах наводили тоску, карнизы в трещинах и разломах грозили свалиться на голову, из расположенного поодаль гаража всегда долетал какой-то специфический душок. Сейчас же под стремительно темнеющим небом покачивались тонкие деревца и поросли кустарника, а со стороны вытянутого здания ветер доносил запах свежей побелки и краски.

Малика двинулась к приоткрытым воротам, из которых вырывалась узкая полоска света.

– Есть тут кто? – крикнула она, заглянув в гараж.

Вдоль стены вольготно стояли несколько машин, среди них в свете белых ламп сиял серебром автомобиль Адэра. В дальнем углу возле полок, тумб и шкафов виднелся автомобиль цвета закатного солнца, с поднятой крышкой капота и распахнутыми дверцами.

Малика хотела уже уйти, когда из глубины помещения прозвучало:

– А кто нужен?

Малика подошла к машине Вилара:

– Добрый вечер.

Из-за крышки капота показался белобрысый человек средних лет, одетый в промасленную робу. Сведя на переносице белёсые брови, глянул на неё, как на шуруп, который странным образом остался после сборки механизма:

– Для кого добрый, а для кого – так себе. Чего хотела?

– Я Малика.

– Знаю. Внучка смотрителя.

– Верно. А вы водитель маркиза Бархата?

– Он самый.

– Как вас зовут?

Мужчина плюнул на руку, принялся тереть тряпкой ладонь:

– Ну, Зульц. Что дальше?

– Ничего, Нузульц. Я на минутку заскочила. Думала…

– Просто Зульц, – перебил водитель. – Без всяких «ну».

– Простите, – смутилась Малика. – Я думала, что в гараже забыли выключить свет.

– Минута прошла.

Малика переступила с ноги на ногу. Шофёр явно был не в духе, каждое слово бросал как подачку назойливой собаке. Но желание хоть чем-то перебить оскомину от разговора с Вельмой не позволило развернуться и уйти, гордо хлопнув воротами гаража.

Малика провела пальцами по царапине:

– Красивая машина, а бок поцарапан.

– Это, девонька, крыло.

Малика рассмеялась:

– Вот уж не знала, что у машины есть крылья.

Зульц бросил тряпку в бак для мусора:

– Не женское это дело – в гараже торчать. Шла бы на кухню, посуду, что ли, помыла.

– Сдалась вам эта посуда.

Зульц расплылся в улыбке:

– Не один я посылаю?

Малика провела пальцем по стеклу:

– Можно я пыль вытру?

– Ветошь в шкафу, – сказал Зульц и нырнул под крышку капота.

Протирая окно, Малика разглядывала салон. В этом кресле сидел Вилар и смотрел на освещённую фарами колею, когда ехал за ней и Муном, чтобы вернуть их в замок. О чём он думал, один среди мрачной пустоши, кишащей дикими собаками и шакалами?

– Давно служите у маркиза Бархата?

– У старшего почти всю жизнь. А младшего привёз сюда, да так и остался.

– Значит, вы хорошо его знаете.

– Как не знать? На моих глазах вырос.

– Расскажите, какой он?

– Тебе-то зачем?

– Просто хочу поболтать, но не могу придумать о чём. В крыльях и машинах я не разбираюсь.

Зульц упорно молчал.

– Мне кажется, он никогда не кричит, – произнесла Малика.

– Не кричит.

– А ещё мне кажется, он никогда никого не оскорбляет.

– Вилар Бархат душевный человек. Добрый, мягкий, совсем как его отец.

– Будто говорите о подушках.

– Глупая ты, жизнью не битая.

Малика невесело улыбнулась отражению в стекле.

– Сидишь под крылом Муна и не догадываешься, какими бывают господа. Есть такие… не господа, а деспоты, тираны. Да ты, поди, и слов таких не знаешь.

– Знаю.

– Да ну? – насмешливо прозвучало из-под крышки капота.

– Тиран – это человек, который мучает, угнетает, лишает свободы и спокойствия.

Послышался тихий смешок.

– Разве не так? – спросила Малика.

– Так, так.

– Почему вы смеётесь?

– Будто о знакомом господине рассказала.

Малика подошла к Зульцу:

– Вы видели настоящего тирана?

Склонившись над двигателем, Зульц хохотнул.

– Неужели Великий?

Опёршись руками на передок машины, водитель рассмеялся.

Малика бросила тряпку в бак:

– Да ну вас. – И направилась к воротам.

– Ладно, не обижайся, – крикнул Зульц. – Малика! Вернись!

– Я уже вытерла пыль.

– Сядь за руль.

– Это ещё зачем?

– Погазуешь, а я послушаю.

Малика с волнением села на водительское место.

– Ключ видишь? –