За грехи отцов - Блейк Анна

Полиция оказалась ближе, чем он рассчитывал. Да, ему дали десять лет. Он смог восстановить баланс во многих семьях. И смог привлечь внимание общественности к происходящему. Но он нутром чуял: времени осталось меньше, чем хотелось бы. Он не мог остановиться. Нет, не потому, что не мыслил себя без убийства. Он даже позволил себе усмехнуться. Все эти сказки про серийных убийц полная чушь. Он не получает удовольствия и не нуждается в убийстве как таковом.

Но эти дураки в полиции даже представить не могут, в какой ад превращается жизнь по вине определенных людей. За этих девушек никто не заступается.

– Покажешь мне свои рисунки, Лили? – повторил Альберт, не глядя ей в глаза. Она боялась зрительного контакта.

Сестра снова покачала головой. Обхватила себя руками и посмотрела на деревья. Клинику окружал густой лес, в котором сделали дорожки, скамейки, расставили фонари и построили пункты, где дежурили санитары.

– Я вернусь к тебе через пару дней, – наклонившись к ней, проговорил Альберт. – И дам то, что ты хочешь.

Лили резко посмотрела на него.

– Ты вернешь мне душу?

В горле застрял комок, когда он, парализованный ее неожиданно прямым и твердым взглядом, глухо, через силу, давясь чужой болью и ощущением собственной никчемности, пробормотал:

– Да.

4. Кейра

27 октября, среда

Вечер

Кейра в сотый раз просмотрела сообщение, которое пришло несколько дней назад. Тогда, увидев имя отчима, она не стала читать, но после статьи о его пропаже решила открыть. Вдруг что-то важное?

«Выезжаю в Треверберг. Надеюсь, ты помнишь, что я люблю, когда ты смотришь мне в глаза?» Следующим сообщением он отправил ей дату и место премьеры фильма, название которого ни о чем не говорило. Она не смотрела фильмы, где снимался Кевин. И старалась десятой дорогой обходить витрины, откуда смотрело его холеное, красивое и – на самом деле – жестокое лицо. «Ты помнишь, что я люблю, когда ты смотришь мне в глаза?» На что он рассчитывал? Снова утащить ее в подвал? Она не живет дома. Она взрослая женщина. Он не властен над ней!

На самом деле она себя обманывала.

Взвесив все за и против, она решила, что Грин и так знает о ней все, поэтому стоит ему сообщить о том, что Кевин пропал. Ну, в смысле, что пропавшая звезда кино – ее отчим. Она понимала, что полиция под давлением властей и общественности была вынуждена бросить все силы на поиски этого негодяя. Но Грин не занимался расследованием исчезновений. А Кейра не верила в совпадения. Как и Аксель.

Она вернулась с кофе в архив и села за свое рабочее место. Катарина ковырялась в компьютере.

– Я все пытаюсь понять, почему дело Тайры Тувински не стали расследовать, – сказала Кейра, передав коллеге бумажный стаканчик. – Там же было столько… несостыковок.

– Да, – кивнула Куге, с наслаждением делая глоток. И не скажешь, что пожилая дама, кофе пьет как молодая. И сердце нормально выдерживает. – Детектив Грин как раз отправился в госпиталь имени Люси Тревер, чтобы получить копию вскрытия. Так как следствие решило, что это самоубийство, ну и еще потому, что девочка была наркоманкой, вскрытие проводили в больнице. Нормальная, кстати, практика. Наша Джейн бы повесилась, если бы все трупы города привозили ей.

Кейра улыбнулась и в свою очередь пригубила кофе. В отличие от Катарины она могла себе позволить не больше двух чашек. Эта была третьей. Ничего. Вечером она найдет способ себя успокоить. Марка сегодня нет. Но зато Дженкинс, которого вернули в полицию, правда, в убойный, а не в отдел Грина и даже не в особо тяжкие, сказал, что освободится к восьми и будет рад с ней поужинать.

Рядом с ним было так тепло и хорошо, что Кейра не видела ни одной причины, чтобы не отозваться на его приглашение. Беда только в том, что до восьми еще оставалось достаточно времени. И сейчас нужно было вырвать себя из шока от очередного соприкосновения с прошлым и влезть в чужую жизнь. Не менее ужасную, чем у нее самой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– К сожалению, я не так хорошо знаю доктора Абигейл, – улыбнулась Коллинс. – Но кто из нас любит пустую работу? Скажите, офицер Куге, вы же работали в управлении, когда обнаружили Тувински?

– Не помню, работала ли я именно в тот день, – покачала головой Катарина. – Не забывайте, леди, я обычный патрульный. Это не то же самое, что даже ваша позиция. Допуск у нас минимальный. Приехали, осмотрели, дождались криминалистов, уехали. Мы поддерживаем порядок на улицах, а не расследуем громкие дела.

– И теперь вы в архиве.

Глаза Куге блеснули.

– Буду до смерти благодарить Старсгарда за эту возможность.

– Лучше вас архив не знает никто.

Женщина пожала плечами.

– Наверное.

– А возможно ли такое, чтобы кто-то изъял из архива часть дел?

В помещении повисла мертвая тишина. Катарина медленно подняла на коллегу глаза. Кейра обратила внимание на восковую бледность ее лица. На тени под глазами и на поджатые губы. Крылья тонкого носа вздрогнули, когда Куге медленно втянула воздух. Так делает человек, которому больно или страшно. И при этом она держит лицо. Неприятная тема? Может, Катарина совершила ошибку? Допустила халатность при систематизации дел? Что-то куда-то переложила? Или испортила дела? Откуда это чувство… вины?

– Возможно, – неожиданно согласилась Куге. – Давай проверим еще раз, кто запрашивал дела по схожему профилю.

– Вы думаете, кто-то в полиции помогает Инквизитору?

Куге, поставив кофе на стол и подойдя к журналу, в котором вела учет посещений архива, глянула через плечо.

– Я давно живу на этом свете, – расплывчато сказала она. – Нельзя списывать со счетов и такое, не правда ли?

– Это будет очень смешно, – внезапно развеселилась Кейра.

– Почему?

– И жертвы, и убийца под одной крышей в полиции.

– Жертвы? – Катарина отложила журнал. – Вы нашли кого-то еще? Кто работал у нас?

– Нет, – со смехом возразила Коллинс. – Я – жертва. Он уже похитил моего отчима.

Смех душил ее. На глазах выступили слезы. Чуть не расплескав кофе, Кейра поставила его на стол и позволила себе расхохотаться в голос. Она понимала, что это срыв. Чудовищное напряжение выливалось из нее с этим смехом, слезы катились по щекам, тушь размазалась. Было невероятно забавно видеть изумление Куге. Ее почти благородное, чуть увядшее, но не лишенное былой красоты лицо удивленно вытянулось, рот приоткрылся. Она так и застыла у стойки регистрации, глядя на свою коллегу.

– С чего ты взяла?

– Ну Кевин Дарси же пропал?

– Кевин Дарси твой отчим? Господи, это мой любимый актер.

Новый взрыв смеха согнул Кейру пополам. Она откинулась на спинку стула и вытерла слезы тыльной стороной ладони.

– Артист он знатный.

Куге взяла со стола салфетки и молча подала девушке. Та чуть успокоилась, но продолжала хихикать, понимая, насколько тупо смотрится. И зачем она рассказала об этом? Детектив Грин не счел нужным раскрыть ее маленький секрет. А она проболталась. И кому? Смотрителю архива, который по счастливой случайности оказался вовлеченным в самое интересное дело последней пятилетки.

– Извините, – сказала Кейра. – Нервы расшалились. Но Кевин Дарси, он же Кевин Коллинс, действительно мой отчим. И я действительно подхожу под портрет жертвы Инквизитора. Так вышло. Мы можем не распространяться об этом?

– Конечно, – кивнула Катарина. – Продолжим работу?

Несколько часов спустя

Тим стоял у выхода из управления. Он выглядел довольным и счастливым.

– Меня восстановили на стажировке, – сообщил он с улыбкой, как только Кейра подошла поближе. – Правда, две недели у Грина не зачтут. Сказали, что припишут их, если проявлю себя в убойном.

– И что там? Очередной Отелло?

– Надеюсь! – усмехнулся Тим. – Пока тихо. Я даже удивился. Обычно в этом городе по трупу каждый день.

– Погода слишком мерзкая даже для убийц.