Одержимая - Фейт Хантер

Я направила мотоцикл к обочине, остановилась, поставила ноги на тротуар для равновесия. Закрыла глаза. Втянула запах, напрягла память и все рецепторы. Зверь внутри насторожился и приготовился, его когти вонзались в мой мозг. Зубровка...

Я опустила забрало шлема. Дала полный газ. За ним.

Запах проникал под шлем и бил в нос, усиливался и сгущался от скорости, пока я неслась по улицам к реке той же дорогой, что и Пантера, преследовавшая его от места убийства проститутки. Тот же самый маршрут. «Жертва», — прошептала Пантера, представляя звериную тропу через низкий, потрепанный кустарник. Пожиратель печени направлялся домой той же дорогой.

Зверь в моей голове встал на дыбы, когда мы с ревом пронеслись над рекой, мимо затора на «шоссе 90», по Большому Новоорлеанскому мосту. Миссисипи была похожа на громадную спящую змею, грязно-коричневая и спокойная. А потом на середине моста запах выродка исчез. Просто полностью испарился. Движение становилось интенсивнее. Ветер с реки усиливался. Времени, чтобы вновь найти его, оставалось немного.

Будь я в машине, тогда пиши пропало. На мотоцикле с большей маневренностью я перестраивалась из одного ряда в другой, нарушая все правила подряд, продвигалась к дальнему берегу, но запах поймать по-прежнему не могла. Затем какое-то время ушло на поворот, потому что дорога перешла в забитую машинами магистраль Вестбанк. Когда я оказалась здесь в обличье Пантеры, часа пик не было и мне удалось спокойно прокатиться на крыше грузовика.

В поисках запаха я два раза проехала по мосту, обнюхала несколько съездов с главной магистрали и несколько небольших ответвлений. Он мог спрыгнуть с магистрали вниз на землю в любой момент. Или, если уж на то пошло, с моста в реку. Пантера просигнализировала мне образом горного льва с мордой, опущенной к земле.

— Искать запах в воздухе — пустая трата времени, — согласилась я. Подогнала мотоцикл к обочине, заглушила мотор, опустила ноги на землю, подняла забрало шлема и резко сняла очки. Какая досада!

Пантера послала мне еще один образ: на этот раз — куча дерьма. А потом и третий: кора, ободранная с дерева когтями или оленьими рогами. А затем еще один: большая кошка, присев на задние лапы и выпрямив передние, распределяет пахучие выделения параанальных желез на куче листьев и веток.

— Территория. Думаешь, я смогу найти его, если буду охотиться на его территории? В помеченных им местах? Но люди не метят территорию, и вампиры, насколько я знаю, тоже.

Пантера ответила мне картинкой «Девочек Кейти». Никаких вывесок в окнах, неонового света, только номер дома из меди на двери. А я и не обратила особого внимания. Зато у меня возникла идея. Использовать для слежки то, что выродок делает, имеет, и то, чем он является, — метки, которые он может даже и не осознавать в качестве таковых. Попался! Можно будет начать с жилища Эгги Одно Перо и парильни. Закрепив сделанный из колец ошейник и другую защиту, я оказалась в полной боеготовности.

Эгги должна была услышать мотоцикл, медленно ехавший по дороге. Шум мотора в любом случае скрыть не удалось бы. Я ожидала увидеть ее на пороге, но нет.

Позвонила. В доме было тихо, доносилось только мерное жужжание разных бытовых приборов и кондиционера и еще запах бекона. Переплетающийся с тухлым зловонием выродка. Пантера насторожилась. Я почувствовала, как она открыла пасть и обнажила клыки. Безумец прошел мимо дома. Его кожа, наверное, дымилась, если верить запаху жареного мяса. Он опережал рассвет всего лишь на пару секунд. Запах жареного сделал из него вампира. Он оставлял улики тут и там, пытаясь сбить с толку.

Обладая большой скоростью, он двигался быстрее, чем любая из моих жертв. Мне хотелось избежать ненужных формальностей и, не спрашивая разрешения, устремиться за дом вслед за запахом. Горячее рвение переполняло меня, сердце лихорадочно стучало. Выродок близко. Лес за домом Эгги — не просто охотничьи угодья. Где-то там находится его логово.

Внутри дома раздался звук шагов. Открыв дверь, Эгги отступила назад от неожиданности, выбросив одну руку вперед, как будто хотела отразить удар. Может, ее напугал «бенелли» у меня за спиной. Или выражение моего лица.

— Все в порядке, — успокоила я.

Она перестала пятиться назад и сглотнула, один кулак прижат к сердцу, чтобы вернуть равновесие.

— Что тебе нужно? — спросила она, голос немного дрожал.

«Что тебе нужно?» Вместо «входи». Она держала дверь одной рукой, преграждая мне путь.

Я покачала головой. На вежливые расшаркивания со старейшинами не было времени.

— Вампир-выродок пробежал через ваш двор. Мне нужно... — Я замолчала, понимая, что могу все испортить. Вместо этого я спросила: — Могу ли я поохотиться на вашей земле за домом?

Она осмотрела меня и успокоилась, как делали, по моим воспоминаниям, старики: расслабила мышцы лица и плечи, одна рука на двери все еще преграждает мне, другая по-прежнему сомкнута в неплотно сжатый кулак на груди — защитный жест. Воспоминания стали медленно появляться из подсознания, туманные и смутные: старая-престарая женщина с теми же движениями. На мгновение мне показалось, что воспоминание всплыло со всей ясностью, прежде чем растаять, как тонкое облачко дыма. Как давно? Как давно это было реальностью?

Эгги внимательно изучила мое лицо, теперь ее рука дрожала, как будто порхающая с ветки на ветку птица. Я сдерживала нетерпение, стараясь смирить его, сделала глубокий вдох и выдох. Я ждала, пока она рассматривала меня. Казалось, это заняло целую вечность, хотя прошло всего несколько секунд.

В конце концов, удовлетворившись увиденным, она сказала:

— Хорошо. Можешь охотиться. Но сначала с тобой хочет познакомиться моя мать. — Она толкнула дверь и отступила в сторону.

— Я тороплюсь, — пробовала сопротивляться я. Разочарование вырвалось наружу. — Он проходил мимо вашего дома.

— Я знаю. Мама не может спокойно спать с тех пор, гак ты сказала, что он вольготно охотится на нашей земле. Она не спала. Слушала и услышала его. Почувствовала его голод, его злость. Мы ожидали тебя. — Она отошла в сторону.

Кипя от раздражения, но не имея представления, как избежать проволочек, я тяжело вздохнула и подошла к дому. Эгги вытянула руку, преграждая мне путь.

— Пожалуйста, оставь оружие у двери.

Я прикрыла глаза, чтобы она не заметила моей ярости. У меня нет на это времени. Потом я вспомнила. Входить в дом старшего с оружием — значит глубоко оскорбить его, не важно, кому на самом деле планируется нанести удар. Я отрывисто процедила сквозь зубы:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});