Невинный монстр - Юминь Ян

class="p1">– Мы пришли драться, – прямо сказал он.

Валентин кивнул. Казалось, слова Уильяма его совершенно не удивили.

– Хорошо. Однако у меня есть вопрос. – Его улыбка стала шире.

Ронни заметила, что наставник напрягся.

– В чем дело?

– Вы сказали ей, – Валентин кивнул в сторону Ронни, – что случилось с ее другом?

Она окаменела.

Неужели он про Фреда?..

– Это не ваше дело, – холодно отрезал Уилл.

– Но это мое дело, – не сдержалась Ронни.

– Не сейчас, мисс Мейс, – огрызнулся он.

Валентин развернулся на каблуках. Солдаты последовали его примеру.

– Я дам вам десять минут, – послышался его голос. – После этого сыграют трубы.

Как только отряд скрылся из виду, Ронни налетела на Уильяма.

– Что он знает? Что вы знаете?!

Краем глаза она заметила, что Эрхард тяжело вздохнул. Это распалило ее еще больше. В груди бушевал самый настоящий пожар.

Уилл колебался.

– Дело в том, что… – наконец начал он. С лица его исчезли все краски. – Вашего… Нашего, – исправился он, – нашего друга, мистера Хьюза, нет в живых.

Ронни словно бы окатили ледяной водой.

– В каком… смысле? Ведь мы все тут…

– Нет, – прервал ее наставник. – Окончательно.

– И когда это случилось? – бесстрастно спросила Ронни. В голове стучали тысячи маленьких молоточков, перед глазами запрыгали черные точки.

Истребители переглянулись. Она разозлилась.

Они все знали.

И молчали.

На пол упало белое перо.

– Примерно в середине вашего путешествия, – сказал Уилл. – Мы не знаем многого, но… Возможно, вы сами вспомните… – Каждое слово давалось ему тяжело, но Ронни с трудом удержалась, чтобы не схватить его за грудки и вытрясти наконец всю правду. – Это случилось в автобусе.

Тот ребенок.

Ребенок ли?..

– Но я… – Она опустила взгляд в пол. Ее затошнило. – Видела его после этого. Мы так много сделали вместе. Вы что-то путаете.

Уильям покачал головой.

– Это был не он. Это была иллюзия. Для вас проще было сделать какую-то часть себя… новым Альфредом. Мы не говорили вам раньше, чтобы не сделать больнее, чем могло было быть.

Ронни не услышала его последних слов.

Она закричала.

Сквозь пелену ярости, нависшую над ней, она увидела, как Уилл метнулся в ее сторону, но тут же остановился, пропусти вперед неуклюже остановившегося перед ней Тобиаса. Он взял ее за плечи и что-то проговорил. Звук его голоса разозлил Ронни сильнее, и она вцепилась ногтями в его лицо. Она царапала его скулы, нос и шею, ничего не осознавая, – а затем резко остановилась.

Все молчали.

Ярость по-прежнему кипела внутри. Это была обычная человеческая ярость, не имеющая ничего общего с той, что вызывала темная сторона души. Ярость, пронизанная безысходностью. Невозможностью что-либо изменить.

Ронни оттолкнула Тобиаса и подошла к напряженно молчавшему Уиллу. Стоявший позади Эрхард что-то тихо сказал.

– Уильям Исаак Кроссман, – произнесла она тоном судьи, выносящего приговор, глядя наставнику прямо в глаза. Тот отвел взгляд. – Вы ужасны. Мне противно находиться рядом с вами, потому что вы – лжец и подлец. Я не желаю вас знать.

Она произнесла это легко, с трудом удержавшись от злой ухмылки.

– Вы виноваты во всем, что с вами случилось, – сказала она напоследок. – Вы все это заслужили.

– Ронни, он не… – предостерегающе сказал Эрхард, но она не обратила на него никакого внимания.

Неприятную сцену прервал рев труб. Уилл подорвался с места и ринулся вбок. Ронни кинулась в другую сторону, нащупав в кармане пылающий жаром кинжал. Все остальные тоже бросились врассыпную. Из-за угла, растерянно вертя головой, выскочил солдат в форме Синклита. Стиснув зубы, Ронни бросилась на него и сбила с ног. Не раздумывая ни секунды, она крепче сжала кинжал и воткнула его противнику в шею. В одно мгновение он захрипел и обмяк. Чужая кровь брызнула ей на лицо.

Фред бы не одобрил.

Никто из друзей и преподавателей не одобрил бы.

Ронни вытерла лезвие о штаны и огляделась. Отовсюду слышался звон металла. Притаившийся в углу солдат, гадко ухмыляясь, вышел на свет. Он был гораздо выше предыдущего и заметно шире в плечах. В руке у него был зажат боевой молот. Силы явно были неравны – кинжал был не самым лучшим средством защиты от молота, – но делать все равно было нечего.

От всех врагов не убежишь, не спрячешься за одной из лицейских статуй.

Гордо вскинув голову, Ронни двинулась по направлению к солдату. Он тотчас же сорвался с места и замахнулся. Удар молота, неожиданно изменившего траекторию в полете, пришелся ей по коленям. Ронни коротко вскрикнула. В глазах потемнело от тупой боли. Дыхание перехватило, и она, не удержавшись, рухнула на каменный пол. Молот просвистел у нее над головой. Она попыталась нащупать оброненный кинжал, но тут же снова подавилась криком: тяжелый военный сапог обрушился прямо на костяшки ее пальцев.

Неужели это конец?..

Она не сразу поняла, что солдат кулем рухнул рядом с ней. Изо рта его потоком хлынула черная кровь, глаза закатились, обнажив сероватые белки с тонкими синими сосудами. Из его спины торчала тонкая черная стрела. Хирам, нанеся меткий удар тростью в висок очередному солдату, коротко кивнул Ронни и скрылся в толпе.

Пошатываясь, она поднялась на ноги и побежала вперед, не разбирая дороги. Взгляд выхватил скрючившееся на полу хрупкое тело: и без того грязный розовый комбинезон был полностью залит кровью, ноги ниже колен были нещадно изрублены.

Меня зовут Валери Стейн. В какой класс тебя определили?

Приятный нежный голос зазвучал у нее в голове, перекрывая шум битвы. Ронни почувствовала очередной прилив ярости – не той, что захватила ее после сообщения о смерти Фреда: эта была яркой, как вспышка молнии; она питалась ненавистью к Синклиту и его безжалостным солдатам.

У склонившегося над телом Валери солдата был огромный, остро наточенный меч.

У нее в руке был лишь верный скрамасакс.

Но это не имело никакого значения. Абсолютно.

Она прыгнула прямо на солдата. Твердая рукоять меча вонзилась прямо ей в бок, но в этот раз физическая боль была не так сильна, как ведущая ее ненависть. Скрамасакс скользнул по плотной коже загорелой шеи – один раз, другой, третий. Солдат резко отбросил ее в сторону. Лезвие меча скользнуло рядом с ее плечом, рассекло кожу.

В самый последний момент Ронни успела увернуться.

Ни в коем случае не сгибай запястье и не разжимай пальцы.

Она никогда не бросала кинжал лежа. Но это был единственный выход.

Он вонзился прямо в правый глаз солдата. Он взвыл, схватившись за лицо. Улучив момент, Ронни подскочила и выдернула кинжал. Этот солдат уже не был опасен