Призрак гнева - Нелла Тихомир

Как Бран сказал, так оно и вышло. Рабы отыскали среди навоза обглоданные, изгрызенные кости, сложили их в платок, и вся великая толпа, гомоня, потянулась к дому конунга.

Там пришлось пробыть несколько часов. Сначала конунг пожелал узнать, откуда Брану стало известно про свинарник. Потом, увидев кости, усомнился, что это Серый. Рассказ о смерти Серого и о кабане конунг слушал, хмурясь все сильнее. Как и предвидел Бран, конунг не поверил и послал за Уллой, однако Уллу не нашли. Бран вздохнул с облегчением, а конунг разозлился. Убедить его на словах не было никакой возможности, поэтому пришлось дотронуться до костей. Транс в этот раз был так силен, что Бран надолго отключился. Когда он наконец пришел в себя, конунг глядел на него круглыми глазами. Он больше не спорил, не жалел, что не отыскали Уллу. Казалось, он вообще об этом позабыл. Конунг все-таки поверил, поверили и другие, что были в доме. За Уллу можно было больше не волноваться.

Плохо было лишь одно: они по-прежнему не знали, кто же этот таинственный убийца.

Когда наконец все кончилось, Сигурд увел Брана к себе. В доме ярла Бран проспал несколько часов кряду, проснулся разбитый, подавленный и словно бы больной. Он целый день не ел, да ему и не хотелось, однако, сколько бы не отнекивался, Хелге почти силком усадила его за стол. После вернулся Сигурд. От ярла Бран узнал, что произошло у конунга: сам он, хоть убей, ничегошеньки не помнил. Пока они беседовали, стало темным-темно.

С Уллой он увиделся лишь поздно вечером.

Глава 15

Серого похоронили на следующий день.

Череп и разрозненные кости зарыли в дальнем углу кладбища. Народу почти не было, пришел только Сигурд с сыновьями, Грани, Улла и Бран, кроме них — слуги и рабы, человек шесть. Похороны завершились очень быстро, люди потянулись в поселок. Бран и Улла, не сговариваясь, замешкались, отстали, и, очутившись вдвоем, неспеша пошли по тропе среди курганов.

— Рука больше не болит? — оглядевшись, Улла прижалась к Брану, ладошка скользнула в его ладонь.

— Нет, — он обнял девушку за плечи.

— Ты так и не узнал, кто его убил?

— Не узнал. Не пойму, в чем дело. Этот тип прямо заколдованный, никак его лица увидеть не могу. И, честно говоря, я в жизни еще так не вырубался, чтобы ничего не помнить.

— А со мной всегда так. Я всегда ничего после этого не помню. Оно всегда приходит, как… как… — она сделала резкий жест рукой. — Прямо сбивает с ног.

— Да, вот и я точно так же вчера…

— Бедный, — Улла подняла голову, — это из-за меня ты так вчера замучился.

— Что ты, голубка, — Бран крепче прижал ее к себе. — Ты ни при чем. Ну, да, я не хотел, чтобы это, ну… упало на тебя. Я боялся, что с тобой что-нибудь произойдет. Это какой-то очень странный случай. Прямо как ты говорила: сбивает с ног. Если бы я верил в колдовство, я б сказал, что убийца — колдун.

— А ты не веришь в колдовство?! — изумилась Улла.

— Нет, — Бран улыбнулся. — Смешно, да? Колдун, который не верит в колдовство. Но, на самом деле колдовства не существует, как я считаю.

Улла остановилась. У нее сделалось странное, закрытое лицо.

— А откуда же это все тогда берется? — спросила она.

— От богов. Считаешь, я не прав?

Она отвела глаза и зашагала по тропинке.

— Ты не согласна? — Бран коснулся ее локтя.

— Не знаю. Я ничего не знаю. Что же я могу сказать? Только если это от богов, я бы хотела, чтобы они забрали это все назад, — Улла отвернулась. Бран взял ее за руку, остановил и притянул к себе.

— Это ничего, искорка, — промолвил он. — Еще не самое плохое, поверь. С этим можно жить.

Она, не отвечая, прижалась лицом к его груди.

— Не расстраивайся, — сказал Бран. — В нашем даре тоже есть преимущества. Надо просто…

Хруст снега. Бран умолк. В десяти шагах от них, за голыми прутьями ольшанника, мелькнула смутная фигура.

— Тут кто-то есть, — Бран проворно отстранился.

Человек, сутулясь, шел среди кустов, его серый плащ почти сливался с темными ветвями. Чужак их, кажется, не видел, во всяком случае, не останавливался.

— Кто это? — спросила Улла.

— Не пойму.

Ольшаник кончился, и человек ступил на тропинку. Отряхнул налипший снег. С его головы свалился капюшон, открыв рыжеватые всклокоченные патлы.

Это был Хелмунт.

Увидав их, он смутился. Черт, да он за нами шпионит, что ли?

— Привет, Хелмунт, — сказала Улла. — А ты чего тут делаешь?

— Я это, — он глупо улыбнулся и развел руками. — За водой пошел, ну и это…

— За водой, а? — Бран сощурился. — Ну, понятно. На кладбище. Конечно, как же мы сразу не сообразили.

Улла быстро посмотрела на него. Хелмунт улыбался. У него был вид, как у бревна.

— Да я чего, — пробормотал Хелмунт. — Я ничего. Услыхал, что нынче похороны, вот и…

— Похороны кончились, Хелмунт, — сказала Улла.

— А? — Хелмунт тупо уставился на девушку. — А-а, ну, да, кончились.

Повисло молчание. Хелмунт торчал среди тропинки с бессмысленной улыбкой на губах.

— А во что ж ты воду собрался набирать, а, Хелмунт? — спросил Бран.

— А в бурдюк, — ответил тот.

— Да? Ну, и где же твой бурдюк?

Хелмунт заморгал глазами. У него сделалось такое выражение лица, что Брану захотелось плюнуть.

— А это, у реки, — глупая ухмылка делалась все шире.

— Вот идиот! — не удержался Бран.

— Не надо так, — сказала Улла. Обращаясь к Хелмунту, произнесла:

— Ладно. Ничего. Мы пойдем с тобой, и вместе его поищем.

Бран сморщился, но Улла, дернув его за плащ, сделала страшные глаза, повернулась и пошла вперед. Брану ничего не оставалось, как только последовать за ней.

Бурдюка возле речки они так и не нашли. Хелмунт молол сплошную чепуху, и под конец Бран не на шутку разозлился.

— Да он над нами издевается! — бросил он спутнице. — Ты чего, не видишь?

Улла сказала, повернувшись к Хелмунту:

— Так где же он, Хелмунт?

Раб пожал костлявыми плечами. Его нахальная улыбка выводила Брана из себя: так и тянуло врезать этому типу кулаком по морде. Он сжал зубы. Хелмунт произнес:

— Не знаю.

— А он вообще у тебя был? — спросила Улла.

— Вроде был.

— А может, его не было?

— Может, не было.

Бран не вытерпел:

— Да хватит уже, кончай измываться! А ты — чего ты с ним все возишься? Он в лицо тебе смеется, ты чего, не понимаешь, что ли? Ослепла?!

Улла прижала к груди ладони, Бран увидал на ее глазах набухающие слезы — и гнев моментально улетучился.

— А ну, вали отсюда, — приказал он Хелмунту. — Быстро, ну?!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});