Прерванный полет «Эдельвейса». Люфтваффе в наступлении на Кавказ. 1942 г. - Дмитрий Зубов

Все это перераспределение в очередной раз значительно ослабило VIII авиакорпус люфтваффе, действующий на сталинградском направлении. На 25 октября в его составе осталось всего 6 бомбардировочных групп. Основную нагрузку теперь несла KG27 «Бёльке» барона Ханса-Хеннинга фон Бёста, располагавшая в тот момент 34 исправными Не-111.

В начале ноября 1942 года обстановка на Восточном фронте, в том числе и в Южном Поволжье, оставалась стабильной. В Воронеже, на Дону, на перевалах Кавказского хребта, в долине Терека и в Калмыкии бои шли с переменным успехом. Большая часть Сталинграда находилась в руках немцев, но остатки 62-й армии по-прежнему упорно защищали плацдарм на восточном берегу Волги. Зима, уже начавшаяся на севере, все увереннее вступала в свои права и на юге. Метеоролог эскадры KG55 «Грайф» Фридрих Фобст с напряжением изучал последние данные о погодных изменениях на Восточно-Европейской равнине: «Мы пережили благоприятное лето и осень, люфтваффе господствуют в воздухе. Поэтому с растущей озабоченностью мы ждали грядущего периода непогоды, которому суждено было стать союзником русских – у нас-то в этом случае крылья были связаны»[183].

Начиная с 4 ноября на обширной территории стали происходить изменения погодных условий. Протянувшаяся от Адриатики до Урала область высокого давления, под влиянием движущегося с запада антициклона, была оттеснена и распалась надвое. В результате потоки арктического воздуха хлынули на юг. 7 ноября холод достиг излучины Дона, а 8 ноября столбик термометра на аэродроме в Морозовской, где располагался штаб KG55 «Грайф», внезапно упал до –15 °C. Из-за периодического тумана в эти дни приходилось отменять некоторые вылеты. 9 ноября в районе Сталинграда ударил настоящий мороз в –18 °C.

1 ноября Рихтхофен прилетел в Сталинград, где встретился с Паулюсом и Зайдлиц-Курцбахом. Злой и раздраженный, он заявил им, что дальнейшая поддержка авиации для 6-й армии бессмысленна. Во-первых, войска все равно не в состоянии воспользоваться воздушной поддержкой, во-вторых, плацдарм, удерживаемый советскими войсками, настолько сократился, что легче забрасывать их не бомбами, а ручными гранатами. Генералы пытались оправдываться и приводили массу «объективных» причин, однако Рихтхофена они не удовлетворили. «Я услышал от них старые и глупые отговорки, – писал он в своем дневнике, – которые являются лишь отчасти правдой: нехватка войск, отсутствие профессиональной подготовки в этом виде боев и нехватка боеприпасов». Реальные причины Рихтхофен видел в «усталости командования и войск» и в жестком формализме, царящем в сухопутных войсках, когда только 1000 солдат из одной дивизии могут одновременно участвовать в боях при общей численности в 12 000. Кроме того, он считал, что генералы довольствуются простым изданием приказов, не вдаваясь в подробности[184].

А 6-я армия готовилась к последнему броску к Волге. К этому моменту командование 4-го воздушного флота произвело очередную перегруппировку своих скудных сил. На аэродром Тацинская вернулась первая группа и часть третьей группы KG51 «Эдельвейс», а в Морозовскую снова перебазировались «Хейнкели» I./KG55. Донесения воздушной разведки свидетельствовали о непрерывном движении советских войск в направлении Сталинграда, а также об опасной концентрации танков и пехоты на плацдармах в районе Дона и в Калмыцкой степи. Все явственнее просматривалась угроза для растянутых флангов группы армий «Б».

Немецкие бомбардировщики получили приказ атаковать скопления войск противника, а также дороги, ведущие к Сталинграду. Эскадра KG27 в полном составе пять раз совершала налеты на шоссе Астрахань – Сталинград, по которому непрерывными колоннами двигались советские войска, а ночью «Хейнкели» сбрасывали бомбы на остров Сардинский на Волге. Одновременно «Штуки» из StG2 бомбили переправы через Волгу, позиции 62-й советской армии, а также регулярно разрушали мосты через Дон в районе Клетской. Ju-88 из 1-й и 51-й бомбардировочных эскадр продолжали атаковать железную дорогу Астрахань – Урбах.

В течение 4 и 5 ноября немецкие штурмовики совершили несколько массированных налетов на поселок Бекетовка и Сталинградскую ГРЭС, сбросив на нее около 200 бомб всех калибров. В итоге корпуса станции были окончательно разрушены, сильные повреждения получили практически все агрегаты, подземные инженерные коммуникации, водо– и нефтепроводы, линии связи. Котел № 4 в результате прямого попадания бомбы SC500 был полностью уничтожен, превратившись в груду искореженного металла. Погибли 22 человека, в том числе 9 красноармейцев, охранявших объект. После этого СталГРЭС была наконец окончательно выведена из строя.

В 6.30 по московскому времени 11 ноября после короткого авианалета 5 дивизий и 5 саперных батальонов вермахта перешли в очередное наступление. Основной удар наносился через корпуса заводов в направлении берега Волги. Солдаты 179-го усиленного саперного батальона, подорвав угол мартеновского цеха № 4 завода «Красный Октябрь», ворвались внутрь здания. Соседняя ударная группировка при поддержке танков наступала в обход завода, в направлении разрушенного нефтехранилища. К вечеру немецкие автоматчики проявились на берегу, но в ходе ожесточенной контратаки были отброшены. Однако в 2 километрах выше по течению противнику все же удалось выйти к Волге и закрепиться там.

В этих условиях, когда линия фронта проходила зигзагами по городским улицам в сотнях метров от реки, авиационная поддержка была делом ювелирным. «Штуки» подолгу кружили над развалинами, и лишь когда пилот четко распознавал цель, штурмовик срывался в пике и с воем шел на свою цель. Потом, как всегда, взрыв и огромные клубы дыма, огня и пыли. Ханс-Ульрих Рудель вспоминал об этих вылетах: «На наших фотоснимках, сделанных с воздуха, был отчетливо виден каждый дом. Цель, выделенная каждому пилоту, помечалась красной стрелкой. Мы летали, не выпуская карту из рук. Нам было строжайше запрещено сбрасывать бомбы до того, как цель будет достоверно опознана, а расположение наших войск станет ясно видно».

Однако в целом поддержка люфтваффе в этот раз оказалась гораздо меньше привычной, поэтому наступление вскоре выдохлось.

Но Гитлер не мог смириться с тем, что его войскам так и не удалось полностью овладеть Сталинградом, хотя девять десятых города уже находилось под их контролем. 17 ноября он подписал приказ № 4640/42 «О прорыве к Волге в районе Сталинграда», адресованный командованию 6-й армии, в котором, в частности, говорилось: «Я ожидаю, что руководство еще раз со всей энергией, которую оно неоднократно продемонстрировало, а войска с искусством, которое они часто проявляли, сделают все, чтобы пробиться к Волге, по меньшей мере, у артиллерийского завода и металлургического предприятия и захватить эти части города».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});