Проект "Стокгольмский синдром" (СИ) - Волкова Ольга

— Ты думаешь, что я боюсь кары? Боюсь, что Леонид сделает что-либо со мной? — так уверенно, считая, что теперь ей все сойдет с рук, как обычно. И я вышел из тени, направляя на нее револьвер.

— А следовало бы! — произнес громко и четко, затем выстрелил. — За мою пушинку, сука! — проговорил я. Но моя теща успела выронить спичку, и пламя мгновенно объяло их обоих. — Твою мать! — Заорал я. Тело Каролины рухнуло на бетонный пол замертво, ибо пуля угодила прямо в сердце. Желтый язык пламени объял ее, укутывая в тепло и раскаленный жар. А Авраам рычал, дрыгаясь на стуле. Он был прикован, и я не мог помочь ему. Эта ненормальная облила все кругом. Спасаясь руками от сильного жара, стал двигаться на выход, когда заметил в дальнем углу еще несколько бензиновых бочек, к которым бежала дорожка огня. Твою мать! Рванул со всех ног на выход, и уже в последнюю минуту успел отбежать от склада, когда тот взлетел на воздух. Волной взрыва меня отнесло немного вдаль, и я упал лицом на землю. Пьяные зеваки были в восторге от зрелища, и даже некоторые выперлись из бара, затем начали снимать на телефон происходящее.

Почувствовал ли я облегчение? Безусловно. А потом расслышал звуки сирены полицейских и пожарных машин. Оперативно, но, как всегда, не вовремя. Рассмеялся, перекатываясь на спину, закрыл глаза. Пламя охватило весь склад, освещая окрестности своим ярким сиянием. Я смотрел на то, как пожарники пытались его потушить, но, словно сама судьба завершала над Каролиной кару. Жаль Авраама, но я не смог бы ему помочь. Капитан подошел ко мне, цыкая и качая головой.

— Лёнь, опять геройствуешь? — упрекает, но с улыбкой. — Может, хватит уже?

— Теперь — хватит, — смотрю на него снизу вверх. Уставший, вымотанный, но теперь освобожденный. Варламов присел рядом.

— Сваливай отсюда, пока есть возможность. Сделаю вид, что не видел тебя, да и ребята уже в курсе, в чем тут дело, — кладет руку мне на плечо, и сильно сжимает. Заглянув в его глаза, я просто кивнул. Спасибо, что еще существуют на свете такие люди, способные понять всю гребаную суть дерьмовой жизни. Встаю и направляюсь к машине, не сказав ни слова капитану. Молча, как и всегда. Потому что я таким родился и остался по сей день. Простит ли меня моя пушинка за все — я не знаю, но уверен только в одном: я люблю ее, и сделаю все возможное, чтобы Оля никогда больше не испытывала боли. Пора возвращаться домой и начинать с чистого листа.

Эпилог

Четыре месяца спустя. Марокко

Можно ли избавиться от своих призраков? Да. Безусловно. Рано или поздно задуманное судьбой все равно воплотится, а затем каждая деталь встанет на свое место. Это подобно часовому механизму: если выпадает шестерёнка, то часы останавливаются, либо спешат, а могут и отставать. Вся суть в том, что поломку можно устранить, и снова будет так, как положено. Так же и в наших жизнях. Мы стремимся ее менять, ломать, оттягивать моменты, или напротив ускорять их приближение, но все равно заданный путь возвращается к исходной точке. Наши родители с Олей пошли наперекор своим судьбам, наплевали на то, что их решения в прошлом коснулись нашего будущего. И теперь последствия стали необратимыми: мы потеряли их всех. Роковые решения и поступки стали для них вопросом времени. Пушинка долго переживала смерть наших родных, так же, как и я сам. Казалось, мы не сможем принять такой исход. Я дал время Оле, прийти в себя. Осознать. Из-за прихотей одних, мы потеряли самое ценное — свою жизнь в полтора года. Просто, словно взяли и вычеркнули из записей важное. Или вырвали страницы на середине книги. А потом пушинка начала оттаивать, когда почувствовала первые толчки нашего малыша. Я видел, как Оля расцветала и все прошлое осталось позади. Стоит жить ради будущего и не допустить повторения.

— Не нужно горевать, пушинка, — обнимаю ее крепко, прижав к своей груди. Оля согласно кивает. Я целую ее в макушку, оставляя легкое касание губ на волосах. Чуть отстраняюсь, чтобы взглянуть на любимую. — Как проходят тренировки в новой балетной студии? — Пушинка засмущалась, пряча свой носик у меня на груди. Она до последнего скрывала от меня, что пару месяцев назад, гуляя по марокканским улочкам, забрела в одну из них. И теперь бывшая прима балерина «Гранд Оперы» тренирует девочек. Дом во Франции мы все-таки продали. Это было общее наше решение, чтобы нас ничто не связывало, особенно с теми воспоминаниями, которые причиняют боль. Находка в виде школы для пушинки стала новым толчком, пусть теперь она не танцует, но вкладывает в юных красавиц-лебедей абсолютное совершенство. Первое выступление произойдет со дня на день. Я его предвкушаю, так как моя любимая обещала закончить то, что было ею начато полтора года назад. Оля отпрянула от меня, встав с кровати, накрывает четырехмесячный животик шелковым халатиком. Тепло в груди нарастает от вида моей беременной жены. Заметив мой взгляд, она хохотнула.

— Ну, хватит, Лёнь, — посмеиваясь, просит прекратить так сканировать ее. А мне нравится. Я уже чувствую себя отцом. Любящим и ждущим появления нашей девочки. Нашей маленькой долгожданной крошки. Это словно знак свыше, чтобы мы научились ценить своих детей, как этого не сделали наши собственные родители.

— Я счастлив, — честно отвечаю, поднимая свой взгляд на Олю. Ее карие глаза налиты слезами, но она их удерживает, потому как ослепительная улыбка затмевает все вокруг. Она аккуратно подползает ко мне, нависая сверху. Ощущаю, что прикасается животиком к моему торсу, я снова обнимаю ее, целую и наслаждаюсь этим мгновением.

— Я тоже счастлива, — отвечает она, прерывая наши нескромные поцелуи. Взгляд затуманивается мгновенно, превращая ее карий цвет в насыщенно черный, глубокий и привораживающий. Обняв ее за талию, я сажусь, и она следует моему примеру, оказываясь на коленях. Кладу руку на животик, словно так я обращаюсь и к нашей девочке.

— Наша малышка должна обязательно знать, что ее мамочка превосходная учительница, — подмигиваю, вгоняя в краску любимую. Как удивительно, но моя Оля все еще краснеет от комплиментов, а я не устаю ими её баловать. Убираю с лица прядку волос за ушко и глажу по щечке, ощущая ладонью пылающий жар. — Ты готова к сегодняшним гостям?

— Ты пригласил Макса и Риту? — с изумлением поинтересовалась она, обнимая меня за шею. Я никак не могу насладиться ее ласками, потому использую любое свободное время, наверстывая упущенное. Согласно киваю, и Оля снова хихикает, пряча личико в моих объятиях.

— Что такое? — тревога волной нарастает в груди, хотя повода не было вовсе. Но теперь это чувство постоянно посещает меня, если я нахожусь в неведении. Пушинка ерзает, а потом соскакивает с меня и уходит быстрым шагом в другую комнату. Обеспокоенный, я встал с постели, надел пижамные штаны и последовал за ней.

Наш дом в Марокко оказался не таким просторным, как во Франции, но комнат было предостаточно. Капитан Варламов все-таки заманил нас с Максимом в свои дебри, и теперь мы оба работаем в местном полицейском участке. Работа мне, безусловно, нравится, как и другу. А, главное, что теперь мы рядом, и наши любимые женщины поладили между собой. К слову, дебютное выступление учениц Оли произойдет сразу после первой выставки Маргариты. Наши девочки решили ознаменовать этот день, как новой традицией в наших семьях. И потом, Бесовы ждут мальчишку, а намеки Степана на сводничество, подстегнули наших красавиц подумать об этой перспективе на самом деле. От этой мысли я рассмеялся, хотя с Максом мы были крайне удивлены таким решением. Но, нет. Наши дети сами все решат. Наша задача вложить в них самые лучшие качества и дать образование на высшем уровне, остальное — все зависит только от них самих. Спустя столько времени я ждал результатов от Власова по поводу Дианы: была ли на самом деле беременность. И буквально вчера он прислал подтверждающие документы, что она солгала. Моя бывшая напарница не была беременной на момент смерти. Оля еще об этом не знает, но я чувствую, что это ее гложет изнутри. Каждый раз, когда она гладит животик, я ощущаю ее волнение и беспокойство. Взять на себя непосильную ношу в виде убийства человека — это действительно нелегко. Вижу, как думает и размышляет на этот счет, пусть, конечно, ни разу не призналась в этом.