Слова сияния - Брендон Сандерсон

Дезертиры смотрели на Шаллан с явным потрясением. Они не ожидали, что их добыча придет к ним сама. Ее появление на мгновение их поразило. На важное мгновение.

«Здесь должен быть офицер, — подумала Шаллан, вставая со своего места. — Они солдаты или когда-то ими были. У них должна сохраниться командная структура».

Она сделала глубокий вдох. Блут поднял сферу, глядя на нее, и хмыкнул, как будто удивился.

— Хвала Отцу Штормов, что вы здесь! — закричала Шаллан мужчинам. — Я отчаянно нуждаюсь в вашей помощи.

Группа дезертиров уставилась на нее.

— Бандиты, — продолжила Шаллан. — Они напали на наших друзей в караване всего лишь за два холма отсюда. Там резня! Я сказала, что видела позади солдат, направляющихся к Разрушенным равнинам. Никто мне не поверил. Пожалуйста. Вы должны помочь.

Они по-прежнему только глазели на нее.

«Немного похоже на норку, блуждающую в логове белоспинника и вопрошающую, когда же ужин», — подумала Шаллан.

Наконец мужчины беспокойно зашевелились и повернулись к человеку в центре. Высокому, с бородой, с руками, слишком длинными для его тела.

— Говоришь, бандиты, — ответил мужчина бесстрастным голосом.

Шаллан спрыгнула с повозки и пошла к мужчине, оставив Блута сидящим как безмолвная глыба. Дезертиры перед ней расступались. Их одежда была оборванной и грязной, седеющие, растрепанные волосы и лица годами не видели ни бритвы, ни мочалки. И все же в свете факелов их оружие сверкало, на нем не было ни одного пятна ржавчины, а нагрудники отполированы так, что в них отражалось ее лицо.

Женщина, которая отразилась в одной из нагрудных пластин, выглядела слишком высокой, слишком статной, чтобы быть Шаллан. Вместо спутанных волос у нее оказались струящиеся рыжие локоны. Вместо лохмотьев бродяги — платье с золотой отделкой. Раньше на ней не было ожерелья, а когда она протянула руку к главарю банды, на обломанных ногтях появился превосходный маникюр.

— Светлость, — проговорил мужчина, когда она шагнула к нему, — мы не те, за кого ты нас приняла.

— Нет, — ответила Шаллан. — Вы не те, за кого вы сами себя принимаете.

В свете огней все вокруг поедали ее жадными взглядами, и она почувствовала, как по телу побежали мурашки. Действительно, как в логове хищника. Но буря внутри подстегивала к действию и дарила больше уверенности.

Вожак открыл рот, как будто хотел отдать приказ. Шаллан его оборвала.

— Как тебя зовут?

— Меня зовут Ватах, — ответил мужчина, поворачиваясь к своим соратникам. Воринское имя, как и у Шаллан. — И я потом решу, что с тобой делать. Газ, возьми ее и...

— Что бы ты сделал, Ватах, — спросила Шаллан громким голосом, — чтобы перечеркнуть прошлое?

Он оглянулся в ее сторону, его лицо осветилось с одной стороны примитивным факелом.

— Стал бы ты защищать вместо того, чтобы убивать, если бы имел выбор? — спросила Шаллан. — Спасать, а не грабить, если бы мог? Хорошие люди умирают, пока мы говорим здесь. Ты можешь это остановить.

Его темные глаза казались мертвыми.

— Мы не можем изменить прошлое.

— Я могу изменить ваше будущее.

— Нас разыскивают.

— Да, я пришла сюда, разыскивая людей. Надеясь найти людей. Вам предлагают шанс снова стать солдатами. Пойдемте со мной, я прослежу, чтобы вы получили новую жизнь. Эта жизнь начнется со спасения, а не убийства.

Ватах насмешливо хмыкнул. В ночи его лицо казалось незавершенным, грубым, как набросок.

— Светлорды подвели нас в прошлом.

— Слышишь? — спросила Шаллан. — Слышишь крики?

Сзади доносились жалобные звуки. Крики о помощи. Караванщиков, мужчин и женщин. Умирающих. Навязчивые крики. Несмотря на то, что Шаллан сама указала им на них, она была удивлена, насколько они отчетливы. Насколько похожи на мольбу.

— Дайте себе еще один шанс, — тихо сказала девушка. — Если вы вернетесь со мной, я прослежу, чтобы о ваших преступлениях забыли. Я ручаюсь в этом всем, что имею, самим Всемогущим. Вы сможете начать жизнь заново. Начните как герои.

Ватах удерживал ее взгляд. Этот человек был камнем. С замиранием сердца она поняла, что он не дрогнул. Буря внутри Шаллан начала угасать, а ее страхи вскипали все сильнее. Что она делает? Это безумие!

Ватах снова отвел от нее взгляд, и она поняла, что потеряла его. Он рявкнул приказ взять ее в плен.

Никто не двинулся. Шаллан сосредоточилась только на главаре, а не на остальных двух с половиной десятках мужчин, которые придвинулись ближе, подняв факелы. Они откровенно разглядывали ее, и она уже едва различала похоть, которую заметила раньше. С широко раскрытыми глазами, полными страсти, они внимали отдаленным воплям. Одни касались униформы в тех местах, где раньше были знаки отличия. Другие опускали взгляд на копья и топоры — оружие, с которым они служили, возможно, не так уж давно.

— Вы, дураки, над чем раздумываете? — спросил Ватах.

Один человек, невысокий парень со шрамом на лице и повязкой на глазу, кивнул.

— Я бы не против начать заново, — пробормотал он. — Шторма, было бы неплохо!

— Однажды я спас жизнь женщине, — сказал другой — высокий, лысый мужчина в возрасте за сорок. — Несколько недель чувствовал себя героем. Тосты в таверне. Тепло. Бездна! Мы погибаем здесь!

— Мы сбежали от их притеснений! — проревел Ватах.

— И что мы сделали с нашей свободой, Ватах? — спросил мужчина из заднего ряда группы.

В последовавшем молчании Шаллан слышала только крики о помощи.

— Шторм побери, я иду! — сказал невысокий мужчина с повязкой на глазу и побежал вверх по склону.

Другие снялись с места и последовали за ним. Не успела Шаллан повернуться, как почти вся группа бросилась вперед. Блут стоял на повозке, его потрясенное лицо виднелось в свете проносимых мимо факелов. Затем он завопил, спрыгнул со своего места и с высоко поднятой дубинкой присоединился к дезертирам, направляющимся в битву.

Шаллан осталась с Ватахом и еще двумя мужчинами, которые остолбенели от происшедшего. Скрестив руки на груди, Ватах едва слышно выдохнул:

— Идиоты, все до одного.

— Они не идиоты, если хотят быть лучше, чем есть, — сказала Шаллан.

Он фыркнул, оглядев ее. Шаллан немедленно ощутила вспышку страха. Несколько минут назад этот человек был готов ее ограбить и, возможно, даже хуже. Ватах не двинулся к ней, хотя теперь, когда исчезло большинство факелов, его лицо выглядело еще более угрожающим.

— Кто ты? — спросил он.

— Шаллан Давар.

— Ну, светлость Шаллан, — сказал он, — надеюсь, что, в твоих же интересах, ты сможешь сдержать слово. Пошли, ребята. Посмотрим, сможем ли мы сохранить жизнь тем дуракам.

Он ушел с теми, кто остался позади, и полез вверх по холму навстречу сражению.

Шаллан стояла одна в ночи, тихо дыша. Штормсвета не осталось, она использовала его весь. Ее ноги больше не болели так сильно, но она чувствовала себя измученной, опустошенной, как проколотый бурдюк. Шаллан подошла к повозке и прислонилась к ней, сгорбившись, а затем сползла на землю. Откинув голову, девушка посмотрела в небо. Вокруг нее появилось несколько спренов усталости — маленькие вихри пылинок, крутящиеся в воздухе.

Салас, первая луна, расположилась фиолетовым диском в центре скопления ярких белых звезд. По-прежнему доносились крики и шум сражения. Будет ли достаточно дезертиров? Она не знала, как много там бандитов.

Шаллан была бы бесполезной в битве, только мешала бы. Она зажмурилась, поднялась на сидение и достала свой альбом с набросками. Под звуки сражения и крики умирающих девушка набросала глифы для молитвы о надежде.

— Они прислушались, — прогудел Узор с ней рядом. — Ты их изменила.

— Не могу поверить, что это сработало, — ответила Шаллан.

— А... Ты хорошо лжешь.

— Нет, это было образное выражение. Кажется невероятным, что они в самом деле меня послушались. Закоренелые преступники.

— Ты ложь и правда, — сказал Узор тихо. — Они изменились.

— Что это значит?

Было тяжело рисовать при одном только свете Саласа, но Шаллан делала все возможное.

— Раньше ты говорила об одной волне, — ответил Узор. — Ткачество светом, сила света. Но у тебя есть кое-что еще. Трансформация.

— Преобразование? — спросила Шаллан. — Я никого не преобразовала.

— М-м-м-м. Тем не менее ты их изменила. Тем не менее. М-м-м-м.

Шаллан закончила молитву и, подняв ее, заметила, что предыдущая страница вырвана из альбома. Кто это сделал?

Шаллан не могла сжечь молитву, но она не думала, что Всемогущий будет возражать. Девушка прижала молитву к груди и закрыла глаза, ожидая, пока крики внизу стихнут.

ГЛАВА 21. Пепел

Посредничества форма для мира была,

Обучения и утешения.