Громов - Игорь Цыбульский

Ночью выпал снег. Я с радистом Ваней Миненко пошел посмотреть, как там мое «минное поле». Иду по глубокому снегу, солдат сзади. Поскользнулся на склоне, упал и чувствую, что у меня растяжка под задницей. Крикнул бойцу: «Ложись!»

Сижу практически на гранате и с жизнью прощаюсь. Мне казалось, целая вечность прошла, на самом деле — это Ваня Миненко потом рассказал — я мгновенно выхватил эту гранату из-под себя и бросил вниз, там она и рванула. Повезло!

Потом часто думал, что вот так глупо вместе с солдатом мог погибнуть в последний день перед выводом.

Как память об Афганистане, привез в Союз хвостовик реактивного снаряда, который разорвался на позиции моей роты. Эту железяку у меня потом для музея пионеры забрали.

— Больше всего мне на выводе запомнился перевал Саланг, — вспоминает Григорий Гурин, бывший комвзвода 350-го полка. — Мы попали в жуткую пургу. А тут еще ночь. Снег такой, что «Луна» не пробивала его в двух метрах («Луна» — очень мощный прожектор, который стоит на БМП-2). Командиру в таких случаях положено сидеть на броне. Продувало насквозь. Надел я теплую куртку, бронежилет, еще и защитный комплект сверху, и все равно зуб на зуб не попадал. Но в машину спрятаться нельзя — нужно контролировать движение. А что контролировать, если шли в пургу, да еще в кромешной темноте. Нервы на полном измоте. Вдруг машина начала вилять. Водитель, ефрейтор Рыбалко, заснул.

Справа стена, слева пропасть. Я кричу — боец не слышит. Пришлось вытащить из АКМ «магазин» и бросить его водителю в спину, только после этого он очнулся. Я, честно говоря, трухнул здорово в той ситуации. Хотя бывали на войне и случаи пострашнее.

Еще мне выход запомнился тем, что на самом перевале из гусеницы вдруг стал вылезать «палец» (стальной стержень, скрепляющий звенья гусеницы). А колонна идет, остановиться нельзя. Я зову бойца, беру кувалду, спрыгиваем на землю. Так мы бежали рядом с машиной и периодически колотили кувалдой по вылезающему «пальцу». До самой остановки. Не припомню, чтобы я когда-нибудь еще так уставал!

На подходе к границе Союза по радиостанции услышали переговоры таксистов на русском языке. Это было такое родное, такая радость! Мы сидели на броне и зачарованно слушали мирную жизнь.

Б. В. Громов:

— Очень жалею, что мне не довелось встретиться с маршалом Жуковым. Я внимательно изучал крупнейшие операции, проведенные этим величайшим полководцем современности, и в военном училище, академии Фрунзе и особенно в академии Генерального штаба. Он, конечно, очень интересовал меня и как личность.

В период Афганской войны я не раз обращался к его опыту и ставил его на свое место, стараясь понять, как бы он повел себя в предложенной ситуации. И хотя масштабы операций были, конечно, скромнее грандиозных сражений Великой Отечественной войны, находил много общего и полезного для себя в таком сопоставлении. Да, масштабы разные, но по напряженности и остроте эти события были близки.

Мне, как командующему крупной войсковой группировкой, бывало порой очень трудно. Казалось, нет ни сил, ни средств для решения возникших проблем. Тогда я представлял себе, в каком положении приходилось работать и воевать Георгию Константиновичу, и понимал, что мне не следует жалеть себя, по сравнению с ним наша жизнь много проще.

Жуков — это выдающийся военный талант, совмещенный с редкостной силой воли. Без этого сочетания не может быть великих побед.

Огромное значение в таланте этого полководца имела способность объективно анализировать ситуацию. Он умел быстро, как сейчас говорят, «въезжать» в обстановку, отбрасывая несущественное и оценивая важное. Это очень ценный дар, позволяющий разгадывать сокровенные замыслы противника, интеллектуально, как в шахматной партии, обыгрывать его задолго до того, как заговорят пушки.

Ко всему следует добавить незаурядный дар дипломата. Умение в сложнейшей словесной полемике со многими незаурядными людьми (а главное, с самим Сталиным, который, как дипломат, обыгрывал и Рузвельта, и Черчилля и далеко не всегда был согласен с Жуковым) доказать преимущество своих решений.

Могучая воля, объективный анализ, умение доказывать и убеждать — вот главные составляющие полководческого гения маршала Жукова.

Воля же, не подкрепленная высоким интеллектом, может быть очень опасна. Мы не раз уже встречались с проявлениями воли в исполнении дурных решений. Достаточно вспомнить последнюю кампанию по борьбе с алкоголизмом, от которой до сих пор очухаться не можем. Ну а Чечня — это и вовсе дурная воля, которая привела к величайшему преступлению нашего времени и невосполнимым жертвам, которые Россия и по сей день продолжает нести.

Афганистан стал для меня определяющим этапом жизни. Главное, что я там понял, — залог успеха в любом деле — это организация. Своевременные и успешные действия войск невозможны без правильной и четкой работы штаба.

Еще при первом командующем 40-й армией, генерале Тухаринове, было заведено регулярно проводить утренние совещания. Мы сохранили эту традицию. Совещание начиналось в семь часов утра с доклада начальника разведки. Исходя из полученной информации, анализировалась обстановка и ставились задачи.

Непродолжительные утренние совещания требовали очень большого внимания и концентрации сил. Ежедневно возникало множество различных нюансов. Допустим, если советское командование начинало переговоры с руководителями моджахедов в каком-то районе, там сразу прекращались боевые действия, для чего необходимо было информировать министерство обороны Афганистана. Мы рекомендовали афганцам либо воздержаться от нанесения ударов, либо, наоборот, указывали места и просили нанести удар только силами афганской армии.

Цели операций ставились с таким расчетом, чтобы боевая задача была решена, и при этом не пострадали ни наши войска, ни мирные жители.

В заключение несколько слов обо всей афганской кампании. Ввод наших войск в Афганистан — политическая ошибка, что подтвердило время. Помогать Афганистану было необходимо, но не войсками, не прямым участием в военных действиях.

До сих пор иногда слышу, что Советский Союз потерпел военное поражение в Афганистане. Полная ерунда! Перед 40-й армией не ставили цель кого-то победить, она находилась там, чтобы содействовать решению политических задач. Мы делали все возможное для поддержки существующей власти, и делали это весьма эффективно. Жаль, что правящая в Афганистане элита не смогла полноценно использовать и закрепить то, что дали ей советские войска. Не будь руководители страны ослаблены нескончаемой борьбой за власть, Афганистан еще в середине восьмидесятых годов мог бы стать развивающимся демократическим государством.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});