Громов - Игорь Цыбульский

Понимая, что жизнь людей зависит от своевременного оказания помощи, мы получили возможность дополнительно укомплектовать штат отделений интенсивной терапии и реанимации с операционными блоками для инфекционных больных. Поэтому ситуация со своевременным оказанием медицинской помощи сразу и намного улучшилась.

Бориса Всеволодовича мы все провожали с большим сожалением, когда он уезжал командовать армией в Гродно. Зато сколько было радости, когда он вернулся на смену Виктору Петровичу Дубинину. Мы понимали, что тут будет полная преемственность. Особенно это порадовало меня, потому что я в то время был уже начмедом армии и мне предстояло работать с замечательным командиром.

Можно сказать, что выбор, сделанный Генеральным штабом, а он всегда непростой (трудно найти достойного человека на столь ответственный пост), оказался очень удачным. Армия начинала готовиться к выходу на родную землю, и руководить этим сложным процессом мог человек, обладающий не только военным талантом, но и большой политик и дипломат. Необходимо было совершенно в новых условиях выстраивать отношения и с правительством Афганистана, и с его армией, и в то же время с моджахедами, без чего немыслимо было бы вывести армию без потерь.

Нами, военными медиками, совместно с Борисом Всеволодовичем, была разработана новая медицинская концепция по созданию групп усиления для медицинских батальонов и рот, которые являлись базовыми для проведения операций. Для армейских операций — своя концепция. Цель — максимально сократить срок оказания медицинской помощи во время и сразу после боя.

Классическая схема такова. В роте — санинструктор. В батальоне — фельдшер. В полку — врач. В дивизии — медицинский батальон. В армии — уже полный набор госпиталей. То есть прежде чем попасть в госпиталь, пострадавший проходит последовательно несколько этапов.

Как сделать так, чтобы раненый в максимально короткий срок получил квалифицированную помощь, минуя классические этапы эвакуации. Ведь любая потеря времени может означать смерть.

У нас были специальные транспортные средства, прежде всего вертолеты, оснащенные всем необходимым для поддержания жизни пострадавшего, и мы имели возможность доставить раненого на операционный стол в кратчайшее время. Появились медицинские БТР, там тоже можно было в ходе транспортировки делать все необходимое по жизненным показаниям.

Было налажено прямое сообщение между полем боя и госпиталем. Солдат знал> что, если он будет ранен, его никогда не бросят, более того, не позже чем через полчаса он окажется там, где ему будет оказана квалифицированная медицинская помощь. С таким сознанием гораздо спокойнее идти в бой.

Отработанная в 40-й армии система спасла тысячи жизней.

Громов поддерживал врачей, предоставляя возможность постоянно учиться, защищать диссертации, заканчивать военные медицинские вузы и академии. Врачи отвечали ему взаимностью и после учебы возвращались назад. Это были очень ценные медицинские кадры.

В последние годы у нас появились специальные самолеты типа Ан-24, Ил-78 и Ту-154, оборудованные всем необходимым для поддержания жизни, которые могли доставлять раненых из Афганистана напрямую в крупнейшие медицинские центры страны. Эти самолеты спасли тысячи жизней.

Борис Всеволодович был частым гостем в центральном госпитале. Он внимательно изучал быт раненых и сразу принимал меры, которые обеспечивали их безопасность, так как моджахедами предпринимались, и неоднократно, попытки терактов на территории госпиталей. Громов делал все возможное для обеспечения раненых всеми видами довольствия. Он сам ходил по палатам, беседовал с ранеными, вникал в их проблемы, расспрашивал о семьях и помогал. Особенно он любил беседовать с молодыми офицерами.

Внимание к людям — отличительная черта последнего командарма 40-й. Она проходит через всю его жизнь, и за это все, работавшие с Громовым, его особенно уважали. Дальнейшая деятельность Б. Громова на высших командных постах в МВД и армии, а затем в Государственной думе и Московской области, только подтверждает редкостное сочетание в этом человеке организационного и политического талантов.

— Под руководством Бориса Всеволодовича разрабатывался план вывода войск из Афганистана, — вспоминает Н. П. Чуркин. — С этим планом он меня в Москву посылал, и я его визировал у Язова, Ахромеева и Варенникова. И после того как все подписали, в том числе министр внутренних дел, план был завизирован председателем КГБ.

Это было необходимо для того, чтобы войска всех ведомств во время этой уникальной операции управлялись из одного центра. В ином случае шансы на успех резко снижались. Тем более что именно под прикрытием мотоманевренных групп пограничников выходили последние части, а пограничники тогда были в подчинении КГБ.

Вспоминаю не совсем обычный случай. Незадолго перед выводом войск нам пришлось проводить в Кабуле большую международную пресс-конференцию. Это было для всех нас, в том числе и для Бориса Всеволодовича, совершенно новым делом. В то время никто в армии не имел опыта работы с прессой, тем более зарубежной.

И вот Громову было предложено провести международный брифинг для журналистов со всего света.

Над подготовкой к этой встрече мы работали больше, чем над любой армейской операцией. Стояли, как говорится, на ушах. Это уже потом для нас эти пресс-конференции стали делом привычным.

Борису Всеволодовичу на международную политическую арену до этого не приходилось выходить. Опять же за десятки лет прочно сложилась и сидела в подкорке каждого руководителя боязнь сказать лишнее слово.

Мы днями и ночами работали тогда с Борисом Всеволодовичем и Виктором Петровичем Поляничко. Он был у Наджиба советником (потом его назначили главой временной администрации в зоне осетино-ингушского конфликта, там он трагически погиб 1 августа 1993 года). Сидели и придумывали ответы на тысячи коварных вопросов, которые могли задать иностранные журналисты, относившиеся к нам, как известно, далеко не лучшим образом. Перед началом встречи от всех нас буквально дым шел.

Пресс-конференция, однако, была проведена на высочайшем уровне, с ясным пониманием обстановки и отсутствием боязни где-то что-то недосказать или брякнуть лишнее (это не моя оценка, а самих журналистов в разговорах после встречи). Стало понятно, что Борис Всеволодович и эту битву на территории противника сумел провести так, как никто другой на его месте.

Не знаю, сколько килограммов он в результате потерял, но политический вес набрал очень заметный. Он сумел доказать, что настоящий командир — везде и всегда лидер и любое дело может организовать и провести на достойном уровне. (Вот когда начиналась его политическая карьера, вот когда прошла первая проба, показавшая, что этот человек способен побеждать не только на поле боя, но и в политических сражениях, которые его ожидали впереди)…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});