Временщики и фаворитки XVI, XVII и XVIII столетий. Книга III - Кондратий Биркин

Вступление имперской армии в Саксонию, надеявшейся на протестантские войска, было тем более кстати, что на помощь последним шли войска Христиана IV, короля датского. Герцогу Фридланду император приказал соединить свою армию с баварскою, предводимою Тилли. Не желая ни действовать с ним заодно, ни делиться с ним добычею и лаврами, герцог расположился особенным лагерем у Дессау, на Эльбе. Независимо от удобств продовольствия, этот лагерь имел важное стратегическое значение, так как Валленштейн стоял в тылу датских войск… Христиан IV попал между двух огней. Мансфельд, верный союзник короля датского, желая воспрепятствовать соединению армии имперской с баварскою, повел свои войска к Дессау и, расположась на берегу Эльбы, стал укрепляться там за окопами. Валленштейн разбил его наголову (23 апреля 1626 года) и принудил к отступлению в Бранденбургию. Отсюда Мансфельд располагал, подкрепясь датскими и шотландскими войсками, пробраться в Силезию, потом в Венгрию для соединения с полчищами Бетлен Габора. Оставив армию Христиана IV, Валленштейн занял Силезию, чтобы преградить Мансфельду дальнейший путь. Христиан, пользуясь этим движением, отрядил часть своих войск для занятия Оснабрюка и Мюнстера. Для удобнейшего наблюдения за датчанами и войсками герцога Христиана Тилли расположился у Миндена, овладел Геттингеном и осадил Нордгейм… Король отступил в Турингию, но Тилли, преследуя его по пятам, принудил принять сражение близ деревни Луттер, близ Вольфенбиттеля (27 августа 1626 года). Датчане мужественно выдержали первый натиск и трижды сами ударяли на неприятеля, но, уступая в численности, были разбиты, потерпев страшный урон убитыми, ранеными и пленными. Тилли преследовал короля датского с жалкими остатками его армии и загнал его в Бранденбургию, между тем как Валленштейн занял Голштинию, в которую возвратился из Венгрии. Герцогу Фридланду не было даже и надобности силою оружия препятствовать соединению войск Мансфельда и Габора; они сами разладили между собою, и Габор поспешил заключить мир с императором австрийским… Мансфельд без войск, без денег решился просить помощи у Венецианской республики. Достигнув Зары в Далмации, Мансфельд скончался… Незадолго до него сошел в могилу и герцог Христиан Брауншвейгский. Не удалось бедному герою долее постоять за правое дело.

Валленштейн с быстротою бури пронесся по Бранденбургии, Мекленбургии, Голштейну и Шлезвигу — покорив все эти области. Устраняя Тилли от совместных действий, Валленштейн поручил ему идти за Эльбу для наблюдения за голландскими войсками. За исключением Глюкштадта, король датский лишился всех своих владений в Германии. Появление Валленштейна под стенами Берлина заставило курфюрста Бранденбургского признать Максимилиана Баварского в этом же достоинстве; герцоги Мекленбурга были объявлены лишенными прав и владений. Одним словом, вся Северная Германия была порабощена Австриею, и эта держава угрожала, наконец, возрастающим своим могуществом равновесию Европы.

Армия Валленштейна, этого самозваного диктатора, была, так сказать, особым царством в царстве, и все области Германии, им покоренные, служили ей провиантскими магазинами. Не на свой счет содержал Валленштейн свою армию; она питалась кровью мирных жителей, отнимая у них последние крохи, разоряя их вконец. Покоряя чужую область, Валленштейн налагал на нее контрибуцию; вступая в провинцию имперскую, вымогал добровольные пожертвования… наступая на горло. В течение семи лет предводительства Валленштейном стотысячной армией с одной половины Германии собрано было до шестидесяти миллионов талеров. Эта громадная сумма была вся израсходована на содержание фельдмаршала, его свиты, офицеров и солдат, на взятки императорским вельможам, на подарки клевретам Валленштейна. Он стал, наконец, страшен и самому императору, который, не смея противоречить фельдмаршалу, не давал, но позволял ему самому брать себе награды. Указом 21 апреля 1628 года Валленштейн был назначен генералиссимусом сухопутных и морских сил его католического величества[49] с титулом высочества. Завоевание Висмара утвердило владычество Австрии на Балтийском море. Герцог потребовал от ганзейских городов и от Польши кораблей для продолжения завоеваний на южных берегах Дании. Но завоеванием Висмара для достижения этой цели нельзя было ограничиваться; необходимо было овладеть ганзейским городом Штральзундом. Валленштейн осадил этот город. В силу конвенции, заключенной Христианом IV, королем датским, со Штральзундом, он послал туда свои войска. Корабли, посланные из Польши в помощь Австрии, были потоплены датчанами, к совершенной ярости генералиссимуса химерического имперского флота. Овладеть приморским городом с сухопутья, не овладев его гаванью, дело, противное здравому смыслу, но, несмотря на это, Валленштейн упорно продолжал осаду Штральзунда, бесполезно тратя время и людей. «Возьму этот город, — говорил он, — хотя бы он был цепями прикован к самому небу!» Император приказал ему отступить, но генералиссимус не повиновался. На помощь датчанам прибыли на кораблях шведские десантные войска (22 июля 1628 года). Валленштейн отступил, отказываясь от сумасбродной мысли перенести театр войны на Балтийское море. Тем не менее эта мысль вовлекла Австрию в новое столкновение со Швециею. Пришлось подумать о мире, и переговоры открылись в Любеке (1629). Валленштейн вел их не как полномочный министр императора австрийского, а скорее как самодержавный государь. Бывшие на Любеком конгрессе шведские послы подали голос за право герцогов Мекленбургских; но Валленштейн, получивший от императора титул Мекленбургского герцога и инвеституру на эти владения, с высокомерием уклонился от переговоров со Швециею, а Христиана IV принудил согласиться на отторжение Мекленбурга от его законных властителей, уступив ему право на Голштинию. Вторично мир в Германии был водворен, и после бурь войны воцарилась могильная тишина, именно—могильная! На месте городов лежали одни развалины; на месте сел и деревень — груды золы и углей; голод и повальные болезни свирепствовали повсеместно. Если бы император Фердинанд II имел в своем дряблом сердце хоть искру человеческих чувств, он озаботился бы посильным исправлением зол, причиненных войною всей Германии, но об этом он даже и не думал. Католические патеры на сейме в Мюльгаузене потребовали от Фердинанда отмены Аугсбургского эдикта (о религиозной свободе протестантов) и возвращения епископствам и монастырям католическим недвижимых имуществ, уступленных лютеранам. Чтобы достойно оценить это дерзкое насилие, следует вспомнить, что герцоги, курфюрсты и князья лютеранского вероисповедания владели монастырскими землями уже более сотни- лет, застроив их городами с храмами лютеранскими. Покорный раб ксендзов, Фердинанд в виде опыта отдал город Магдебург католическому епископу, объявив этот город собственностью империи. Вслед за тем 6 марта 1629 года обнародован был указ о возвращении духовных имуществ (Restitutions-edikt), скрепленный четырьмя католическими курфюрстами. В силу этого указа лютеране обязаны были возвратить католикам все их прежние владения, завоеванные, уступленные по договорам или приобретенные за деньги. Это, по словам указа, делалось для умиротворения Германии и для примирения партий! Протестантские государи апеллировали, но эта апелляция была гласом вопиющего в пустыне: Валленштейн со своей солдатчиной принялся по-своему умиротворять непокорных. Великодушный император дозволил протестантам в случае нежелания уступать владения откупаться деньгами. Бранденбургия откупилась за двадцать, Померания за десять, Гессен за семь миллионов талеров; прочие области по обоюдному соглашению. За эти уступки протестанты сочли себя вправе подать Фердинанду просьбу об увольнении Валленштейна, чего требовали даже и католики; на этом пункте диссиденты впервые сошлись во мнениях. Курфюрст Баварский не мог простить имперскому генералиссимусу его высокомерия; прочие жаловались на его хищение и непомерное превышение власти. При всем сознании благодеяний, оказанных ему Валленштейном, Фердинанд II решился пожертвовать им и уступить требованиям Баварского курфюрста и прочих католических государей. На жалобы протестантов он, разумеется, не обратил бы ни малейшего внимания. Увольнению генералиссимуса много способствовали посланники испанский и французский (креатура Ришелье, отец Иосиф). Двух, трех слов последнего было достаточно, чтобы убедить Фердинанда, привыкшего с юных лет беспрекословно повиноваться патерам. Вот подлинные слова его духовника: «Для Фердинанда II голос монаха был гласом Божиим. Для него ничего в мире не было святее пастырской главы. Он часто говорил, что если бы ему в одно и то же время, на одном и том же месте встретить ангела и монаха, то он монаху поклонился бы первому, а затем уже и ангелу». В отплату за это повиновение императора отец Иосиф отстранил его сына от венгерского престола и, кроме того, обманул императора, уверив его в соблюдении нейтралитета Франциею в ту самую минуту, когда Ришелье вел переговоры с Густавом Адольфом, королем шведским, о его вмешательстве в германские междоусобия. Так ловко провел Фердинанда посланник Ришелье на регенсбургском сейме!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});