Король сусликов - Гоян Николич

с потолка пещеры постоянно капала конденсировавшаяся там влага.

Многие из сусликов плакали, их всхлипывание напоминало позвякивание жестяных крышек от кастрюль. Шестнадцать гробов, украшенных эмблемой Сусличьей народной армии, стояли в ряд на плоском камне, а за ними плясало пламя факелов, отбрасывавших на стены мечущиеся тени. На стене висел огромный транспарант с надписью «Imperium Subterranius».

После того как все собрались, я отошел в сторону. Чаз с торжественным видом медленно ступил на подиум, с которого произнес речь о том, как жестока жизнь, отметив, что честь и мужество бессмертны. Далее он добавил, что часто считает свое собственное долголетие, обретенное в результате облучения плутонием, проклятием, от которого был бы рад избавиться.

С трудом подавив всхлип, король сусликов признался, что на данный момент он пережил уже пятнадцать жен и сто шестьдесят семь детей, теплые воспоминания о которых неизбежно ложатся на его плечи дополнительным бременем. Смерть и те ограничения, что она накладывает на всех живых существ, отметил он, воистину является благословением, прелесть которого ему, увы, не суждено познать.

Взвод тяжеловооруженных сусликов медленно поднял винтовки и дал оглушительный залп, вызвав панику у летучих мышей, которые принялись черными тряпицами метаться по пещере. Затем солдаты вытянулись по стойке смирно и встали на караул — Чаз подошел к гробам и возложил на каждый по маленькому венку, сплетенному из травы и крошечных цветочков.

У каждого из гробов Чаз на мгновение замирал, склонял голову и клал на него лапу. Плечи его величества дрожали.

Затем король сусликов вытер глаза, поправил на голове берет, встал прямо, откозырял, после чего сделал шаг назад. Одинокий суслик-трубач, стоявший на скальном выступе, задудел грустную мелодию.

И тут все собравшиеся начали громко причитать под зонтами и капюшонами. Я так понял, это был древний сусличий обычай прощания с усопшими.

Гробы унесли. Мне сказали, что погребение состоится согласно привычной сусличьей традиции — в норах, где жили покойные. Затем ходы туда завалят, чтобы никто даже и не смел соваться в эти места.

Как я и ожидал, Чаз не стал сидеть сложа руки — мстить за гибель подданных он начал на следующий же день после похорон.

ГЛАВА 46

Я полагал, что когда-нибудь Чаз навострится меня увеличивать без всяких побочных эффектов, которые порой включали в себя нечто похожее на синдром Туретта: у меня дергалось лицо, и я непроизвольно изрыгал проклятия, покуда чары короля сусликов окончательно не рассеивались.

Насколько я понимаю, на следующий день после похорон случилось вот что.

Отряд сусликов-спецназовцев, вооруженных бензопилами, наведался в огромную гостиницу, которую компания «Золотое ущелье» возводила к югу от города.

В два часа ночи грызуны неслышно, слово бойцы из отряда «Морские котики», спустились по канатам с зависшего в воздухе «черного ястреба» и проникли в здание через окно второго этажа, проделав отверстие в стекле с помощью алмазного резца и пары резиновых присосок. Сусликам потребовалось всего двадцать минут, чтобы подпилить восемь напольных балок, располагавшихся перпендикулярно несущим стенам. Затем они сняли несколько болтов с двутавровых балок и быстренько растворились в ночи.

В прежние времена суслики просто бы обстреляли гостиницу или навесили абы как на стены снаружи с килограмм пластиковой взрывчатки. Но Чаз изменился и стал подходить к мести творчески.

Как я и опасался, король сусликов превратился в своего рода художника-перфомансиста, преисполненного решимости превратить каждый акт насилия в произведение искусства, таящего в себе много разных смыслов.

На следующий день руководство «Золотого ущелья» по совету своего отдела по связям с общественностью, логика действий которого была для меня непостижима, однако, по всей видимости, понятна Чазу, пригласило всех жителей Булл-Ривер Фолз на бесплатное барбекю. На этом мероприятии представитель компании вручил чек на двадцать пять тысяч долларов городской пожарной службе в знак признательности за мужество, проявленное при борьбе с огненной стихией, которая уже успела обратить в пепел десять тысяч гектаров леса на склонах горы Беллиэйк.

Также присутствующим было объявлено, что компания учредила стипендию для старшеклассников, оплатила установку на здании мэрии латунной таблички, в которой прославлялись подвиги пожарных, пожертвовала несколько тысяч долларов городской бейсбольной команде, а также установила кучу разного оборудования на «лендроверы» городского полицейского управления, состоявшего из трех человек. И это не говоря уже о том, что «Золотое ущелье» выразило принципиальное согласие выделить целое состояние на строительство нового съезда с федеральной автомагистрали, который будет вести прямо в город.

Также вниманию собравшихся была представлена жутковатая чугунная статуя, изображавшая двух несущихся вниз по склону лыжников, которых, судя по их виду, ваяли с героев фильма «Безумный Макс». Этому шедевру монументалистики предстояло украсить площадь, которую собирались построить в центре города — естественно, за счет компании.

На пикнике выступил один из топ-менеджеров корпорации — какой-то там главный вице-президент кислых щей и квашеной капусты. Ни его должности, ни имени с фамилией так никто толком и не смог разобрать. Для того чтобы толкнуть речь, он взобрался на сколоченный для оркестра помост, после чего, размахивая руками, принялся втирать, как дух единства жителей Булл-Ривер Фолз заставил трепетать его сердце и как благодаря этому он пересмотрел свои жизненные приоритеты.

Мэр и члены городского совета сидели на раскладных стульчиках, поставленных в ряд на возвышении. Компанию им составлял представитель администрации губернатора, который мучился от жары в темном костюме и галстуке и со страдальческим видом то и дело подтягивал носки с узором в виде ромбиков.

— Я прекрасно понимаю, что у нас имеются определенные разногласия, — произнес вице-президент кислых щей. — Скажу вам больше, ряд критических замечаний, поступающих в наш адрес, вполне себе заслуженны. Впрочем, сегодня я приехал сюда не сеять раздор. Я хочу официально поблагодарить всех тех, кто поддержал наш проект, и протянуть руку дружбы тем, кто все еще выступает против него. — Он поднял обе руки, словно папа римский, благословляющий паству, после чего повернулся, чтобы показать на здание гостиницы. Брюки плотно облегали его зад, и все увидели, что трусы вице-президента собрались в щели меж ягодицами. В такую-то жару! Я почувствовал приступ сочувствия. В толпе послышались смешки.

В этот самый момент пятилетняя девочка, жевавшая сахарную вату, выставила пальчик и спросила отца, почему гостиница покосилась. Здание и впрямь стало крениться на бок от порывистого ветра, который внезапно подул с горы.

По толпе пронесся ропот. Забрехали собаки. С гостиницы сорвалась стайка птиц и, голося и хлопая крыльями, изо всех сил рванула прочь.

Уже не вздох, а стон пронесся по толпе, когда люди увидели, как крыша гостиницы сдвинулась с места. Флаг