За что убивают Учителей - Наталья Сергеевна Корнева

не хотелось.

С юных лет он был выучен и вышколен достаточно; мастерски доведен до идеала и примера для всеобщего подражания. Перечить Учителю нельзя. Нельзя ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах, а потому Яниэр подчинился без слов и понуждающих взглядов: покорно опустился в успевшую нападать разлапистую листву смоковницы; преданно заглядывая в глаза священного цвета циан, припал губами к перезревшей, лопнувшей от удара винной ягоде и начал есть, как и было сказано. Мякоть и мелкие семена вперемешку с землей и сухой пылью.

Что бы ни натворил Яниэр, Красный Феникс никогда не ругал его прилюдно и, уж конечно, не наказывал своей страшной плетью. Все, что имело место сверх обычных отношений Учителя и ученика, было тщательно скрыто от чужих глаз за высокими дверями храма.

Там Яниэру приходилось мириться с тем, что иногда его поощряли или, наоборот, вымещали раздражение только по той причине, что внешность его сводила Учителя с ума.

Точнее, треклятая внешность его сестры-близнеца.

Наблюдая, как Первый ученик послушен его воле, Учитель понемногу успокоился и сменил гнев на милость. В этой почти животной позе у его ног Яниэр словно бы напоминал наставнику какое-то красивое мифическое существо.

– Что же ты наделал, душа моя, – задумчиво проговорил Учитель, небрежно срывая растущий тут же алый пион и заправляя его в сверкающие серебряно-белые пряди ученика. – Ты даже не представляешь, что натворил в своей наивной, поспешной глупости.

Яниэр знал, что Учитель не выдал Элиару секрет, кто именно отправил Карателей в Халдор. Может, пожалел и решил заступиться, уберегая Первого ученика от неконтролируемой ярости Второго, а может, просто не успел: после вчерашней истерики в зале для аудиенций Элиар вышел вон из храма и пропал, никому не сообщив, куда направляется. Постыдное, недостойное жреца поведение! Сегодняшний праздник Осеннего равноденствия Элиар пропустил, что также было неслыханной дерзостью. Вероятно, рассудок несчастного бедолаги окончательно помутился… но Яниэра, по правде говоря, отсутствие соученика совершенно не расстроило. А вот Учитель, кажется, был огорчен.

Возможно, зря он отдал приказ разобраться с Халдором, кочующей ставкой вождя, не дождавшись личного распоряжения Великого Иерофанта. Но и Элиар хорош – какой злой дух тянул этого несдержанного дикаря за язык? Обязательно было устраивать скандал у всех на глазах? Никак нельзя было проявить терпение и побеседовать с Учителем наедине? Какие теперь начнутся разговоры… всех их ждут большие неприятности. Стоила ли желанная ссора таких последствий?

Действия же самого Яниэра не выходили за рамки положенного: были жестоко убиты две группы сборщиков и в установленный срок не выплачена дань. При таком раскладе показательного наказания не избежать. Конечно, случай со Степными Волками не был совсем уж заурядным: все-таки речь шла о родном племени Элиара. Да… и именно поэтому, если говорить совсем уж откровенно, он отдал тот злополучный приказ с особенным мрачным удовлетворением. Кто же знал, что решившийся на конфликт Бенну хищно вцепится в столь ничтожный повод и начнет активные действия!

Тем не менее, были у поступка Яниэра и однозначно хорошие последствия: Элиар исчез без предупреждения, накануне так сильно рассорившись с Учителем, что вряд ли тот когда-нибудь забудет нанесенное ему оскорбление и простит бунт. Нет, вернуть благосклонность Великого Иерофанта не так-то просто: многие пытались сделать это, но оставались в опале.

Отныне только Яниэр сможет считаться лучшим и любимым учеником Красного Феникса Лианора, а про грубого дикаря из Халдора вскоре все забудут.

Сорвав один из вожделенных плодов смоковницы, созревший достаточно и от спелости раскрывшийся на ветке, как цветок, его светлость мессир Элирий Лестер Лар жестом поманил Яниэра. Разломив винную ягоду надвое, Учитель скормил ученику лакомство прямо с ладони.

Голова Яниэра закружилась, и он почувствовал невольное облегчение. Хвала небожителям: Учитель не слишком сердит, если разрешил коснуться себя. Вдохновленный этой обнадеживающей мыслью, Яниэр стоял на коленях и ел плод смоковницы, которым его потчевали; а затем с благоговением поцеловал белые руки и замер в ожидании повелений.

От нервного напряжения в горле пересохло, от приторной сладости отчаянно захотелось пить, но, конечно, он будет терпеть и не посмеет тревожить Учителя просьбой, рискуя нарваться на новый приступ раздражения.

– Что бы ты ни сделал, душа моя, – медовым голосом сказал Учитель, глядя на сомкнутые губы воспитанника, перепачканные сладостью и грязью, – будешь прощен.

Глава 27. Прогулки по воде

Эпоха Черного Солнца. Год 359.

Сезон пробуждения насекомых

Полынь дает побеги.

День девятнадцатый от пробуждения

Ангу. Лес Кукол

*киноварью*

Густой лес закрылся, схлопнулся за Элирием резко, как портал: под сенью ветвей мгновенно потемнело. Поднимающаяся к облакам двурогая гора Фор-Вирам перестала наконец нависать тяжелой махиной и угрожающе маячить за спиной, а вместе с этим немного притупилось и навязчивое ощущение, что погоня уже мчится за ним по пятам.

Мысленно вернувшись в приторно-сладкую, полную хмельного меда сцену в день празднования Осеннего равноденствия, Элирий почувствовал себя до крайности взбудораженным и одновременно пристыженным. Как странно… Он плохо помнил себя прежнего, а потому смотрел свитки неохотно возвращающейся памяти словно бы со стороны, будто подглядывая за посторонними.

Кажется, в те дни он был увлечен Янарой, сестрой Яниэра, и недоступность этой молодой женщины, дочери владетеля Ангу, пьянила его и волновала лотосную кровь.

С самим Яниэром они были очень близки и даже делили кров, как в прежние времена практиковалось в храме Тысячи Солнц на Утонувшем острове. Ученик должен был отказаться от себя и полностью жить жизнью Учителя, прислуживая и повинуясь наставнику во всем. Возможно, он перегнул палку в требовании повиновения, полностью подчинив Первого ученика своей воле, не позволяя тому иметь никакого мнения, отличного от мнения Учителя. Но, как бы то ни было, он был в своем праве, а Яниэр, кажется, оставался не в обиде, взамен принимая желанный многими мед покровительства из рук Наместника небожителей, прославленного Красного Феникса Лианора.

Однако тот этап жизни в Ром-Белиате, полный самых разных событий, радостей и печалей, окончен слишком давно и позабыт слишком крепко. Хоть Яниэр и был когда-то его любимцем и Первым учеником, прежних дней не вернуть: бессмысленно тревожиться о них теперь. Пусть прошлое умрет, – он будет заботиться только о будущем.

Одуряюще пахло хвоей. Земля под деревьями была засыпана сосновыми иголками: словно по пружинистому ковру, Элирий ступал мягко и бесшумно, с каждым шагом уверенно отдаляясь от города и углубляясь в чащу. Чем дольше он шел, тем более болотистыми и вязкими становились почвы – возможно, скоро они станут совсем непроходимы. В какой-то миг обернувшись назад, Элирий нахмурился, обнаружив цепочку мокрых