Ленин: политический портрет. Кн. 2. - Дмитрий Волкогонов

"Последняя запись помечена 11 сентября (до смерти осталось чуть меньше двух недель)… Инесса в своей конечной записи в этой земной юдоли возвращается к своей старой любимой и вечной теме — любви. Ее переписка с Лениным по этому вопросу вскоре украсит ханжеские марксистско-ленинские хрестоматии. В этой записи Арманд видно влияние Ленина. Они любили друг друга, но вождь большевиков смог внушить хрупкому и нежному созданию первенство "пролетарских интересов" над личными.

"…Значение любви, — пишет Арманд, — по сравнению с общественной жизнью становится совсем маленьким, не выдерживая никакого сравнения с общественным делом. Правда, в моей жизни любовь занимает и сейчас большое место, заставляет меня тяжело страдать, занимает значительно мои мысли. Но все же я ни минуты не перестаю сознавать, что, как бы мне ни было больно, любовь, личные привязанности — ничто по сравнению с нуждами борьбы…"

Возможно, были еще записи. Может быть, они были утрачены после ее кончины. Но видна рука и строгого цензора, перебиравшего ее бумаги. Некоторые страницы отсутствуют, вырваны.

Мертвую Инессу долго не могли отправить в Москву. Сохранилась целая кипа телеграмм из столицы во Владикавказ. Вмешался в дело ЦК, решительно требовал ускорить отправку тела в столицу и сам Ленин. Не было теплушки. К смертям привыкли. Даже хоронили чаще без гробов. А здесь Москва требовала вагон и гроб. Пока местным властям не пригрозили революционной расправой — вагона не находили. Инесса скончалась от холеры 24 сентября 1920 года, а ее тело доставили в Москву лишь 11 октября…

На похоронах 12 октября Ленин был не похож на себя. Очевидцы вспоминали, что вождь, идя за гробом, внушал опасение — не упал бы. Глаза, полные печали, не видели ничего вокруг. Выражение неизбывной тоски застыло на его лице. Участница похорон Анжелика Балабанова вспоминала, уже оставив Россию: "Я искоса посматривала на Ленина. Он казался впавшим в отчаяние, его кепка была надвинута на глаза. Всегда небольшого роста, он, казалось, сморщивался и становился еще меньше. Он выглядел жалким и павшим духом. Я никогда ранее не видела его таким. Это было больше, чем потеря хорошего большевика или хорошего друга. Было впечатление, что он потерял что-то очень дорогое и очень близкое ему и не делал попыток маскировать этого".

Свинцовый большой, нелепый гроб, который не открывали (прошло много дней со дня смерти), установили в малом зале Дома Союзов. Было немного людей. У подножия гроба — несколько венков. Один из них — из живых белых гиацинтов — с лентой: "Тов. Инессе от В.И.Ленина".

Хоронили у Кремлевской стены. Семья Ленина совсем осиротела. Нужно отдать должное: сам Ленин, пока был здоров, а затем и Крупская помогли подняться на ноги детям Инессы — трем сыновьям и двум дочерям. Ленин пишет записки, чтобы постарались сделать скромный памятник Арманд, помогли устроиться с учебой и работой ее детям. В декабре 1921 года, например, он шлет телеграмму Ротштейну: "Прошу позаботиться о Варе Арманд (младшая дочь Инессы. — Д.В.) и, если нужно, отправить ее сюда не одну и снабдив теплым платьем…"

Умерла Инесса Федоровна Арманд трагически рано. Когда в начале февраля 1919 года Арманд уезжала в составе миссии Российского Общества Красного Креста во Францию для работы среди личного состава российского экспедиционного корпуса, задержанного во Франции после окончания мировой войны, она написала дочери письмо.

"Дорогая моя Инуся.

Вот я и в Питере… Сегодня переночевали в Питере и едем дальше… В твое письмо вкладываю: первое письмо для Саши, второе письмо для Феди (сыновья И.Арманд. — Д.В.) и третье письмо для Ильича. О последнем пусть знаешь только ты. Письма первое и второе передай немедленно, а письмо 3-е пока оставь у себя. Когда мы вернемся, я его разорву. Если же что со мной случится (говорю это не потому, что считаю, что в моем путешествии есть какая-либо особая опасность, но в дороге, конечно, всякое может быть, одним словом, на всякий случай), тогда передай это письмо Вл. Ил. Лично ему. Передать можно таким образом: зайти в "Правду", там сидит Мария Ильинична, и передашь это письмо и скажешь, что это письмо от меня и лично для В.И. А пока письмо держи у себя… Письмо В.И. запечатано в конверте".

Тогда Инесса вернулась в мае 1919 года. Поэтому то, что было в том письме, останется вечной тайной истории. Хотя, как мне кажется, мы вправе теперь считать, что отношения вождя и "русской француженки", унесенные от нас рекой времени в вечность, больше не предстают загадкой. Впрочем, духовный космос людей всегда загадочен и обычно несет в себе некую тайну…

Инесса Арманд — солнечное пятно в судьбе вождя русской революции.

Глава 4 Мавзолей ленинизма

Ленинизм — есть вождизм нового типа, он выдвигает вождя масс, наделенного диктаторской властью.

Николай Бердяев

Я уже упоминал в книге о "Вечере воспоминаний", который состоялся 23 апреля 1924 года, вскоре после смерти Ленина. Выступили тогда на вечере Каменев, Троцкий и Радек. В то время еще не было культа Ленина, и многое из сказанного звучит сегодня как редкое откровение. Но именно это "откровение" и высвечивает истинного Ленина.

Радек, одна из самых оригинальных и даже комических личностей большевизма, говорил, что Ленин был "первым человеком, который в то, что мы писали, поверил не как в вещь, возможную через 100 лет… а как во что-то неслыханно конкретное…". Величие Ленина в том, продолжал Радек, что он оказался способным "преодолеть все колебания в партии и повести ее на борьбу за власть". Радек привел пример, который, по его мнению, подтверждает это "величие". В одном из своих выступлений в 1921 году Ленин заявил, что "военный коммунизм" был ошибкой. Я позвонил ему и сказал о своем несогласии с этой оценкой. Он пригласил меня к себе и сказал:,…кто вам сказал, что историк должен правду устанавливать; партия три года вела одну политику, теперь она смотрит на нэп как на грех. Вы можете написать сто теоретических статей, что это не грех, но все-таки в душе вы скажете, что это "грех". Надо сказать "наплевать" и сказать, что это была глупость, а потом через год пишете исторические брошюры, в которых вы докажете, что это было гениально…"

Трудно выразиться с большим цинизмом о политике, как, например, в данном случае это продемонстрировал Ленин. Но здесь нет "откровения". Это было известно еще до октябрьских событий. Интересно другое — то, что его соратники уже без оговорок относят этот циничный, вульгарный прагматизм к проявлениям "величия" Ленина.

Я думаю, что А.Н.Потресов имел в виду именно эту черту вождя, говоря "злодейски гениальный Ленин". В развернутом виде фанатичную заряженность Ленина на захват и удержание власти сформулировал известный историк Михаил Геллер на международной конференции в Неаполе (ноябрь 1990 года). "Парадокс Ленина, — говорил М.Геллер, — сочетание фанатичной моноидейности с абсолютной открытостью в отношении средств, которые можно использовать для реализации идеи. Павел Аксельрод, один из первых русских марксистов, вспоминает, как в 1910 году на конгрессе социалистов в Копенгагене член исполкома II Интернационала спросил его о Ленине: неужели все расколы, раздоры и скандалы в вашей партии — это дело рук одного человека? Как может один человек быть таким неутомимым и опасным?

Аксельрод ответил: представьте себе человека, который 24 часа в сутки занят революцией, который не думает ни о чем другом, кроме революции, который во сне видит сны о революции. Попробуйте иметь дело с таким человеком. Цитирую Фому Аквинского, признавшегося: я боюсь человека одной книги. Марк Алданов добавляет еще страшнее: человек одной газеты, в особенности если она называется "Правда". Ленин был человеком одной идеи, одной книги, одной газеты, одной партии. При единственном условии, что это была его идея, его книга, его газета. И, конечно, его партия. Идею Ленина, которая владела им 24 часа в сутки, можно выразить одним словом: власть".

Геллер весьма удачно охарактеризовал Ленина как политика. Но я добавил бы: самое главное, самое основное состоит в том, что он смог свою фанатичную убежденность и кредо передать в конечном счете огромному количеству людей. Свой фанатичный максимализм Ленин направил на достижение поначалу "первой фазы коммунистического общества", когда "все граждане превращаются здесь в служащих по найму у государства, каковым являются вооруженные рабочие. Все граждане становятся служащими и рабочими одною всенародного, государственного "синдиката". Все дело в том, чтобы они работали поровну, правильно соблюдая меру работы, и получали поровну".

Ленин смог случайную идею диктатуры пролетариата, встречающуюся у Маркса, кажется, всего раз-другой, в частности, в письме 1875 года, но совсем не как орудие власти, сделать главным стержнем всей своей политики и практических действий.