Я (не) буду твоей - Инна Инфинити

тогда почему его глаза блестят, как будто он реально неадекватный псих?

— Аргентинские шлюхи очень покладистые. За деньги готовы терпеть все, что угодно. Я не смог отказать себе в удовольствии, поэтому задержался в Буэнос-Айресе подольше. Пришлось даже пропустить нашу помолвку. Ты ведь не обижаешься на меня из-за этого?

Что? Оторопело гляжу на Марата.

— Ты ведь не думала, что я в самом деле не приехал на помолвку из-за каких-то там переговоров? Нет, переговоры, конечно, у меня тоже были. Но задержали меня в Аргентине не они. Там таааакие шлюхи, — мечтательно цокает языком. — Что я с ними только ни делал. Они за деньги душу готовы продать.

Тяжело сглатываю. Я уже в полуобморочном состоянии. Держусь из последних сил. Если упаду прямо тут, этот псих совершенно точно что-то со мной сделает.

Хотя он и так сделает.

Тело молнией простреливает. Господи… Как мне сбежать?

— Ты чего такая бледная? Боишься?

— Ты не посмеешь, — хриплю. — Не приближайся ко мне!

— Еще как посмею. Хочешь, расскажу, что я с тобой сделаю?

Мне больно дышать. В легкие будто стекловаты насыпали. Делаю шаг назад и упираюсь в стену. Мне нужна какая-то опора, иначе не смогу остаться в вертикальном положении.

— Преступник — ты, и в тюрьме должен сидеть ты! Ты не просто псих! Ты маньяк!

— Какие громкие обвинения!

— Не смей приближаться ко мне! — вжимаюсь в стену еще сильнее. — Только попробуй подойти!

— Попробую, и что тогда?

Марат откровенно насмехается надо мной, упивается моей слабостью и безысходностью. А я колочусь в панике, как птица в силках.

— Ты сама виновата, Даша, — холодно чеканит. — Если бы ты не трахалась за моей спиной, то ничего бы этого не было. Ты бы стала моей женой и ни в чем не знала нужды. Но ты выбрала путь грязной шлюхи. Ты ничем не лучше тех аргентинских проституток, которых я истязал до полусмерти.

— Если ты тронешь меня…

— То что? — перебивает и смеется. — Что ты сделаешь? Пожалуешься своему автомеханику? Как жаль, что он больше тебе не поможет.

— Как жаль, что он тебя не убил.

— Уууу, какие заявления. Ты не ответила на вопрос. Хочешь, расскажу, что я тобой сегодня сделаю в нашу брачную ночь? — лязгает цепью в руках.

Я стою ни жива ни мертва. Тело колотит в ознобе, внутренности сковывает страхом. Я понимаю: Марат готов сотворить со мной нечто страшное. И не просто готов. Он жаждет этого.

Не дожидаясь от меня ответа, Керимов отвечает на свой вопрос:

— Я, безусловно, посажу тебя на цепь, — демонстрирует мне ее вместе с ошейником. — Прикую к батарее. Сначала жестко трахну тебя в глотку, не снимая свадебного платья. Я тут вдруг понял, что шлюх в нарядах невест у меня еще не было. Хотя я периодически люблю их во что-нибудь наряжать. Потом я разрежу твоё платье вот этим, — демонстрирует нож: — и, продолжая засаживать тебе глубоко в глотку, напишу лезвием на твоей спине «Даша + Марат = любовь». Романтично, правда?

Мои силы на исходе. Керимов добивает меня каждым словом, каждым садистским описанием того, что он собирается сделать.

— Затем я поссу на твою спину, разверну тебя раком и на всю длину и без смазки засажу тебе в задницу. Если засадить с первого раза не получится, то я разрежу твой анус все этим же лезвием. Буду долбить, пока не кончу. После этого поиграюсь с плетью, — откладывает на комод нож и берет плетку. — У меня член быстро встает, когда вижу полосы на женском теле. По ходу дела я периодически буду сжимать на твоём горле ошейник. Мне доставляют удовольствие звуки, когда женщина задыхается. Ну и не забывай плакать и молить меня остановиться. Это для меня особый вид оргазма.

Я не могу поверить, что это все происходит со мной. То и дело кажется: сейчас проснусь, сейчас очнусь. Но пробуждение все не наступает и не наступает. Неужели это реальность? Неужели Керимов говорит правду?

По безумным глазам психа вижу, что правду.

И это мой конец. Я не смогу это пережить.

— У нас же свадебное путешествие на Мальдивы, верно? Две недели там проведём?

Ждет от меня ответа, а я молчу. Нет сил произнести ни звука. Господи, позволь мне умереть прямо сейчас, до того, как Керимов начнет надо мной издеваться.

— Все две недели просидишь у меня на цепи, — говорит, не дождавшись моего ответа. — Даже в туалет отпускать не буду. Мне нравится, когда женщина ходит под себя.

Почему я не умираю? Почему я все еще дышу, все еще стою, все еще вижу и слышу этого маньяка?

— Ну что ж, приступим! — снова лязгает цепью и медленно надвигается на меня.

Дергаюсь, как ошпаренная. Быстро верчу головой по номеру, ища, куда убежать, куда спрятаться. Когда Марат оказывается в паре метров от меня, делаю рывок в сторону двери, но Керимов грубо хватает меня за руку.

— Ты правда думаешь, что сможешь сбежать? Наивная девочка Даша!

— Отпусти меня! — верещу, пытаясь вырваться. — Не смей!

— На колени, — его голос меняется. Из ироничного становится ледяным и безжалостным. — Я сказал, на колени.

Грубым движением Керимов валит меня на пол. Я кричу и вырываюсь, тогда он со всей силы бьет меня ногой в бок.

— Не рыпайся, сука, — плюётся слюной.

Меня парализует от боли. Делаю глубокий вдох и зажмуриваю глаза, из глаз брызжут слезы. Пока несколько секунд бездействую, Керимов застегивает на моей шее ремешок кожаного ошейника.

Ужас и паника разливаются по венам вместо крови. Они затапливают меня с головой, наполняют каждую клетку моего тела. «ЭТО КОНЕЦ», пульсирует в висках.

— Ползи давай! — Марат рывком тянет цепь в сторону стены с батареей.

Я проезжаю на животе около метра. Новая молния страха простреливает меня от головы до пят, и тогда я подскакиваю на четвереньки.

— Давай, моя верная собачонка, вот так. Слушайся хозяина.

Ошейник больно впивается в кожу, давит на кадык. Марат специально затянул его потуже. Когда оказываемся у стены, Керимов привязывает цепь к батарее.

Я все еще мечусь в агонии, пытаясь найти выход, хотя прекрасно понимаю, что выхода нет. Марат сделает со мной все, что рассказал. И не будет спасения. Некому меня спасать.

— Ты сосала ему