Герцог на счастье - Ива Лебедева

артефакта Майбара. Ведь именно на лорда Уорбейна Кеннет направил проклятие, чтобы все выглядело как можно реалистичнее. Правильно, не рой другому яму!

Хотя, если как следует подумать, Роберту очень повезло. Впасть в кому и тихо угаснуть — гораздо менее мучительно, чем задыхаться и дергаться в петле на потеху публике.

Вдруг королева расхохоталась. Она смеялась и смеялась, схватившись обеими руками за голову. А потом вытащила откуда-то из потайного кармашка маленькую колбочку, запрокинув голову, выпила все содержимое, захрипела и упала на ковер.

— Яд, — мрачно констатировал лекарь, на секунду отвлекаясь от основного пациента и переворачивая тело королевы. — Мгновенный. Эта женщина мертва. Надо бы…

И в этот момент всем стало наплевать на дохлую гадину. Потому что его величество в кресле застонал, схватился за левую сторону груди и обмяк. Бедолага…

Спустя четыре часа мы сидели в той же самой комнате рядом с тронным залом. Нортриджа Третьего с трудом удалось спасти, но сейчас ему требовались полный покой и отдых от мирской суеты. Единственное, на что хватило старика, — подмахнуть указ о передаче власти сыну.

Где-то за пределами дворцового комплекса шумела толпа. Король сменился, да здравствует король.

Нортридж Четвертый выглядел одновременно оглушенным и сосредоточенным. Отца он явно любил и уважал. А к власти, насколько я поняла, совсем не рвался. Но и не ныл по поводу того, что слишком молод для такой ответственности.

Раздал все нужные распоряжения. Выпил и съел все, что велел королевский лекарь. Посидел с нами, потом вздохнул и приказал стоящим в дверях гвардейцам:

— Позовите кого-нибудь, пусть унесут тело ее величества. И передайте, чтобы ее готовили к погребению в фамильном склепе. От нервов и потрясения королева скончалась.

Я покосилась в угол комнаты, где на составленных вместе стульях лежала накрытая покрывалом коронованная гадина. Бросать ее там, где она сдохла, было нельзя, а таскать по дворцу некогда, да и подозрительно. Так что мы ее аккуратно припрятали.

Я по глазам видела, что принц… точнее, уже король Нортридж с удовольствием утопил бы ядовитую мачеху в выгребной яме. И плюнул бы еще сверху. Но он не мог себе этого позволить. Престиж династии во всех мирах не пустой звук.

Гвардейцы поклонились и вышли в коридор, чтобы позвать слуг.

А едва за ними закрылась дверь, бывшая королева резко подскочила, уселась на разъехавшихся стульях, захрипела, закашлялась, рухнула на пол и выругалась… на великом-могучем и насквозь знакомом русском матерном!

— Вашу ж бать, колотить и не выколотить! Что происходит?!

Мужчины в первый момент вздрогнули, шарахнувшись от матерящегося зомби, потом дружно схватились за оружие.

А я, не веря самой себе, но с ходу узнавая любимые подругины выражения, кинулась к «телу», сорвала с него покрывало, в котором оно запуталось, и встряхнула женщину за плечи:

— Наташка?!

Глава 67

— Ну обалдеть теперь, — ворчала Наташка. — По ночам я еще не сбегала с места преступления… с занавеской на голове! Как воровка!

— С места воскрешения, — нервно посмеиваясь, поправила я. — Говори на местном языке, а то господин Бонд до сих пор вздрагивает и подозревает, что ты изрекаешь страшные шаманские проклятья всем и каждому.

— Потерпит! — насмешливо фыркнула подруга, одергивая юбку. — Ишь ты, токсик какой!

Королевское платье мы с нее сняли, взамен обрядив в первый попавшийся наряд горничной. В нем она и нырнула из черного хода прямо в служебный экипаж Далтона.

Мужчины ненадолго нас оставили, что-то важное завершая там, снаружи. А мы сидели, вцепившись друг в друга, как две замерзшие сиротки на ветру, и не могли наговориться.

— Я смотрю, ты от своих учеников понабралась жаргона. — Меня просто распирало от самых разных сложных чувств. Наташка! Живая! По-русски ругается! Господи, как, оказывается, мне этого не хватало! А то, что рожа у нее королевская, — вообще ерунда!

К тому же гримасы, движения, взгляд — все уже родное, Наташкино, как в молодости.

Опешивший в первый момент принц почти сразу поверил, когда Кеннет с моего позволения рассказал ему о попаданках. А господин Бонд, допущенный по необходимости до государственной тайны, так и вовсе ликовал: «Я знал, что с вами, сударыня, что-то не так. Слишком уж вы неугомонная! Нормальные женщины такими не бывают!»

Пф-ф-ф, знаток нашелся.

Даже доказательств предъявлять не потребовалось, типа умения писать на странном непонятном языке. Хотя я предлагала устроить эксперимент. Но нам с Кеннетом поверили на слово. Удивительно, конечно. С другой стороны — столько всего произошло. И мы доказали свою преданность его высо… теперь уже величеству.

— Скажи спасибо, что не матерюсь через слово, — привычно и уютно проворчала Наташка. — Они нынче все так разговаривают… бесстыжие. Я как-то в автобус села, а там школьники на переднем сиденье. Думала, уши мои старые отсохнут и попадают на пол!

— Можно подумать, в наше время мата никто не знал, — засмеялась я. — Расскажи лучше, как там… ну, там? Что было после того, как я померла?

— Так пять лет прошло, — выпалила Наташка и вдруг запнулась: — А у тебя тут сколько?

— Месяц. — Я покачала головой и выдохнула. — Впрочем, по сравнению с тем, что мы умерли и воскресли в другом мире, это мелочи. Так что там с квартирой и этими варнаками?

— Все нормально. — Наташка пожала плечами и поправила выбившийся локон ужасно знакомым жестом. Ей только очков очень не хватало, чтобы окончательно стать собой. — Взяли голубчиков. Ты бы слышала, сколько визгу было, когда они попытались предъявить права на твою квартирку и обнаружили, что у нас на руках завещание, датированное более поздним числом! У-у-у… приятно вспомнить. На выходе из нотариальной конторы их и взяли. Все сели, даже покровитель откуда повыше. — Она ткнула пальцем в потолок кареты для убедительности. — Мы твое дело по интернету разнесли под соусом «ветерана сил правопорядка отравили из-за квартиры».

— Я правильно понял? — Дверь кареты открылась, и в салон забрался Далтон. — Вы, сударыня, служили в…

— … в ведомстве, похожем на ваше, — мило улыбнулась ему я. — Всю жизнь, до самой пенсии. Так что обращайтесь, если понадобится консультация в сложном расследовании. Может, чего дельного подскажу.

Бедолага аж содрогнулся, но потом посмотрел с интересом. Сначала на меня. А потом, еще более заинтересованно, на Наташку:

— А вы, сударыня…

— Где уж нам, — пожала она плечами. — Мы люди простые, высшую математику всю жизнь преподавали. Ни в чем предосудительном не участвовали.

— Высшую… математику? Женщина?

— Похоже, наши дамы пришли из очень необычного мира. — В карете наконец-то появился Кеннет. Коротко обнял меня, ткнулся губами в щеку и сел напротив, рядом с Бондом. — И теперь нам