Именем человечества - Владимир Корчагин

— Да, но…

— Никаких «но»! Ты слышал, что я сказал?

— И все-таки, Рубен Саакович, хотелось бы знать ваши дальнейшие планы…

— Какие планы? Что ты имеешь в виду?

— Ну… нашу группу, нашу тему.

— Никакой нашей группы больше не существует. И темы — тоже! Хватит институту того, что ты ввязал всех в эту идиотскую авантюру, отвлек от дела столько ведущих сотрудников. И вообще — я больше слушать не хочу об этой галиматье!

Дмитрий терпеливо переждал словесное извержение шефа, затем сказал:

— Я вполне разделяю ваше негодование, Рубен Саакович. Все получилось действительно не так, как мы рассчитывали. Но послушайте, что я скажу. Ведь как бы там ни было, а Колесников и его жена все-таки побывали у инопланетян. Ампула с нептунием — это такое доказательство, которое, как вы понимаете, подделать невозможно.

— Да пусть они побывали хоть в самой преисподней! Мне-то что до этого? Я сыт по горло! — он выразительно посмотрел на часы, перевел взгляд на дверь.

— Подождите, Рубен Саакович, дослушайте меня до конца, прошу вас! Я тоже не любитель сенсаций. Однако те, что мне открылось вчера вечером… Я не знаю, был тот диск или не был, но сам факт, что Тропинина воспользовалась каким-то источником внеземной информации, не вызывает сомнения. Она показала вчера свои конспекты. И бог мой! Там есть такие вещи, какие не пришли бы в голову и Эйнштейну! А записи Колесникова, сделанные, по его словам, на внеземном звездолете! Жаль, что вы не сдержали себя там, на Гриве, и после, в дороге. Он и вам показал бы эти материалы. И вы ахнули бы, увидев, каких глубин достигла наука инопланетян. Скажу одно: достаточно десятой доли заключенной в них информации, чтобы уже в этом году вы стали членкором — нет, что там членкором! — действительным членом Академии наук.

— А ты доктором? Так, что ли? — хмуро заметил Саакян.

— Вполне возможно. Хотя я не настолько глуп, чтобы не понимать, что без вашей помощи никакая информация не превратится в докторскую диссертацию.

— Ну, ну… И что же ты хочешь сказать? У тебя есть какие-то определенные предложения?

— Нам нельзя порывать с Колесниковым. Такая возможность открывается раз в жизни. Не воспользуемся ею мы — воспользуются другие…

— Но я уже позвонил в институт и прямо сказал, что вся затея с нейтринным генератором — сплошная авантюра. Что мне, отказываться от своих слов? Да и допусти этого Колесникова в институт, он там все вверх дном перевернет. Ты видел, что он за гусь! Такой действительно через год станет академиком, а нам с тобой…

— Так что, у нас с вами головы на плечах нет? Слушайте, что я хотел бы предложить. Позвонили вы в институт — пусть это так и останется. Не хотите, чтобы Колесников работал в институте — и это верно. А пошлите-ка нас с Колесниковым в длительную научную командировку, ну, скажем, в тот же Кисловодск. Причину можно всегда придумать. А мы там спокойно поработаем. Разберемся во всех записях, попробуем создать модель генератора. Получится он у нас — хорошо. Вы, как наш научный руководитель, в этом случае не останетесь в стороне. Не получится — тоже не беда. Вся информация будет в моих руках и мы сможем распорядиться ею, как найдем нужным.

— Гм… У тебя светлая голова, дорогой. Недаром я взял тебя к себе в аспирантуру. Считай, что ты уже командирован в Кисловодск. Забирай своего Колесникова и летите прямо туда. Я не хочу, чтобы он показывался в институте.

— Спасибо, Рубен Саакович. А билеты…

— Билет мне закажет Алла Федоровна. Всего тебе доброго, дорогой!

8

Максим ждал его в коридоре:

— Ну как?

— Я сказал, все будет о'кей. Мы с тобой командированы на несколько месяцев в Кисловодск и можем делать все, что найдем нужным. Устраивает?

— Вполне.

— В таком случае, летим! Где Татьяна Аркадьевна?

— У тетки, с Вовой.

— Сейчас же беги за ними. А я на аэродром за билетами. Вертолет будет в два. Со мной не пропадешь, Максим!

От Учительницы — четвертому (для первого)

Контакта со Странником не получилось. Диск и бумаги его исчезли, их уничтожили, как я поняла, сами инопланетяне. Доктор настроен по отношению к Страннику более чем отрицательно. Я делаю все возможное, чтобы усилить эту неприязнь, стараюсь убедить Доктора, что никакого диска и инопланетного корабля нет и не было (все это плод больного воображения или хитро задуманная авантюра Странника). Такую же мысль пытаюсь внушить (и не безуспешно) и сопровождающим его физикам. По прибытии в институт надеюсь уговорить Доктора прекратить работы по созданию нейтринного генератора, мотивируя тем, что теперь, после потери необходимых материалов, это станет просто бессмысленным. Кандидат, правда, утверждает, что жена Странника успела кое-что переписать с диска. Но Доктор, к счастью, не принимает этого всерьез. Надеюсь также подать Доктору мысль об увольнении Странника из института и сделать все возможное, чтобы поссорить Странника с Кандидатом. Думаю, что это мне удастся, ибо влияние мое на Доктора сильно возросло. Кроме того, мною обнаружена его «ахиллесова пята»: в своей диссертации он использовал очень ценные материалы трагически погибшего аспиранта, ни словом не упомянув о нем в работе. Доктор, как мне кажется, очень боится, что огласка этого факта может привести к его дисквалификации и потере места в институте. В крайнем случае придется воспользоваться и этим. Единственное, что может помешать мне, — злополучная ампула с нептунием. Поэтому прошу вас организовать в одной из ваших газет корреспонденцию о том, что в такой-то лаборатории США якобы получен нептуний. Еще лучше добавить, что часть его была похищена неизвестными лицами. Потом газета сможет поместить соответствующее опровержение. Важно, чтобы такая корреспонденция как можно скорее оказалась у меня и я смогла ознакомить с ней нужных людей. Это еще более скомпрометирует Странника и выбьет последний козырь из рук его сторонников.

Глава двадцатая

1

День выдался тяжелым. Отдав последние распоряжения, Звягин собрался уже покинуть кабинет, как вновь зазвонил телефон.

— Денис Павлович? Левин. Мне только что сообщили из института: там вывешен приказ об увольнении Колесникова. Вы в курсе дела?

— Приказ об увольнении Колесникова? Нет, мне ничего не известно. Причина увольнения?

— В приказе сказано: уволен как не соответствующий занимаемой должности.

— Черт знает что! Я думал, там уже все запущено на полный ход. И вот снова… А что сообщает Рябинин?

— Да тоже что-то непонятное. Пишет, что Зорин и Колесников без конца проводят какие-то эксперименты. Но очень уж… Как бы это поточнее выразиться? Очень уж кустарным способом. Трудно, пишет, поверить, что можно так вот, с помощью каких-то лампочек и колбочек — против атомных бомб.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});