Ромашки для королевы - Оксана Демченко

Спасаясь от его басовитых насмешек, маг вспомнил, что в древности эльфы использовали нечто похожее на бгррых. Только это были наконечники стрел, и название они носили куда более благозвучное.

Теперь Рртых стоял на краю ямы, возникшей от испытания первого арбалетного болта-бгррыха. Он не выстрелил им, а для начала просто уложил на траву и активировал магией. Конечно, этого не стоило делать в Круге, тем более – в саду. И вдвойне – не предупредив никого. И втройне, – покаянно дернул себя за бороду Рртых, – рядом со старой серебристой ивой. Это кривоватое дерево любила Эриль…

– Рртых!

Голос Эриль заставил широкие плечи сгорбиться, и борода пострадала повторно. Голубоглазая эльфийка была для рыжего самым уважаемым существом вне страны Гхросс, но и там ей составлял конкуренцию один лишь бесподобный дедушка Збыр.

Как-то он расстроил деда, и тот выдал любимую им присказку про кривую кирку. Огорчать Эриль куда страшнее. Она не ответит, просто глаза потемнеют. И будет он мучительно вымаливать давно дарованное прощение. Нельзя обижать тонкую и трогательную женщину. От ее скрытой боли стальное упорство гнома ржавело и крошилось, и хотелось сделать что-то глупое, лишь бы глаза Эриль снова стали светлыми, и омрачившее их облако огорчения покинуло даже самый дальний горизонт.

Эриль мельком глянула на яму и гнома, терзающего бороду. Рассмеялась, поманила рукой и его, и помятого Лоэльви.

– Собирайтесь. Мы уезжаем, немедленно. Из Лирро пришлют сюда магов, учить людей. А мы нужны там. И срочно. Рртых, собирай свое железо и бгррыхи – тоже. Ви, займись лошадьми, они не должны уставать. А я восстановлю остатки несчастного дерева, чтобы по весне оно дало новые побеги, и поговорю с нашими учениками. Час на все.

– Стена? – охнул эльф.

– Пока есть, – улыбнулась Эриль, – но короля уже нет. Теперь Жас наместничает. Ви, лошадок выбери поплоше, бросим и купим свежих. Мы очень торопимся.

Через час начинающие маги растерянно наблюдали небывалое – отъезд учителей. Энтор ходил за гномом по пятам и уговаривал рыжего то не переживать за Сумрака – он приглядит, то попросить эльфов взять его, не самого плохого ученика Эриль, в отряд. Сам гном ворчал и сердился. Кони, любые, кроме ставшего белее снега старого иноходца, Рртыху не нравились. Настоящий гном ценит дружбу, а не службу.

Лоэльви помог женщине устроиться в седле, вскочил на своего коня, принял повод вьючного и указал Рртыху его место в общем порядке движения: неопытный всадник едет впереди. Гном звучно хлопнул ладонью по крупу гнедого, кличкой которого даже не стал засорять память, и сморщился, неуклюже подпрыгивая в седле в такт резвой и неприятной рыси. Мрамор плит узкого перешейка быстро остался позади. Темно-рыжий конь Эриль пристроился рядом.

– Рртых, ты уж не сердись, – виновато вздохнула она. – Но я тебя немножко заколдовала. Это не опасно, но я предупреждаю, чтобы ты не удивлялся. Для людей ты кажешься человеческим мужчиной лет сорока. Волосы рыжие, невысокий, полноватый. Так спокойнее, сам понимаешь – гномы теперь для многих выглядят врагами.

– Ладно, – буркнул Рртых. – Это мне за иву покойную. Квиты.

– И звать мы тебя станем иначе, например, Тахимом.

– Сказал же – ладно, – расстроился гном окончательно.

– Мы едем по делам торговли, узнать, не жульничает ли наш северный поставщик. Лес мы получаем по Стови. Я Эри, жена купца Лоэля. Ви разбирается в лесе и кораблях, так что все будет нормально. А ты его управляющий.

– Ох не ожидал, что ты еще и практичная, – уважительно кивнул гном. – Эльфы мне казались несколько легкомысленными существами.

– Я взрослая, у нас это иногда приходит поздно, – улыбнулась Эриль. – Едем короткой дорогой, старой. Думаю, когда ляжет снег, мы доберемся до городка с именем Старый мох. Там меня кое-что интересует, мы задержимся. А потом санным путем двинемся на север Леснии, то есть твои муки верховой езды закончатся.

Гном кивнул и замолчал. Муки – это очень точное слово. Галоп гнедого оказался еще противнее рыси. Он вздымал коротконогого тяжелого гнома над седлом и рушил вниз при каждом прыжке. На первом же привале Лоэльви укоротил стремена и стало чуть лучше. То есть теперь рыжий буквально стоял, и ему казалось, что обвал следует за обвалом. Сталь стременных перекладин уходила вниз, колени пружинили, опора восстанавливалась – и снова где-то рушился шахтный горизонт.

Взмыленных шатающихся коней бросили через двое суток. Лоэльви купил новых, не торгуясь и не особенно выбирая. Гном перевалил седло с гнедого на очень похожего темно-гнедого.

Потом на рыжего, снова на гнедого, опять на рыжего – два раза подряд.

Десятый день догорел у границы Бильсы и Рэнии. Рыжий конь покачивался и хрипел. Гном тоже покачивался, но делал вид, что так он разминает ноги. И смотрел с уважением на тоненькую Эриль, которую до похода считал слабой. Теперь он почти удрученно понял, что внешность эльфов не зря зовут обманчивой. Эриль ничуть не устала, хотя уже два дня коней заклинала она, сменив в этом деле утомленного магией Лоэльви.

В Рэнии, которую Рртых знал по разговорам купцов-гномов и их приятелей-людей, почти сразу стало заметно холоднее, словно переправа за реку сменила сезон с осени на зазимки.

Рыжего коня хватило на сутки пути по грязным раскисшим дорогам. Рыжего же гнома донимали подозрения, что скоро и его бросят, как обузу. Следующая смена лошадей оказалась толковой, и их продержали четверо суток. Лоэльви шепотом уговаривал дожди обходить дорогу спешащих эльфов, но распутицу не мог победить ни он, ни даже Эриль.

Продвижение затормозилось, увязло в липкой грязи. Гном с отвращением смотрел на то, во что погода превращает дороги людей, и думал – до чего тупы и примитивны вершинники! Можно насыпать хорошее каменное крошево, утрамбовать, прикатать и замостить плитами. Да, дорого. Но зато – один раз! Да купцы бы оплатили, в складчину. И еще бы спасибо сказали. Он дважды видел засевшие насмерть – по самое дно – телеги и возки с товаром. И подозревал, что там эти телеги и зазимуют, а перегружать, сторожить, закупать возы снова – это ужас как плохо и неудобно. Но люди о таком не думают! А с хорошей дороги можно деньги брать. Она сама их создает, давая работу трактирам, выкармливая села и целые города. Какое там – страны! Бестолковы Эрхой живет в первую очередь тем, что взимает плату с товаров из Леснии. И с ввозимых туда – тоже, само собой. А дороги не совершенствует. Результат очевиден: десять дней вместили весь путь через Бильсу, следующий отрезок такой же примерно длины отнял вдвое больше времени и несравнимо – сил.

Потом ночами стало холодать, и грязь чуть подсохла, а под седлом гнома опять устало скакал рыжий конь, уже давно потемневший от пота. Рртых отчетливо замечал теперь – он сдает. Не железный он гном, железные – эльфы, не зря сталь они выплавили. Он – секира, а эти двое – те самые мечи-иглы. Гнутся, но не ломаются. Когда Эриль уверенно повернула своего коня на запад, отклоняясь от северного направления, неизменного до сих пор, Рртых испугался всерьез. Завезут в деревеньку и скажут – прости, гном, мы спешим, а уж ты сам, пешком, к весне доберешься, подкопив силенок…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});