Ромашки для королевы - Оксана Демченко

Рртых рявкнул, осознал мгновенно – не понят. Прыгнул, смел Лоэльви и скатился вместе с ним за кромку холма. Придушенный весом пятифутового гнома, эльф слабо забился в сжимающих его тисках.

За гребнем грохнуло, мелкое каменное крошево с шумом атаковало старую кладку стены в том самом месте, где только что стоял маг. Веер почти невидимого огня опалил затылок гнома. Рыжий перекатился на спину и прорычал что-то одобрительное. Принюхался к вони паленого волоса, нервно ощупал бороду.

– Я до свадьбы не доживу, – сокрушенно осознал Лоэльви. – Ты опаснее всех демонов. Сперва сам подговариваешь набраться мужества и просить руки. Потом две недели измываешься, душу из меня тянешь: не то сказал и вообще не гож.

– Ростом не вышел, – кивнул Рртых. – Она невысока, ты тоже. Того и гляди, дети выйдут гномьего размера. Как из таких выращивать героев? Разве что стихоплет получится. На хорошего секирщика вам рассчитывать не приходится. А без секиры – это уж и не боец, так я полагаю.

– Есть очень удобное простое заклятие, – мечтательно вздохнул Лоэльви, ощупывая раздавленную гномьим локтем грудь. – «Комариный писк». Это все, что останется от твоего голоса в итоге.

– При следующем испытании бгррыхов я тебя спасать не стану, – обиделся Рртых. – Сильная штука, а?

– Когда ты был несовместим с магией, мне следовало опустить руки, – мрачно изрек эльф, рассматривая свою парадную – еще пять мнут назад – мантию. – Бгррыхи! Бархат небес, как же это верно – не позволять гномам заклинать!

Рртых рассмеялся, встал и деловито поставил на ноги учителя. Прислонил к стене для надежности, и пошел по склону вниз, напевая что-то маршевое, сопровождая рычанием и ревом. Бгррых сработал, как надо, победа налицо… в общем, точнее, она печет затылок. Но все равно, повод праздновать явный и шумный.

Уже два месяца он был самым настоящим магом. Не особенно сильным – но гному и того довольно, что есть. Руки в роду Гррхон растут из нужного места, да и мозги щелкают шестеренками бодро. Чего природа недодала – то можно отковать и заточить. Ведь рождается же гном по недосмотру Труженика – без кирки и секиры! Но быстро их добывает и более уже с ними не расстается. Вся магия гномов – в стали. Золото появилось потом, и оно не так важно, как и камни.

Сталь, это приходится признать, первыми сварили эльфы. Но имели в древности достаточно ума и порядочности, чтобы передать секрет гномам, понимая, что там он не потеряется и не забудется. Сами небось уже веков сорок, а то и больше, не куют тонких гибких клинков-игл. Зато каждая женщина гномов носит такую «иголку» в своем поясе. Гибкие клинки настолько упруги, что охотно обнимают талию, украшая ее и подчеркивая. А еще они с гудением выпрямляются, освобождаясь из плена пояса-ножен при первом признаке угрозы.

Однажды выживший из ума горный барс попытался не уступить дорогу сестричке Роне, гулявшей под ночными звездами. И что? Практичная гномиха уложила его ударом иглы в глаз, чтобы не портить шкуру. Шубка вышла отменная.

Рртых добрался до глубокой ямы и задумчиво остановился на ее краю. Пробный бгррых он смастерил месяц назад, когда камни наконец-то стали слушаться зычного гномьего баса. И его высочество с грустью обнаружил – магия действует лишь на небольших расстояниях. При создании щита это не мешает, а как быть с атакой? Когда враг подходит вплотную, боевой гном в хорошем доспехе куда опаснее заклинания. Он не устает, быстр и не зависит от капризов «силы», вливаемой в голос.

К тому же атакующий с малой дистанции маг уязвим. Трудно махать секирой и колдовать. Рртых попробовал – и Круг уцелел лишь благодаря предусмотрительности госпожи Эриль, выгнавшей рыжего шуметь и воевать на дальний пустой берег. Правда, потом пришлось неделю извиняться перед пожилым Сумраком. Конь к восемнадцати годам стал немного подслеповат, растерял остатки пугливости и норова. Но грохот падающих скал и дрожь земли и его заставили сперва осесть на круп – а потом нестись прочь, не разбирая дороги. Рртых откопался из-под осыпи к вечеру, и только при помощи Лоэльви, не бросившего ученика на произвол его неуемного темперамента.

Маг, приходится и это признать, нашел и привел коня, не позволяя себе даже улыбки. Хотя гном догадывался, что смотрится, мягко говоря, оригинально. Потом эльф очень спокойно уточнил, где был до оползня предполагаемый противник. Рртых указал – и загрустил. По созданной им модели боя выходило: он, маг, угробил с полным успехом свою же наступающую колонну. Ошибся в горячке боя, махнул – и вот, удар пошел не туда, куда посылали.

Значит, следует исключить случайности и разделить мага и заклятие, решил рыжий. И, несгибаемый в своем упорстве приспособить магию на пользу гномьего боя, создал первый бгррых. Когда Рртых пришел на конюшню в полном доспехе, Сумрак попытался спрятаться в углу денника, спасаясь от участия в опытах. Он был не глуп и смутно догадывался о судьбе авангарда пехоты – предполагаемой – в прошлом шумном бою. И еще знал, что сам он, в отличие от пехоты, настоящий конь, и предназначен не для страшных опытов, а для обычной работы – перевозки людей и даже для боя, но обычного, человечьего… Мужество седого коня и уважение к седоку, подкрепленные мешком сладкой свеклы и солеными хлебцами, оказались сильнее страха.

Уважение седока к Сумраку тоже было велико, и гном честно выбирал для коня безопасные места за скалами, подальше от опасных бгррыхов и своих зычных заклинаний. То есть – на другой стороне склона, как минимум.

Первый бгррых был похож на здоровенный камень – тяжелый, массивный и неудобный. Он выжег и выбил все на сотню футов вокруг места активации. Рртых гордился собой минут пять. Потом из-за скал возник учитель, осторожно огляделся, убеждаясь в окончании опыта. И с ехидством уточнил, как далеко сам господин гном, при его немалой силе, зашвырнет каменюку? Рыжий сперва юмора не понял. Потом проверил. И с неудовольствием обнаружил, что в целом полезная вещь даже в его руке опасна все для тех же – идущих в атаку «своих». Бросить ее действительно далеко трудно. Конечно, есть катапульты, но для двинувшихся в атаку они не особенно удобны, а если бой случится в пещерах – бесполезны. Гном, как нетрудно заметить, не помышлял об обороне и тем более об отступлении.

Лоэльви развернулся, помянул любимый небесный бархат и удалился досыпать – уверенный, что ближайшие несколько дней и ночей будут спокойными.

К концу недели бгррых ссохся до размеров крупного яблока. Зевающий эльф присутствовал на новых испытания и нашел их «сносными». Чего не скажешь, чтобы поскорее вернуться в тепло спальни! Тем более, сам Лоэльви давно совершенствовал какое-то бесполезное заклинание, призванное развлекать Эриль – то ли «Зимний сад», то ли «Неувядающая роза» – полная бессмыслица в понимании практичного гнома.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});