Пламенная кода - Евгений Филенко

– То, что случилось в ней в Эхайноре, не очень-то вписывается в нарисованную вами ослепительную картинку.

– И об этом я уже говорил. Страх убивает ангела. А ненависть из ангела делает дьявола. Дьяволы никому не нравятся, даже самим себе.

– Выходит, человечеству придется взять на себя строгие обязательства?

– А вы как хотели? Вырастили ангела – будьте любезны соответствовать… Рецепт, в сущности, прост: не давайте Дези повода к ненависти. Просто не убивайте людей в ее присутствии. И еще… Вам трудно такое вообразить, но она невыносимо одинока. В вашем мире она – единственная и неповторимая. Не оставляйте ее в одиночестве, не позволяйте ей почувствовать себя покинутой и посторонней. Ведь это несложно, правда? Никто ведь не собирается от вас требовать слишком много?

– Думаю, с этим мы справимся.

– Не пойму отчего, но я в вас верю, – пафосно объявил Хирон. – Но все же посоветовал бы потихоньку, исподволь, как-то готовиться к грядущим переменам. Не знаю… у нас нет готовых сценариев. Здесь вам придется думать самим.

«Как-то чересчур благостно все складывается, – подумал Кратов. – И отчего, интересно, вместо того, чтобы куртуазно откланяться, мне так хочется вдруг взять и все испортить?!»

– Все верно, – вдруг сказал Хирон. – То, что мы делаем, проистекает не из отеческой любви к человечеству. Мы это делаем исключительно в собственных интересах.

– Переключились на другую модальность? – усмехнулся Кратов.

– Угадали. Пытаюсь говорить с вами не как с ребенком, который ждет от жизни только хорошего, а с существом более зрелым и потому более циничным.

– Теперь моя очередь угадывать, – сказал Кратов. – На самом деле у вас другой набор нравственных ценностей. Вы существуете в иной системе этических координат, о которой я могу лишь строить догадки, но милосердие к младшим братьям по разуму в ней не предусмотрено.

– Слегка утрировано, но близко к истине.

– Вы достигли того уровня всемогущества, какой надиктовало вам не слишком богатое воображение. Но вы так давно пребываете в социальной стагнации, что все вылилось в какую-то убогую ерунду, о которой даже стыдно упоминать в приличном обществе.

– Надеюсь, mon docteur, я не слишком вас разозлил? – смешливо полюбопытствовал Хирон.

– И вам по большому счету не так уж интересно, что случится с человечеством, когда оно перейдет на новый виток эволюции… который, кстати, вполне может и не сопровождаться никакими небесными знамениями, а обернуться тривиальным умножением числа сущностей, вылиться в пару-тройку новых безобидных свойств вроде «дыхания мейалов». Вы просто убиваете время в ожидании конца, играете в свои… хм… рискованные игры галактического масштаба.

– Что натолкнуло вас на столь радикальные выводы? – вопросил Хирон задумчиво.

– Вы сами постоянно проговариваетесь. Словоохотливый собеседник – находка для ксенолога.

– Что ж, в человеческой среде, по понятным причинам, я несколько обделен общением и потому могу показаться излишне многоречивым.

– Вы старательно не упоминали в своих проповедях имя Северина Морозова, но не удержались от намека, что в Эхайноре будет куда интереснее, чем на Земле.

– Северин Морозов, – раздельно произнес мейал, – не является генетическим двойником Дези Вифстранд. Хотя бы по той причине…

– … что эхайнский генофонд отличен от человеческого, – закончил Кратов. – Но в остальном…

– … он ангел, как и она. – Хирон засмеялся немного принужденно. – А мне нравится такой стиль общения! Приятно, когда твою мысль, пускай даже изрядно прозрачную, подхватывают на лету! Это создает ощущение равенства в диалоге.

– Вы участвовали в его судьбе так же, как и в случае с Дези?

– Эхайны догадались без нашего участия. В некоторых вопросах, как это вам ни досадно сознавать, они вас обходят. В системе Горгонея Терция, в тепличных условиях, в атмосфере психологического комфорта и гармонии была выведена целая популяция ангелов. Эхайнор в обычном своем состоянии для такого не годился. Не могу судить, насколько сознательно они попытались воспроизвести особенности человеческого окружения, столь подходящего для пестования ангелов, но зависимость была подмечена ими очень точно.

– Это благодаря вашим усилиям Северин вернулся в Эхайнор?

– И снова мимо. С тех пор как его чудесное спасение стало секретом Полишинеля, в дело вступили механизмы более прозаического свойства, но вполне эффективные. Игра разведок, вы же сразу догадались…

– Но на Земле Северин ничем, кроме происхождения, не выделялся среди своих сверстников. В то время как Дези изначально была иной…

– Вы еще не догадались? – с иронией осведомился Хирон. – Он другой ангел. У него, если вы забыли, даже психоэм другой, доступный вашим приборам. Я же говорил – ангелы бывают разные. И если Дези – ангел света, то Северин Морозов – ангел тьмы.

– Что это значит?

– Понимайте буквально. Хотя вот вам еще подсказка: вы часом не знаете, как переводится с языка Черных Эхайнов слово «келументари»?

– Да никак, – пожал плечами Кратов. – Обычный этноним.

– Я же не сказал: как переводится с эхрэ, с официального языка Черной Руки. Ну, языки больших и малых народностей никто знать не обязан. Но есть еще аарогг – древний сакральный язык, что давно вышел из широкого употребления, однако все еще в ходу среди жрецов культа Десяти Стихий. Слово «келументари» заимствовано из этого языка и обозначает «ангел смерти».

– Вы же не хотите сказать, что Северин скрывает наклонности к массовым убийствам, как какой-нибудь там Аваддон… Самаэль…

– Загляните еще разок в отчет об освобождении заложников, mon docteur. Мне кажется, вы прочли его невнимательно или не всему прочитанному поверили.

– Северин Морозов оживляет мертвых, потому что он ангел смерти? – недоверчиво уточнил Кратов.

– Строго говоря, он их не оживляет, – сказал Хирон. – А возвращает мертвых в то состояние, когда они были еще живы. Чувствуете разницу?

– Пока не слишком…

– У вас будет время обдумать эти слова.

– Мне ясно одно, – буркнул Кратов. – Мальчишке нечего делать в Эхайноре, покуда он не натворил бед.

– Не хотел бы вас разочаровывать, но вы его не найдете.

– Это мы еще посмотрим… Вы знали, где находятся заложники?

– Разумеется, знали.

– И молчали столько лет?

– Иные этические координаты, – хохотнул мейал. – Нас не слишком занимала эта тема. И потом, это для вас большой срок, а для нас – мимолетность, мелкий игровой эпизод.

– Выходит, все это время вы играли в какие-то свои игры?

– Естественно. Например, игра в сострадание под названием «Великое Разделение». Нам даже понравилось! Согласитесь, неплохо, когда в итоге большой игры в выигрыше оказываются миллиарды живых существ?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});