Мой разбойник - Линда Миллер

Когда Кейли проснулась, было уже темно. Ее разбудили приятные домашние звуки, доносившиеся с кухни. В воздухе витал запах острого томатного соуса. Кейли встала и накинула халат. Проходя через гостиную с маленькой террасой и прекрасным видом на город, она услышала звуки радио.

Джулиан пытался помочь Франсин готовить макароны, но больше мешался ей.

– А меня пригласите на вечеринку? – улыбнулась Кейли.

Неожиданное появление Кейли застало Джулиана и Франсин врасплох, они рассмеялись. Кейли испытывала к ним обоим нежность и добрую зависть. Они были вместе, в то время, как она, возможно, навсегда была разлучена с Дерби, их разделяла пропасть времени и тайны.

Франсин опустила ложку и подошла обнять Кейли.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она.

– Скверно, – искренне ответила Кейли, – но думаю, что ненадолго, по крайней мере, пахнет у вас вкусно, а я голодная, как волк.

Они ели салат, тартеллини, приготовленные по специальному рецепту Франсин, с чесночным хлебом и запивали все это кьянти. Кейли отказалась от вина, предпочтя ему минерльную воду.

– Мои дорогие, вам пора прекратить возиться со мной как с маленькой, – сказала Кейли, почувствовав прилив сил после еды. Она красноречиво посмотрела на Джулиана, который сполоснул посуду и загрузил ее в посудомоечную машину, пока Кейли и Франсин болтали за столом. – Вы сами сказали, доктор Друри, что я должна продолжать жить полноценной жизнью.

Франсин и Джулиан переглянулись.

– Итак, каковы же планы? – после непродолжительной паузы снова заговорила Кейли, чтобы не дать им возможности начать поучать ее, а она уже устала от этого. – Джулиан, ты собираешься переехать в Редемпшн и устроиться там терапевтом, или ты, Франсин, переберешься в Лос-Анджелес и создашь новое рекламное агентство?

Франсин взглянула на Джулиана.

– Я переезжаю сюда, – немного смущенно ответила она. – Я создам агентство, но возможно какое-то время мне придется работать на дому.

Кейли поняла, что после ее последнего разговора с Джулианом они с Франсин обсуждали свои планы на будущее. Кейли была ужасно рада за них.

– Мы надеемся скоро обзавестись детьми, – добавил Джулиан.

Они с Франсин снова обменялись взглядами, на этот раз самыми нежными, тщетно пытаясь спрятать за нежностью страсть, как высокое напряжение за ненадежной изоляцией. Кейли едва сдерживалась, чтобы не заплакать, – так остро, так мучительно нехватало ей сейчас Дерби.

– Я что-то устала, – пролепетала она. – Я, пожалуй, снова прилягу.

– Мы закончим с посудой и уйдем, а утром я позвоню тебе, спросить как дела, – Франсин пожала Кейли руку и, задумчиво нахмурив лоб, добавила: – Может, ты хочешь, чтобы я осталась на ночь у тебя?

Кейли покачала головой. Ей нужно было побыть одной, а чего действительно хотелось Франсин, так это быть с Джулианом.

– Со мной все будет прекрасно. Спасибо вам обоим за то, что вы так добры ко мне.

Джулиан поцеловал Кейли в лоб, а Франсин нежно обняла ее.

Кейли легла и заснула, прежде чем они успели уйти. Она видела во сне Дерби.

Через месяц Кейли закрыла галерею и уладила все материальные вопросы. Физически она была совершенно здорова, за ее беременностью наблюдал один из лучших гинекологов Лос-Анджелеса доктор Дженнифер Саландерс, коллега Джулиана, но ощущение того, что она медленно угасает, не покидало Кейли ни днем, ни ночью. Неотступная печаль прочно обосновалась у нее в душе, и больше всего она боялась сейчас не того, что может никогда не вернуться к Дерби, а того, что может вообще кануть в небытие и оставить своего ребенка одного в этом мире.

Кейли собрала всю свою волю и с согласия Джулиана и Франсин, которые к Рождеству собирались пожениться, назвала их законными опекунами ребенка. Они, конечно, были взволнованы такой просьбой, но согласились, не раздумывая.

Кейли неукоснительно соблюдала все предписания доктора: поднявшись утром, она плотно завтракала, принимала витамины, совершала прогулку, занималась необременительными делами, запланированными заранее. Ужинала она обычно с Франсин или с Джулианом, или с ними обоими, если они оба были свободны, и рано ложилась в постель.

В последнее свое утро в Калифорнии она пригласила представителей приюта для бездомных, чтобы они забрали ее мебель. Джулиан и Франсин были уже у нее: Джулиан пришел убедиться, что Кейли не будет поднимать ничего тяжелого, а Франсин собиралась сопроводить Кейли в Редемпшн, помочь подруге устроиться и уладить кое-какие личные дела у себя на ранчо.

– Это не очень хорошая идея, – в тысячный раз повторил Джулиан. – В этом огромном мавзолее, который ты называешь домом, нет мебели. Ты будешь жить там как затворница, Кейли, будешь спать на раскладушке перед этим забрызганным кровью зеркалом и ждать, пока что-нибудь произойдет! Да от этого свихнуться можно.

Кейли улыбнулась, представив себя слоняющейся по некода роскошным комнатам и с каждым днем становящейся все более эксцентричной.

– Я буду работать, Джулиан, – она попыталась обнадежить его. – К тому же я буду не одна.

– Франсин специалист по рекламе, а не врач, в котором ты нуждаешься.

Франсин бросила взгляд на своего будущего мужа.

– Я могу позвонить по девятьсот одиннадцать в случае чего, Джулиан, – сказала она любезным тоном. – К тому же в Редемпшне хорошая команда парамедиков, и хотя у местного гинеколога нет рекомендательных писем доктора Саландерс, он уже принял пару сотен родов.

– Пойдемте, – поторопила их Кейли, – а то опоздаем на самолет.

Теперь, кода она была полностью готова вернуться в свой дом в Редемпшне, ей не терпелось сделать это как можно скорее.

Джулиан запер дверь, пообещав передать ключ через секретаря агенту по недвижимости. Он отвез Франсин и Кейли в аэропорт, задумчиво промолчав всю дорогу. На прощание Джулиан страстно поцеловал Франсин в губы, сказал «до свидания» и повернулся к Кейли. Он нежно, но крепко взял в руки ее ладони и заглянул ей в глаза. Он хотел что-то сказать, но вместо этого только вздохнул, поцеловал Кейли в лоб и ушел.

Полет до Лас-Вегаса прошел без происшествий. Вот только слабость, которую испытывала Кейли, тревожила ее все больше. Это ощущение не было физическим, и поскольку Кейли не знала, как объяснить свое состояние Франсин, да и не хотела доставлять ей лишнее беспокойство, то она решила вообще не упоминать об этом. Так было проще.

Они благополучно приземлились в аэропорту Лас-Вегаса, арендовали машину и направились в сторону Редемпшна. Едва они тронулись с места, как Кейли почувствовала головокружение. Приложив руку к животу, она молилась о том, чтобы ее ребенок остался жив, чтобы с ним ничего не случилось. Кейли хотела счастья своему ребенку больше чем самой себе, но она ощущала, что и в ней самой и вокруг нее происходило что-то странное.