Баннерет - Мстислав Константинович Коган

свёрток на две части и бросил нам, — Одевайте и на выход. Времени у нас мало. Парни уже подготовили лошадей.

— Лошадей? — удивлённо уставился на него я.

— Ну да, — равнодушно кивнул сержант, — До лагеря десять миль. На своих двоих по этой грязюке мы до него дотопаем разве что к рассвету. Оденьтесь, — он указал на свёртки, — Там хлещет, как из ведра, — сказал, молча развернулся и вышел на улицу.

Я мысленно выругался. С лошадью подружиться у меня так и не вышло. Когда-то пытался, но эта зараза либо сбрасывала меня из седла, либо попросту не давала в это седло забраться. И вот пришёл час X, а я ни ухом ни рылом, как с этой скотиной управляться. Не говоря уже о том, чтобы скакать по жидкой грязи галопом.

— Ого, — многозначительно хмыкнула Айлин, глядя на запахнувшийся полог шатра, — Похоже, он не в настроении.

— Скорее в «рабочем настроении», — поправил её я, накидывая на себя черно-серый плащ с капюшоном, — Под стать предстоящей нам работе. Пойдем. Не будем заставлять его ждать.

Девушка фыркнула и поплотнее затянула завязки плаща.

Бернард был прав. Снаружи лило как из ведра. Низко над головой нависали ковёр их тяжелых чёрных туч, брюхо которого то и дело вспарывали белые вспышки молний. Завывал ледяной ветер заглушая раскаты грома и бросая в лицо тучи колючих брызг. Под ногами хлюпала и чавкала жидкая грязь.

— Генри, — окрик Бернарда с трудом прорвался сквозь гудящую водную пелену, — Сюда!

Они уже стояли у выхода из лагеря. Девять коней и восемь человек. Четверо бойцов были в полной выкладке. Поблёскивали короткие кольчуги. По плоским краям шапелей барабанили крупные капли дождя. Из-за спин торчали плечи арбалетов. Трое во главе с Бернардом, как и мы, кутались в плотные тканевые плащи, едва различимые в гудящей водяными вихрями тьме.

— Давайте в сёдла, — коротко скомандовал бывший капитан, вновь примерив своё старое амплуа, — Не будем медлить и искушать судьбу.

— Тут девять лошадей, — крикнул я, пытаясь переорать завывания ветра, — А нас…

— Десяток, — отрезал Бернард, поворачиваясь к Айлин, — Коль скоро наш рыцарь так и не удосужился освоить седло, тебе его и везти.

— Но, — я попытался возразить, однако Бернард меня оборвал тут же, — У нас нет времени на «но». Если я говорю, значит, ты делаешь, без обсуждений и пререканий. Ясно?

Яснее было уже некуда.Да и спорить с сержантом не имело никакого смысла. Бернард был прав, и любое мое возмущение подобной правоте попросту выставило меня лишний раз идиотом. Нет, я, конечно, мог бы потребовать себе отдельную лошадь, но закончилось бы это весьма предсказуемо. Так что пришлось затянуть язык в жопу и подчиниться приказу.

— Так ну и как тут… — я нерешительно остановился возле последней осёдланной кобылы, пытаясь понять, как вообще на это забираться. Её круп доставал мне до подбородка. Запрыгнуть на это храпящее и нервно трясущее головой чудище, казалось невозможной задачей.

— Левую ногу в стремя, подпрыгиваешь, наклоняясь при этом вперёд и перенося вторую ногу через круп, — коротко бросила Айлин, беря лошадь под узцы, чтоб не брыкалась. Легко, блин, сказать.

Я встал вплотную к лошади, сунул ногу в стремя, подпрыгнул, попытавшись наклониться вперёд. И чуть было не грохнулся в грязь, не долетев до своей цели добрую треть пути.

— Толкайся сильнее, — флегматично заметила девушка, поглаживая лошадь по морде, — Иначе нога выскользнет и ты точно шваркнешься.

Забраться получилось только с третьего раза. Во второй раз нога зацепилась за спинку седла, и чуть было не свалился в грязь. Свалился бы, если б Айлин вовремя не потянула на себя поводья. В третий же раз я оттолкнулся от земли со всей силы, грудью упал на седло, и вторая нога сама по инерции перелетела на другую сторону. Я шумно выдохнул, разогнулся и помотал головой, пытаясь немного прийти в себя.

— Ноги из стремян вынь и дай мне руку, — скомандовала девушка подходя к седлу.

Я протянул руку, схватил её и с силой потянул наверх, на всякий случай отклонившись назад, чтобы не получить сапогом по морде. Но Айлин взлетела в седло удивительно легко, поджав ногу под себя и перенеся её лишь после того, как более-менее обрела равновесие. Лошадь всхрапнула отступила назад, начала мотать головой и попыталась взбрыкнуть, сбросив нас. Девушка успокоила её, одной рукой натянув поводья, а второй слегка похлопав кобылу по шее.

— Так, а за что тут… — я неуверенно поёрзал в седле пытаясь понять, за что бы ухватиться. Для двоих наездников тут определённо было маловато места.

— За мою талию, — раздражённо фыркнула Айлин, — Да крепче давай держись. Там отнюдь не тростинка, не переломишь, — девушка отодвинулась назад, упершись каблуками в стремена и прижавшись ко мне. Заметно плотнее, чем того требовалось. И в иной ситуации такой жест вряд-ли оставил бы меня равнодушным, но сейчас все мои мысли крутились исключительно вокруг предстоящего дела.

— Уже заметил, — буркнул я обхватывая девушку за талию и сцепляя руки замком на её животе.

Айлин хотела было ещё что-то сказать, но в итоге передумала. Недовольно фыркнула и крикнула:

— Бернард, готово!

Лошади тронулись с места. Сначала не спеша перебирая копытами по жидкой грязи и лишь едва качая нас на своём крупе. Потом всё быстрее и быстрее. Тряска усилилась. Кони перешли в галоп. Я вцепился в Айлин, пытаясь удержаться в седле. Получалось плохо. При каждом шаге меня подбрасывало и норовило выкинуть из седла. Ветер выл и рвал кроны деревьев растущих по обеим сторонам дороги. Лицо залепили крупные, ледяные капли дождя.

Девушка держалась заметно увереннее. Наклонилась к гриве лошади, вцепилась в поводья и то и дело била её каблуками в бока. Подгоняла.

Сколько длилась скачка я так и не понял. Просто в один прекрасный момент, когда я окончательно охренел от тряски, начал понемногу захлёбываться потоками ливня, хлеставшего по лицу, и уже готов был свалиться на землю, всё вдруг прекратилось. Лошадь встала, как вкопанная. Айлин отпустила поводья и выпрямилась.

— Генри… — хихикнула девушка, — Я не могу сказать, что то, что ты сейчас делаешь — мне неприятно, но сейчас не время и не место. Будь так добр, отцепись уже.

— Очень смешно, — проворчал я, неохотно расцепив руки, мотая головой и