Маленький чайный магазинчик в Токио - Джули Кэплин

послезавтра.

– Э… эм…

Это предложение на мгновение ее смутило, но чем больше она думала о нем, тем лучше казалась эта идея. Она уже посмотрела все, что хотела, сделала достаточно фотографий, чтобы организовать десять выставок. Отношения с Гейбом, как бы она этого ни желала, не изменятся, и «быстрая ампутация» – лучший вариант. Если она больше его не увидит, то так жить будет гораздо проще. С самого начала она знала, что их отношения временны, так что какой смысл затягивать?..

– С удовольствием!

Фиона уже решила, какие фотографии использует на выставке. Она отправит их Кайто из Лондона. Просто нужно забрать свою карту памяти из студии Гейба и распечатать фотографии для Харуки и Сэцуко до его возвращения.

Фиона шла из студии Гейба с двумя фотоальбомами под мышкой, и ее переполняло чувство триумфа. Она собрала прекрасную подборку, настоящую дань уважения их доброте. Первая фотография в двух альбомах была одинаковой: разговор по душам матери и дочери в парке Уэно, затем были фотографии Харуки в саду и Сэцуко в чайном магазине, а также постановочный снимок трех поколений. Еще она добавила фотографии Маю в ресторане роботов, но также и более спокойную фотографию, на которой эта юная девушка задумчиво смотрела на цветущую вишню.

Просто по наитию Фиона сначала пошла в чайный магазин, а не в дом – захотела сделать еще несколько снимков, надеясь запечатлеть неуловимую тайну и волшебство этого места. Когда она вошла внутрь, раздался грохот: Маю, прижимая к груди банку с чаем, резко обернулась.

– Вы меня напугали! – сказала она, наклоняясь, чтобы поднять крышку.

– Прости… Я просто хотела сделать еще несколько снимков… – она указала на свою камеру. – А что ты тут делаешь?

Взгляд Маю скользнул куда-то в сторону, и было так смешно наблюдать, как она пытается придумать оправдание.

– Просто прибираюсь…

Вокруг, как всегда, было безукоризненно чисто.

– Могу я тебя сфотографировать?

Энтузиазм сразу же вернулся.

– Конечно! А как?

Фиона пожала плечами.

– А у тебя есть идеи?

– Как я смешиваю чай, – немедленно сказала Маю. – Я видела, как это делает мама. Она так много знает!

Они стали настраивать кадр, и Фиона не могла сдержать улыбку, когда объясняла Маю, что она делает и зачем. На самом деле снимки, на которых Маю только готовилась к съемке, вышли намного лучше, чем постановочные, но Фиона не сказала ей об этом.

– Получились отличные кадры, спасибо.

– Круто!

– Так люблю это место… – сказала Фиона, с нежностью оглядываясь вокруг. – Здесь есть что-то…

– Точно… но я не знаю, что это такое, – согласилась девушка, прежде чем мечтательно добавить: – И однажды это будет моим.

В глазах Фионы защипало от тихой гордости в голосе Маю.

– И однажды я стану мастером чая, как собо.

– Уверена, так и будет. – Фиона быстро обняла ее. – И твоя бабушка будет очень тобой гордиться!

– Только сначала я буду танцовщицей в ресторане роботов, конечно.

– Ну, естественно! Но мастер чая… это сделает ее очень счастливой!

– Да, только пока ей не говорите, – Маю подмигнула.

Фиона пошла на звук голосов и обнаружила Сэцуко и Харуку, которые щебетали на кухне.

– Друг Кайто нашел вам билет на завтрашний утренний рейс. Первый класс! – Харука с гордостью улыбнулась.

– Ух ты! Это…

Они правда так отчаянно хотели от нее избавиться? Должно быть, ее мысль отразилась на лице, потому что Сэцуко похлопала ее по плечу.

– Это был единственный рейс, на который можно было получить повышение класса обслуживания, и он подумал, что вам это понравится. Нам будет очень грустно, когда вы уедете.

– Но вы вернетесь, чтобы с нами повидаться, – сказала Харука, как будто это был факт, а не просьба.

– С-спасибо… Не знаю, что сказать…

Все это было так неожиданно, но теперь, когда поступило предложение, ей вдруг отчаянно захотелось домой. Поспать в своей постели и поесть тосты с мармайтом. Ей нравилось знакомиться с японской кухней и культурой, но она умирала от желания выпить чашечку пакетированного чая с печеньем, сидя в комнате с звуконепроницаемых стенами и центральным отоплением – хотя она бы не отказалась забрать домой столик котацу.

– У меня есть кое-что для вас, – она вручила женщинам по альбому.

Они открыли первую страницу каждого из альбомов. Сэцуко вздохнула и приложила руку к сердцу. Харука просто кивнула. А затем они обе, в полном согласии и с обычным спокойным почтением, настояли на том, чтобы сесть за стол котацу и должным образом рассмотреть альбомы.

Они молча переворачивали страницы, время от времени кивая. Фиона, затаив дыхание, ожидала их реакции, но она не нервничала. Это была одна из ее самых лучших работ. Уважение и восхищение, которые она испытывала к семье Кобаши, были запечатлены на каждой фотографии. Ее привязанность к этим двум женщинам нашла отклик на страницах альбома. Еще не рассмотрев альбомы до конца, каждая из них положила ладонь на руку Фионы.

– Спасибо, – прошептала Сэцуко, положив другую руку на альбом. – Так красиво!

Харука не сказала ни слова, но одинокая слеза скатилась по ее обычно бесстрастному лицу, и она торжественно поклонилась Фионе. Они посидели в тишине еще несколько минут, и Фиона не могла вспомнить, когда еще она испытывала настолько же приятное чувство оттого, что получилось сделать что-то действительно значимое.

Со свойственной им добротой две женщины помогли Фионе собрать вещи: свернули ее одежду, восхищаясь кожаной курткой, в которой она решила поехать.

– Не могли бы вы это куда-нибудь деть? – спросила Фиона, показывая мохнатое поношенное пальто.

– А можно я его возьму?! – раздался внезапный крик из другой комнаты, и в проеме дверей сёдзи появилась Маю. Да, Фионе определенно хотелось домой, где стены не такие тонкие.

– Думаю, да. – Фиона рассмеялась, а девушка тут же его надела и стала изображать модель – будущий мастер чая, но пока бунтующий подросток.

– Это круто!

– Оно некрасивое, – сказала Харука, даже не извиняясь перед Фионой. – Я в отчаянии.

Она хмуро посмотрела на внучку и покачала головой.

– Просто ушло его время, – сказала Фиона, – но я рада, что тебе нравится.

Это было символом ее движения вперед. Гейб разбил ей сердце, но, признав, что считал ее привлекательной, он освободил ее оттого ужасного чувства неудачи и унижения, которое повлияло на многие решения и ограничивало ее. Отношения у них не сложились, но теперь она себя уважает – а это дорогого стоит. Теперь она стала девушкой, которая носит кожаные куртки!

Глава 26

Утром у Гейба раскалывалась голова от долгих ночных размышлений, но он вскочил с постели – у