Трубачи трубят тревогу - Илья Дубинский

К тому же в Згарке, как и в Луке Барской, в ту ночь праздновалось несколько свадеб, с музыкой, с гулянкой, с танцами и с горилкой. Гостеприимные згарчане широко распахнули двери навстречу желанным гостям. Но вслед за этими уже спешили иные, незваные гости...

В Згарок, придавленный тяжелым осенним мраком, ночью 30 октября 1921 года ворвались всадники Палия. Шмидт оказался прав: в Згарке находился правый фланг всего боевого расположения 2-й Черниговской червонно-казачьей дивизии. Атаман Палий и нащупал его.

Вот как сами петлюровцы описали потом этот «подвиг» в Згарке. В сумерках головной разъезд самостийников, высланный сотником Глушаком, недалеко от Згарка встретился с дозорными 8-го полка. Начальнику петлюровского разъезда поручику Дмитру Зоренке удалось обмануть наших людей, заявив, что он послан в разведку 2-м червонно-казачьим полком. Побеседовав со встречными всадниками, Зоренко повернул назад, якобы для того, чтобы доложить командиру полка Потапенко, что в Згарке свои.

Зоренко в очерке «На партизанцi»[34] пишет, что Палий, получив донесение, сразу начал строить боевые порядки. Заботясь о конском составе, Зоренко советовал развернуться на ближних подступах к Згарку. Но Палий, охваченный боевым пылом, крикнув рассудительному поручику: «Молчать, застрелю!», скомандовал: «В атаку!» 

Кони, проскакав по пахоте, действительно выдохлись.

Это в какой-то степени сыграло на руку дивизиону Горячева, который подвергся ночному нападению. Банда рвалась к Згарку, а казаки, поднятые первыми выстрелами дозоров и полевых караулов, уже седлали торопясь коней, выкатывали на улицу тачанки. Но... в ночное время преимущество на стороне нападающего. Этим не замедлили воспользоваться головорезы полковника Палия. В таких условиях, может, и верно поступил командир атакованного дивизиона Горячев. Прежде всего он подумал не об отпоре, а о том, чтобы вывести свою часть из-под удара без лишних потерь. Но потери были...

Палию удалось захватить в Згарке несколько десятков лошадей, четыре пулемета с тачанками. Самому атаману полюбился серый в яблоках конь из пулеметной упряжки. Бросив гайдамацкую папаху, он напялил на себя красноармейский шлем-богатырку, которые носили наши пулеметчики.

После боя главари банды собрались в доме попа. За ужином хозяин дома, поблагодарив господа-бога за дарованную победу, сказал подполковнику Черному:

— Сумели, хлопцы, кашу сварить, не сумели ее скушать. Надо было ждать ночи, тогда бы вы всех до одного...

Чтобы ясно представить себе все содеянное бандитами в Згарке, надо знать, кто там безнаказанно хозяйничал.

В отряд Палия «лишь бы кого» не брали. Шли туда отчаянные авантюристы. Им уже терять было нечего. Закаленные походами и боями, нутром ненавидевшие все советское, они не задумываясь шли на любую подлость.

«За проволокой, без оружия, без надежд, слонялись грозные когда-то вояки... В ряды «повстанческой армии» мог стать лишь тот, кто чувствовал в себе достаточно физических и моральных сил перенести тяжесть сурового похода». Так описывали желтоблакитники участников этого рейда.

Из числа охотников Палий лично подобрал ближайших помощников. Сотник Пащенко сколачивал первый батальон, ротами командовали поручики Старовид, Новиков и другие. Пулеметную роту создавал сотник Дыщенко,  а конный взвод — хорунжий Гребенюк. Позже, 29 октября, явился сотник Антончик и возглавил конницу, насчитывавшую 30 сабель, а после перехода границы Антончика сменил Глушак, так как за счет присоединившихся к Палию местных бандитов и захваченных лошадей конница выросла до 200 сабель.

Помощником командующего специальным, или Подольским, отрядом диверсантов был назначен подполковник царской армии Сергей Черный, артиллерист. Штаб отряда возглавил сотник Аксюк, оперативную часть штаба — сотник Пустовойт.

Ночью в Ивановцы прилетел Запорожец — посыльный от разъезда. Доложил о выстрелах в стороне Згарка. Когда пришли первые тревожные сведения, наш штаб-трубач, поднимая людей, уже скакал на коне по сонным улицам села. Все нарастающие звуки сигнала требовательно взывали:

Тревогу трубят, скорей седлай коня...

Обычно полк по этому сигналу в полном составе, готовый к походу или к бою, за семь минут выстраивался на сборном месте. Сегодня он собрался за пять минут.

Казаки, спешившись, расположились прямо на улице. Не выпуская из рук поводьев, готовые вот-вот вскочить в седло, они обсуждали неудачу товарищей. С нетерпением встречая каждого человека, появлявшегося на темных улицах села, ждали новых сообщений.

Весть о первой победе врага, каковы бы ни были ее размеры и при каких бы обстоятельствах она ни произошла, поражает бойцов в самое сердце. Вольно или невольно вкрадывается сомнение, а иногда и неверие в собственные силы. Но если досадовали люди 7-го полка, то что же можно сказать о наших соседях!

Ночью состоялся разговор по прямому проводу комбрига Багнюка, находившегося на станции Комаровцы, с начальником штаба корпуса Семеном Туровским. Вот его содержание:

«Комбриг I: Противник невыясненной численности, ввиду темноты окружив Згарок, где стоял первый дивизион и пульсотня, напал. Части дивизиона вступили в бой, но, ввиду неожиданности нападения, не успели собраться и отразить натиск и вынуждены были отойти... 

Наштакор: Дубинский и вы, имея под руками все, чем командуете, должны немедленно уничтожить банду, численность которой не превышает 400–500 конных и пеших, преследовать до полного уничтожения и не дать ей возможность двигаться в северо-восточном направлении»[35].

Далее наштакор сообщил, что командир корпуса приказал расследовать дело Згарка, привлечь к строжайшей ответственности виновных и что 8-й полк Синякова боевыми подвигами должен смыть с себя позор.

К архивному делу подшиты небольшие пожелтевшие странички полевой книжки, на которых чьим-то размашистым почерком записан весь разговор по прямому проводу, состоявшийся в ночь на 31 октября 1921 года.

И сейчас, спустя десятилетия после тех памятных событий, поражают слова Багнюка «ввиду неожиданности нападения». Почему «неожиданности»? Ведь 1-я бригада была специально послана из Сальниц и Литина в район Бара, чтобы найти и разбить вторгшихся на Подолию диверсантов. И не только отчаянная дерзость палиевских головорезов, но и какая-то непростительная небрежность нашей разведки и охранения привели к тому, что нападение врага стало для нас внезапным, ошеломляюще неожиданным.

Не помню уже по чьему указанию — то ли штаба дивизии, который поддерживал с нами связь, то ли самого Багнюка, — но к рассвету мы уже были в Комаровцах. За седьмым полком следовала конно-горная батарея (две пушки).

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});