Юрей теу - Дин Сухов

Почувствовав на себе прикосновение его мягкой руки, Петти вздрогнул, словно от удара током. Это было для нее так неожиданно и так приятно, что я засмущалась и покрылась тонким налетом стыда.

– Не переживайте вы так, я не кусаюсь, Петти, – заглянув ей в глаза, засмеялся сеньор Циглер.

– С чего вы взяли, что я переживаю? – наигранно насупилась Петти, но ее горячее сердечко готово было выпрыгнуть из груди.

– Предлагаю познакомиться поближе, Петти. Ведь пока я для вас всего лишь таинственный незнакомец, – прочитав мысли Петти, одарил ее лучезарной улыбкой сеньор Циглер.

– И вы будете искренни со мной и назовете свое настоящее имя, сеньор…, – вызывающе посмотрела Петти в глаза очередному кавалеру.

– Обещаю, Петти! – пылко приложил ладонь к сердцу сеньор…

– Вы ведь не итальянец, – проявила Петти свою природную наблюдательность.

– Как вы догадались?

– И не японец, – продолжала Петти срывать с зашифрованного незнакомца маски.

– Я не итальянец. Это правда. И не японец. Это тоже, правда…Я еврей, польский еврей, – чистосердечно признался сеньор…

– С национальностью мы кажется, разобрались. Так позвольте теперь узнать ваше настоящее имя, мистер…

– Мое имя Алиен, Алиен Шойхет. Мой род идет от польских евреев.

– Это похоже на правду… Алиен.

– Чтобы вы еще хотели узнать обо мне, Петти?

– Все, что вы считаете нужным, Алиен.

– И вам будет интересно слушать меня?

– Проверим, насколько вы красноречивы!

– Даже не знаю с чего начать, – Алиен задумчиво поболтал ногами в воздухе и вдруг резко ткнул пальцем в небо. – Когда мне было всего пять лет, я прочитал книжку про астронавтов и заболел космосом.

– К чему вы это вспомнили? – бросила на рассказчика изучающий взгляд Петти Чарли.

– Луна! Она свела меня с ума…Первый рисунок Луны я сделал в шесть лет. Он был прекрасный, настолько прекрасный, что мой учитель-меламед, повесил его на стенд в классе, чтобы все остальные ученики могли им любоваться… Я болел Луной настолько, что мне стали сниться частые сны о ней. В них я был самим собой и без труда мог добраться до Луны… А потом, я незаметно вырос, возмужал, и меня закружило в водовороте взрослой жизни. Моя мечта стать астронавтом так и не осуществилась, но это не помешало мне сохранить свою любовь к Луне. Я бывал во многих странах мира и всегда выбирал для себя время для любования Луной… Знаете Петти, в разных странах она выглядит по-разному.

– Неужели, ни разу не замечала.

– А вы присмотритесь, как-нибудь…В пустыне она розовая, словно летящий фламинго. В океане она темно-голубая, а в Токио серебряная. Однажды я видел красную Луну. После этого в том месте, откуда я ее наблюдал, пролилось много крови и слез. В Африке, в Родезии я стал свидетелем нарождения черной Луны. Это непередаваемые ощущения, скажу я вам!

– Вы романтик, Алиен!

– Вы тоже, Петти.

– Откуда вы это знаете?

– Вы ведь тоже увлечены Луной, признайтесь?

– Предположим и что из этого, Алиен?

– Не пытайтесь спрятать от меня свои чувства, Петти. Вы для меня, как открытая книга.

– Какая проницательность, скажите тоже! Откуда вы только такой взялись?

– Может с Луны?

– Не шутите так со мной, Алиен.

– Простите, я не хотел вас обидеть!

– На первый раз я вас прощаю… Это я про открытую книгу.

– Мой ум-моя беда, Петти!

– Что ж мне так везет в последнее время на умников?

– А что здесь помимо меня присутствуют еще unicum,s?

– Да уж, есть еще парочка подобных вам, – указывая пальцем на убегающего от солнца «нового миссию», саркастически скривилась Петти Чарли.

– Однако чем-то наш Икар не угодил дневному светилу? – наблюдая за кувыркающимся по небу фотографом, усмехнулся Алиен. – А кто второй?

– Второй?…Точнее, вторая умная голова сейчас балдеет в той железной коробочке! – лягнула Петти стопой покачивающийся снизу автобус.

– Вы это про супругу этого шального господина? – сделал вид, что не понял, Алиен.

– Вы сами знаете, о ком я сказала, – уловив фальшь в голосе почитателя Луны, прошипела Петти. Она терпеть не могла «притвор» и «пересмешников». Но этот господин явно был не простым «пересмешником». От него за версту разило серным ароматом инферно.

Из странное уединение было внезапно прервано появлением неудачливого нео-Икара. С ревом пикирующего бомбардировщика Junkers-87 мистер Виджэй обрушился на соседнюю ель и, пролетев метров пять, зацепился крылом за ветку.

– По закону всемирного тяготения Ньютона любое дерьмо рано или поздно падает на Землю, – мерно покачиваясь в воздухе, глупо осклабился неунывающий «новый миссия».

– Ага, наше вам с кисточкой! – ехидно прищурилась Петти, откровенно потешаясь в душе над «сбитым летчиком».

– Может вам помочь? – из вежливости предложил Алиен.

– Не стоит, сеньор Циглер. Мне и здесь неплохо, – отказался «новый миссия», все еще не доверявший человеку с лицом Альбрехта Дюрера.

– Как знаете.

– Кстати, Виджэй, познакомьтесь это Алиен, Алиен Шойхет, – указала Петти на бывшего сеньора Циглера.

– Ты ему веришь? – делая попытку взобраться на ветку, холодно буркнул «новый миссия».

– Низнаю, но, по-моему, он интересный, – неожиданно призналась Петти.

– Спасибо за откровенность, Петти.

– Пока, что не за что.

– Странный у вас псевдоним: Шойхет, – с трудом вскарабкавшись на ветку, обратился «новый миссия» к Алиену.

– Это не псевдоним, мистер Виджэй. Шойхет моя настоящая фамилия.

– Она что-то обозначает?

– Пожалуй, да…Мой покойный дед был квалифицированным резником, т. е, шойхетом. Отсюда и фамилия такая.

– Я что-то слышал-таки об этом. Настоящие евреи следуют законам Галахи и всю пищу делят на кошерную и некошерную.

– Точно так…У евреев процесс забоя скота называется шхитой, и занимаются этим только специально обученные люди.

– Шойхеты.

– Да, кандидат в резники долгое время обучается своему ремеслу, и после того, как получает квалификацию, как правило, занимается забоем скота всю свою жизнь. Среди евреев шойхет считается очень уважаемым человеком и его авторитет приравнивается к авторитету раввина.

– Не пойму, какая разница между кошерным и некошерным убоем животины? Не все ли равно, как ее убивать?

– Не скажите, мистер Виджэй! Для еврея есть разница, каким именно способом убивать животное.

– Так в чем мораль-то… Алиен?

– Мораль в этом определенно присутствует. Чем больше страха перед Небом у резника, тем более сосредоточенно он будет проверять свой нож. Его лезвие должно быть не только очень острым, но и абсолютно гладким. Ведь такое лезвие лучше всего проникает в тело. Для процесса заточки используются камни разной зернистости. Для справки, ножи и камни для шхиты стоят очень дорого. И все это делается ради того, чтобы как можно наиболее быстро и безболезненно умертвить животное, предназначенное для пищи. В соответствии с Галахой, шойхет должен убить животное одним плавным движением ножа. В случае если удар был рваный, нанесен с задержкой или при этом произошел прокол тканей животного острым концом ножа, шхита считается некошерной, а употребление в пищу такого животного становиться запрещенным для евреев.

Мастер своего дела должен уметь одним движением одновременно перерезать большую часть трахеи и пищевода животного. При этом животное умирает очень быстро и практически не чувствует боли.

– …Всякий скот, у которого раздвоены копыта и на копытах глубокий разрез, и который жует жвачку, ешьте;

– …Только сих не ешьте из жующих жвачку и имеющих раздвоенные копыта: верблюда, потому что он жует жвачку. Но копыта у него не раздвоены, нечист он для вас;

– Ветхий Завет. Книга Левит. Глава одиннадцать.

– Если вы так хорошо знаете Ветхий Завет, зачем вы спрашивали меня о моей фамилии, мистер Виджэй?

– Хотел вас проверить, Алиен.

– Вы интересный человек, мистер Виджэй, – смерив «нового миссию» взглядом повелителя, произнес Алиен.

– Я знаю, – не заметив «царька» в глазах собеседника, напыщенно ответил «новый миссия». При этом он снова стал похож на Бенито Муссолини.

– Можно у вас спросить, Алиен, зачем вы приехали в Бэгли? – воспользовавшись возникшей паузой, задала Петти волновавший ее вопрос.

– Возможно по той же самой причине, что и вы, Петти? – обдав Петти невидимым огнем, выдохнул Алиен.

– Да, вы так думаете или вы знаете? – плавясь от жара его слов, прикрыла опаленные ресницы Петти.

– С некоторых пор для меня представляет определенный интерес личность бывшего протестантского священника по имени Жак Лурье, – открылся, наконец, Алиен.

– Вы обычный охотник за сенсациями и повелись на все эти газетные «утки» про его сказочное исчезновение. Я правильно вас понял, Алиен? Ведь, если судить объективно, то Жак Лурье был всего лишь обычным серийным маньяком, коих сейчас развелось в мире во множестве.

И лишь мифическое исчезновение выгодно отличает его от иных кровавых персонажей мировой истории, – вклинился в беседу всезнающий «новый миссия».