Запертый - Руслан Алексеевич Михайлов

выглядела крайне жесткой, сильной и могущей с легкостью надрать мне задницу.

Она невысокая, но очень крепко сложенная и эта крепость не от природы, а от ожесточенных регулярных тренировок. Волосы подстрижены максимально коротко. Стоп… у остальных тоже острижены волосы. Ну да… Дуглас Якобс слов на ветер не бросает… сказал, что займется этой проблемой — и занялся. Решил дело.

Поймав мой взгляд, говорившая девушка горько усмехнулась, провела ладонью по макушке:

— Видишь? Мы и так жестко наказаны… остригли как овец…

— Волосы отрастут — заметил я.

— Чтобы вы мужики понимали… Ладно… я что хотела сказать — то сказала. Нападение на тебя — самодеятельность. Ты в ее глупой смерти не виноват. Претензий к тебе мы не имеем. Но раз на тебя напала одна из нас, хотя мы обещали мир — то с нас причитается. Мне передали, что кто-то из наших случайно разбил дорогую для тебя вещь — часы твоей мамы. Не знаю какие у тебя были… но в том свертке двое исправных часов. И достаточно весомая сумма в пару сотен динеро — в качестве извинения за дополнительные проблемы. Шестицветики не хотят проблем с героем Хуракана.

— Я не герой.

— Знаю. Ты просто захлопнул решетку. Обосрался за свою жизнь и запирал двери перед монстром?

— В точку. Я обосрался за свою жизнь. И только за свою. Потому что я трус.

— Ладно… трусливый сурвер Амос. Я понимаю, что даже если ты собираешься и дальше устраивать нам проблемы, то вряд ли в этом признаешься… в общем я все сказала. И еще мы оплатили тебе банные процедуры на неделю вперед. С питанием и выпивкой. Отдыхай. А мы пошли. Ах да… мы слышали о твоих не слишком приятных для нас показаний… если решишь чуть изменить свои слова — мы найдем как тебя отблагодарить.

Она прошла мимо меня. Двое сопровождающих, столь же крепких и короткостриженых, ушли за ней. Закрылась дверь. Постояв у стены, я наконец отвернулся от двери, глянул на широко-широко и несколько напряженно улыбающегося служащего за стойкой и шагнул к свертку. Подхватив увесистый примирительный дар, я запихнул его подмышку и двинулся к стойке. Тот, понятливо и удивительно угодливо закивав, выскочил мне навстречу и распахнул дверь, что вела к помывочным комнатам.

— Угощение сейчас принесут, мистер Амос. И заберут грязные вещички для стирки. Все сделаем в лучшем виде. Даже и не сомневайтесь…

— Ага…

Со стоном блаженства опустившись в наполовину полную горячей водой ванну, я откинул голову на бортик и замер в этой позе. В полуметре от меня тарелка с мясной нарезкой и кувшин с напитком. На краю развернутый сверток. Черные старые часы с круглым строгим циферблатом. И часы прозрачные, с овальным циферблатом, в центре которого была отчетливо видна красная звезда. Я уже знаю какие часы оставлю себе, а какие продам.

И та сильная жесткая девка права на все сто процентов — я не собирался никому признаваться в том, что по-прежнему хочу бед всем Шестицветикам. Моя злость не утихла…

Да…

Моя злость не утихла…

И она касалась не только долбанной группировки, но и всего Хуракана, от которого меня уже начинало по-настоящему тошнить.

— Отсюда надо валить — тихо произнес я, отмокая в горячей ванне — Пусть даже и в радиационную пустыню с мутантами… Да куда угодно — лишь бы свалить отсюда.

Уж лучше сдохнуть там, чем жить здесь…

Конец первой книги.