Генерал Скала и сиротка (СИ) - Суббота Светлана

Форсмот, все также сидя на стуле, одной рукой аккуратно подхватил мою ногу под сгиб, а вторую положил сверху на коленку.

— Лэра Хельвин, — отчего-то медленно и официально продолжил он. — Кхм. Запускай силу, пусть понемногу звезда загорится, но само заклинание не включай, иначе дворцовые артефакты слежения начнут орать по всему крылу.

— Начинаю, — сообщила я. Баланс нужно будет подтянуть, с чего это я, стоя на одной ноге не больше пары минут, едва не покачнулась?

— … Всего учеников будет примерно сорок-пятьдесят, а во второй тур выйдет половина. В третий и последний обычно попадают около десятка лучших учеников дворцовых Мастеров Созвездий. Даже тех, чью силу ограничили.

Он поднялся, оставаясь слишком близко. Пытаясь не уткнуться носом ему в грудь, я невольно попятилась назад, и почти села на край стола, под предательское бряцание тарелок.

— Так даже удобнее, — пробурчал Форсмот, — сейчас на сгиб посмотрю. У меня странное ощущение, что звезда заполнена до краев. Хотя за ночь, без тренировок, у неопытной девушки… нет, это вряд ли.

Он говорил, а я вообще не понимала смысл сказанного. Чистый аромат хорошего мыла и мяты, лишь намек на горьковатый дух табака… Все эти запахи сильного мужского тела, едва не прижатого ко мне так, что еще чуть-чуть и коснусь лбом его подбородка… они кружили и дезориентировали. Глухой, с хрипотцой низкий голос Скалы вводил в зыбкое, растерянное состояние, совершенно мне не присущее. Было непонятно, странно… и… Наверное надо отодвинуться, я подняла руку, чтобы упереться ему в грудь. Ладонь оцарапали грубые пуговицы.

— … приказываю немедленно! — вдруг громко донеслось из-за двери. Она дрогнула и распахнулась, запуская в комнату яркий свет и приглушенные звуки музыки. — Именем короля!

От неожиданности я спряталась за Форсмота, вцепившись в мундир. И теперь не отталкивала, а скорее держалась за него, чтобы не рухнуть спиной на стол. Ульрих стоял к ворвавшимся спиной и, в отличие от меня, не дрогнул. И кажется, даже понимал, что происходит.

— Эдгардо? — грянуло у меня над ухом. Ничего себе, «интендант»-игрушечный солдатик называет короля по имени. — Что за бесцеремонность?

— О, понял, не захожу… Представляешь, этот глупый рыжий мальчишка попытался не пустить своего монарха, пришлось снять маску, — мягко произнес некто мне невидимый из-за Скалы. Легко узнаваемый по тембру и лениво-растянутым гласным. Сам венценосец зачем-то чуть не силой ворвался в гостевую библиотеку и, увы, застал нас весьма близко друг к другу. — Да, мне сообщили, что ты пошел на тренировку с учеником, хотя я прямо запретил тебе заниматься делами, пока не встретимся, не поговорим.

— Я готов присоединиться к Вашему Величеству буквально через минуту, — ровно сказал Скала, по-прежнему закрывая меня телом.

— Что? Не представишь меня своей нимфе? Не покажешь милашку?

— Так Вы отобьете, мой сюзерен. Я не готов рисковать.

Эдгардо хохотнул и продолжил уже довольным тоном:

— Ладно, пошутили и хватит. Прощайся со своей пассией и через пять минут чтобы я видел тебя в своем кабинете.

Дверь закрылась, отрезая нас от коридора.

— Ракхотовы синие сосцы, — пересохшим голосом прошептала я. — А он что подумал? Что мы обнимаемся?

Из-за двери доносились звуки удаляющегося разговора и смеха. Несколько человек свиты явно ждали недалеко и теперь выслушивали пересказ событий из уст венценосной особы.

— Ракхотовы сосцы? — переспросил Скала. — Мир полон чудес. Никогда бы не подумал, что услышу старое штурмовое ругательство от юной особы в тиши дворцовой библиотеки. Надо будет серьезно поговорить с Гектором, кхм… И насчет короля… Кучеряшка, у короля и мысли не было, что я тебя просто обнимаю. Наш сюзерен абсолютно убежден, что я уединился для полноценных любовных утех с ветреной дебютанткой или нашел новую содержанку. В любом случае, он тебя не видел и все получилось отлично. Эдгардо довольно мстителен, когда доходит до его коллекционных или игровых пристрастий. Как и все выходцы семьи Кондегро.

— Любовных утех? — с закипающим возмущением повторила я.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А почему нет? Стать моей официальной любовницей — большая удача, и не только для бастардов, но и родовитых лэр, — сообщил маскарадный «генерал». И скупо улыбнулся.

— Но содержание тут при чем?

— Это не главное, конечно, но я щедр на дары и ежедневную денежную поддержку.

Он говорил спокойно и уверенно, словно сообщал общеизвестные истины. До меня вдруг дошло, что мы продолжаем стоять неприлично близко, а рука Форсмота продолжает лежать на моем непонятно когда приподнятом колене. И не просто лежит, а мягко его поглаживает.

— То есть… вы намекаете… — мне пришлось облизать губы, слова с трудом выговаривались пересохшим ртом.

— Девочка, давай мы отложим этот разговор… пока не пройдет первый тур. Ты в нем скорее всего проиграешь, но сделаешь это красиво, без привлечения ненужного внимания. И уже через день я смогу объявить о прекращении ученичества. После этого…, — он нагнулся и коснулся носом моих волос, делая глубокий вдох, — поговорим. Но не сейчас. Не обижайся.

Я рванулась, ловя ртом воздух. Он тихо рассмеялся в своей хрипловато-бархатной манере. Игнорируя мои трепыхания, будто вообще их не ощущал.

— Решу вопрос с королем и вечером потренируемся, — продолжил он, отпуская мою ногу. — А звезда — хорошая, мне понравилась.

Мне только что, пусть и в дипломатичной форме, но сделали неприличное предложение. Добродушно и снисходительно, практически облагодетельствовали.

Я набрала воздух и — медленно выпустила, уже не пытаясь трепыхаться в его железных объятиях. Да кто я такая со своей первой звездой против Мастера Созвездий? Все равно что хомяк, решивший героически остановить карету. Я прекрасно помню, как билась в конюшне и не могла его подвинуть хоть на миллиметр. Но даже если физически сейчас не сладить… у меня есть голос и гордость, иногда они лучшие щиты для юной лэры.

— Ты такой величественный в этом белом костюмчике, — мягко начала я, погладив по сукну, подергав за пуговицу. Он мне сам давал разрешение обращаться на «ты», тем более мы так неожиданно «близки», кому как не мне сейчас фамильярничать. -

Такой идеальный и сильный, легко удерживающий сопротивляющуюся девушку… — Форсмот прищурился и отстранился, разрывая дистанцию. — Повоевал немного в дальних далях и вернулся туда, где беспутные красотки соглашаются на все, бросаясь под ноги и вопя от радости. Сейчас же с нравами стало еще хуже, чем раньше, так к чему лишние разговоры.

Он не перебивал, внимательно слушая. И я все более уверенно продолжила.

— Только вот я — не эти дамы. Я… не продаюсь. Не покупаюсь. Не ищу покровителя, — с каждой короткой фразой я поднимала подбородок выше, пока не впилась взглядом в лед голубых глаз. — Пусть я и ругаюсь именем Ракхота, непонятно с чего ставшим синим, зато никогда не возьму ни медяка, если посчитаю, что это нанесет урон моей чести. — А потом я вспомнила Пра и меня понесло. — И если в будущем мне потребуется некто для «любовных утех», я выберу его сама, подарки тоже подарю, какие нужно. И это точно будет не надменный хлыщ, не разбирающийся в девушках.

— О как. С будущим понятно, я услышал. А насчет нынешнего времени? Что если, пока меня отвлекают, вокруг тебя опять начнут виться местные ловеласы? Уговаривать будут или, наоборот, пугать…

— Я отправлю их к Ракхоту, — что-то в его вопросах вызывало подозрение, поэтому я отвечала уже без прежнего пыла. — И выиграю.

— Выиграешь. Именно так, — он резко и хищно улыбнулся. — Вот такое должно быть настроение, Хельвин. Только такое. Если ты моя ученица, ты не сомневаешься, не дрожишь голоском в сомнении, когда вспоминаешь про шутовского Палача. Не таешь в руках залетных кавалеров, обещающих тебе счастливую жизнь и волшебные ночи. Ты идешь и рвешь завтрашний тур на части. Понятно?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я моргнула. А он продолжил, отшагивая и одергивая белоснежный мундир.

— К сожалению, я должен поспешить, иначе меня снова начнут искать. Но вечером я освобожусь, мы потренируемся… И кстати, про «хлыща». — У него почему-то запрыгали уголки губ. Это раздражало. — …Мне понравилась твоя речь, кроме этой детали. Не смей, Кучеряшка, плохо говорить о своем учителе. Пусть и временном.