Первое российское плавание вокруг света - Иван Крузенштерн

В десять часов следующего утра поехал я с посланником на японское судно, где приняли нас весьма хорошо и угощали саки, хлебом из сарачинской крупы и табаком. Японцы изъявили великую охоту променять нам на сукно некоторые свои маловажные вещи, однако они боялись своих офицеров, коих в здешнем селении жило двое и которые, узнав о том, верно отрубили бы им, по их словам, головы.

Корабельщик сказал нам, что он пришел из Осакка с сарачинскою крупою и солью, а здесь берет пушной товар, из которого показал нам несколько сортов, более же всего сушеную рыбу. В самом деле все судно его нагружено было последнею, положенною в трюме рядами, как будто в бочке и посыпанною солью.

Крайне любопытствовал я и здесь разведать о Карафуто. Первый вопрос мой касался сего предмета. Корабельщик отвечал мне, что остров сей очень велик и называется японцами Карафуто, природными же жителями оного – айнами – Сандан и что Карафуто и Сандан есть один и тот же остров; что он северной стороны этого острова сам собою узнать не имел случая, а слыхал, что она отделяется от матерой земли столь мелким каналом, что и его судно, имевшее в грузу 8 или 9 футов, пройти не может. Он, полагать надобно, разумел под сим канал Татарии, который, по мнению Лаперуза, не судоходен и о коем после уверились, что ныне не существует, а долженствовал существовать прежде и подать японцам причину к таким о нем рассказам.

Содержимые японским правительством здесь и на северной стороне Иессо офицеры обязаны только смотреть за торговлею, производимою японцами с айнами. Учреждение, по-видимому, весьма полезное, ибо купцы, коим предоставляется полная воля, нередко причиняют угнетение и насилие слабому народу. Но если сообщенные мне одним японским шкипером (который в октябре 1804 г. претерпел у Курильских островов кораблекрушение и коего нашли мы по возвращении нашем из Японии в Камчатке в июне 1805 г.) известия справедливы, в чем я не сомневаюсь, то виды японского правительства в сем деле не столь благонамеренны.

Торговля северных жителей Японии с карафутскими айнами есть великой важности, потому что главнейшая их жизненная потребность состоит в рыбе, привозимой с сего острова. Японское правительство несколько лет назад присвоило себе сию торговлю и преобратило оную в императорскую монополию. Хотя японцы вообще не дерзают роптать против мер правительства, сколько бы оные жестоки и несправедливы не были, однако шкипер утверждал, что сия введенная монополия возбуждает в народе северной Японии величайшее негодование, поелику правительство допускает продавать рыбу, яко главнейшую тамошнюю пищу, за весьма высокую цену, причем и императорские чиновники находят также свою выгоду. Корабельщик, казавшийся весьма умным человеком, долженствовал иметь очень хорошее понятие о сей торговле. Он участвовал в ней сам собою и в последнее свое плавание был занесен жестокою бурею к Курильским островам и подвергся бедствию. Мы могли заметить, что японцы поселились здесь недавно, потому что дома офицеров, а особенно амбары, были совсем новы, некоторые же еще не окончены.

Здесь не посещали нас айны, как то было в заливе Румянцева. Надежда наша запастись на несколько дней рыбою в сем изобилующем оною заливе, названном голландцами по множеству лососей именем сей рыбы, оказалась вовсе тщетною. На рассвете отправился капитанлейтенант Ратманов с естествоиспытателем Лангсдорфом в ТамариАнива для изведания восточной стороны сего залива, а особливо того места, которым входило плывшее перед нами судно. По полудни поехал я на берег, чтобы побывать в селении японцев и посмотреть их факторию. Сильный бурун препятствовал нам пристать на своих гребных судах к берегу, почему и должны мы были просить одного айна, который по добродушию своему согласился и перевозил нас через бурун по два человека на своей лодке.

Берег покрыт был так же, как и у залива Румянцева, камышом и осокою. Вблизи малой, впадающей в залив речки, шириною в устье от семи до восьми саженей, нашли мы множество сгнивших древесных листьев, по крайней мере, на фут глубиною. И здесь тщетно искали мы признаков весенних. Японское селение расположено по обеим сторонам упомянутой речки. Оно состояло из нескольких домов и восьми новых амбаров, которые наполнены были почти все рыбою, солью и сарачинскою крупою. Японские офицеры казались быть весьма устрашены нашим приездом. С трепетом отвечали они на некоторые вопросы посланника. При них было около 20 японцев и более 50 айнов. Они, вероятно, опасались от нас нападения. Но когда узнали, что мы не имеем ни малейших неприятельских намерений, то толпа рассеялась. В речке стояло 10 больших плоских грузовых лодок. Судя по множеству запаса, находившегося в складах, полагать надобно, что в одно сие селение должно приходить ежегодно не менее 10 или 12 судов в 100 или 120 тонн, каковые употребляются обыкновенно японцами для плавания около своих берегов.

Капитан-лейтенант Ратманов нашел на берегу Тамари-Анива другое селение, которое, по уведомлению его, должно быть больше первого и, вероятно, есть главное место японской торговли, производимой ими в Анивском заливе. Он видел в нем 100 домов айноских и более 300 человек, занимавшихся чищением и сушением рыбы, пять малых мачтовых судов и одно большое – то самое, которое входило туда в наших глазах, и весьма много грузовых лодок в малой гавани, более закрытой, нежели якорное место залива Лососей. Дома японцев и их амбары построены в прекрасной долине, через которую течет речка, доставляющая чистую воду. Находившиеся в оном офицеры долженствовали быть чинов высших, нежели в селении у залива Лососей, ибо последние имели по одной шпаге, первые же по две, преимущество коим пользуются японские военные. Они приняли наших офицеров наилучшим образом, угощали их отменным кушаньем из сарачинской крупы, рыбою и саки, не оказывая ни малейшего беспокойства или боязни.

В близости селения у залива Лососей нашли мы несколько айноских хижин, сделанных из коры древесной, похожих видом на солдатские палатки. Две из сих хижин покрыты были японскими рогожами, из коих в одной приметили много спрятавшихся женщин. Нельзя думать, чтобы сии бедные хижины были и зимним жилищем в таком суровом климате. Оные, конечно, временные, летние; зимние же, упоительно находятся от берега гораздо далее, куда проложены многие тропинки. Айны оставляют, может быть, на лето зимние свои жилища и селятся на сие время для рыбной ловли ближе к берегу. Залив Анива и служащий продолжением ему залив Лососей лежат в одном направлении от N к S, а потому последний и не защищен нимало от господствующего здесь южного ветра, следственно и не обещает безопасного якорного места. Сверх того жестокий бурун причиняет великое затруднение в приставании к берегу; однако думать можно, что во время полной воды приставать безопаснее. Японские плоскодонные лодки ходят через буруны во всякое время.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});