Семь возрастов смерти. Путешествие судмедэксперта по жизни - Ричард Шеперд

хряща, начинают терять стабильность и могут неожиданно подогнуться. Такого еще не случалось, но это вполне возможно. Не думаю, что со стороны может показаться, будто я нетвердо стою на ногах. Лишь мне одному известно, что у моих ног очень старые коленные суставы.

Мне повезло, что артрит пока еще не причиняет боли. Можно сказать, что колени доставляют мне дискомфорт, сковывают движения, раздражают, но почти не болят. Хрящевая ткань наверняка продолжит разрушаться. Как мне сохранить ее целостность? Развитые мышцы вокруг коленей обеспечивают им дополнительную поддержку, и мне следует продолжать много двигаться, чтобы избежать скованности суставов, хоть я и понимаю, что физические упражнения способствуют развитию артрита. Все дело в соблюдении баланса между пользой и риском. Возможно, это поддержание баланса и есть старость.

Что же происходит при артрите с костями, когда они, почти лишившись хряща, продолжают пытаться двигаться? Все думают, будто кости белого цвета, потому что именно такими всегда выглядят скелеты, будь то во время празднования Хеллоуина или уроков анатомии. Эти скелеты были замочены в растворителе и отбелены. На самом деле кость имеет непривлекательный грязно-белый оттенок, иногда близкий к серому. Там, где хрящ истончается настолько, что уже почти не смягчает движение, кость трется о кость. Даже думать об этом больно — я так и представляю два массивных гранитных колеса, которые со скрежетом перетирают зерно в какой-нибудь старинной водяной мельнице.

Годами трущиеся друг о друга кости становятся гладкими и белыми с желтоватым отливом, как слоновая кость. И в местах, где хрящ износился, правое колено Альфреда напоминало слоновую кость.

У него был сильный артрит в нескольких местах в одном колене, однако у меня было ужасное подозрение, что у меня артрит (в обоих коленях!) куда серьезнее, чем у него. Таким образом, я не видел никаких причин, чтобы Альфред мог ни с того ни с сего упасть в обморок, — поскольку на него напали, куда логичнее было предположить, что он упал из-за того, что его ударили. Я так и не смог найти объяснение тому, почему у него на голове почти не осталось следов удара о землю, и не могу до сих пор. Между тем, читая остальные свидетельские показания, я обратил внимание на одну деталь: в одном из них говорилось, что на Альфреде был толстый шарф, который упал на землю раньше, чем он, — возможно, он и смягчил его падение. Как же судмедэкспертам порой не хватает фотографий с места преступления. Но когда есть хоть проблеск надежды на спасение жизни, никто не думает об уликах, которые могут понадобиться после смерти. Если кто-то и снял случившееся на телефон, к сожалению, не сообщил об этом.

Парни, напавшие на Альфреда, на суде заявили о своей невиновности, утверждая, что вынуждены были ударить его в целях самообороны. Они лишь попросили у его сына сигарету, а Альфред сам на них набросился.

Присяжных их доводы не убедили: у обвинения было слишком много свидетелей, которые подтвердили, что парни на него напали. Их признали виновными в убийстве и приговорили к пожизненному заключению.

Решение Альфреда дать им отпор было благородным, но безрассудным: оно свидетельствовало о его неспособности признать, что он уже не такой сильный и ловкий, как в былые годы. Между тем порой у меня возникает странное чувство, словно я знаю покойного. Не при жизни, конечно, а по написанной его телом автобиографии. Разумеется, эта история определяется личностью, вокруг которой строится. Кажется, Альфред Хуп мне понравился. Подозреваю, решение сразиться с тремя хулиганами, чтобы защитить сына, было настолько в его духе, что он поступил бы так независимо от своего возраста и состояния здоровья. Пожалуй, его смерть, как это часто бывает, стала результатом его уникального характера.

Глава 16

Закончив с Альфредом Хупом, я задержался в секционной, разговорившись с сотрудником морга, как вдруг до меня дошло, что один из полицейских все еще тут.

— Док, у меня тут не совсем простой случай, — неловко начал он. — Я знаю, что вы обычно не занимаетесь рядовыми коронерскими делами, но я тут подумал… раз уж вы тут…

Конечно, как и всем остальным, мне хотелось вернуться домой, но смущение детектива-сержанта меня остановило. После внезапной необъяснимой смерти, когда полиция уверена, что она была естественной, это требует подтверждения. Судмедэксперт для этого не нужен — все может сделать обычный (к тому же его услуги стоят меньше!), и отчет о вскрытии отправляется только коронеру, но не в полицию. Если же у полиции появляются хоть малейшие подозрения, она вызывает нас. И теперь детектив-сержант просил судебного специалиста провести коронерское вскрытие.

Я стал всматриваться в покрасневшее лицо.

— Расскажите подробности.

Далси Макмиллан было шестьдесят семь лет. Она работала художницей — днем писала портреты, а вечера часто проводила в Вест-Энде, где рисовала или перерисовывала театральные декорации. Когда она не пришла на работу, что ей было совершенно нехарактерно, коллеги связались с полицией, которая вломилась к ней в дом и обнаружила ее лежащей на полу.

— Слушайте, док, — сказал детектив, словно пытаясь передо мной оправдаться. — Там был полный бардак, но ведь это вполне ожидаемо для художницы. Вдоль стен были сложены картины, повсюду валялись старые кофейные чашки, а пол выглядел так, словно не видел пылесоса с 1969 года.

— Никаких следов взлома?

— Совершенно никаких. Я просто подумал: она в возрасте, плохая хозяйка и просто свалилась замертво.

Я кивнул:

— Значит, ни фотографий, ни криминалистов?

— Ничего. Просто отправили на вскрытие коронеру, сообщили ее племяннице, и я решил, что на этом все.

— Так почему же вы передумали?

— Позвонили ее друзья. А еще соседка. По их словам, на прошлой неделе к ней приходили какие-то парни и предлагали срезать несколько веток с дерева перед домом. Она вежливо отказалась. Несколько дней спустя появился еще один, предложил что-нибудь починить или еще как-то помочь. Она выдворила и его, а вскоре увидела снаружи дома, на воротах, какие-то линии, нарисованные мелом. Она решила, что так эти люди метят дома, и стерла их. А несколько дней спустя они появились снова. Сказала соседке, что ее преследуют… и тут она умирает.

— Соседка думает, что она могла пустить их в дом?

— Если что и было, она явно открыла дверь сама: на ней нет цепочки. Я решил, что нужно еще раз взглянуть на дом. Вернулся туда. Только вот племянница уже там побывала и все убрала.

Казалось, он в полном отчаянии.

— Док, я не стал бы просить, но всю ночь не мог уснуть, переживал. У меня будут большие проблемы, если