Последняя жена Синей Бороды (СИ) - Зика Натаэль "Zzika Nata"

Есения поняла, что хочет побыть одна. Вот прямо сию минуту!

- Аниса, я пойду к себе, попозже продолжим, – торопливо произнесла герцогиня, направляясь вон из зала. – Приберите тут, потом сходи на кухню и принеси мне травяного отвара и чего-нибудь перекусить.

- Конечно, миледи, – служанка присела в книксене. – Только отвар и закусок? Может быть, вы хотите поесть поплотнее?

- Нет, не нужно – через пару часов будет ужин. Одной булочки и куска сыра будет достаточно.

Молодая хозяйка стремительно пронеслась по замку и расслабилась только тогда, когда очутилась в своей спальне.

Сев на диван, её светлость затихла, перебирая в памяти события этого утра.

Так вести себя совершенно недопустимо, она выдаст себя раньше, чем произойдут изменения в её фигуре.

Впрочем, они уже потихоньку происходят – платья в груди стали тесноваты, и скоро горничные это заметят.

«Ясноликая, помоги его светлости скорее найти то, что он ищет! Вернее, того, кого он ищет. И защити нас с малышом», – рука снова легла на живот.

- Мрр? – пушистик, как всегда, появился внезапно и тут же боднул хозяйку головой, требуя внимания и ласки.

- Ох, Снежок, не знаю, что бы я без тебя делала! Жаль, что ты не умеешь говорить, – пальцы привычно погрузились в белый шёлк.

- Мяу? – замер Кот.

- Зато умеешь слушать.

- Мря! – согласился фамильяр и затарахтел, прижавшись шерстяным боком.

- Я ревную его светлость, – пожаловалась Коту Есения. – Представляешь? Ничего не могу с собой поделать! Как подумаю, что он… с ней… А я…

Вместо ответа фамильяр прижался теснее, и девушка сама не заметила, как провалилась в сон.

Она уснула так глубоко, что не слышала, как в спальню вернулась Аниса, поставила на стол поднос и укрыла её тонким одеялом.

А потом вышла в соседнюю комнату, неплотно прикрыв дверь, чтобы сразу узнать, когда миледи проснётся.

Есения же спала и видела удивительный сон.

Будто бы идёт она по заснеженному лесу, но ей ни капельки не холодно. Впереди бревенчатый дом, и девушка входит в него. А там… А там милорд и леди Кларисс!

Герцог что-то сердито выговаривает графине, а та, некрасиво скривившись, всхлипывает. И в какой-то момент бросается ему на шею.

Его светлости ничего не остаётся, как обнять женщину…

Словно со стороны, скрытая от других участников сна, Есения наблюдала, как её муж утешает любовницу. И почему-то от этой картины законной жене не стало больно, не захотелось расплакаться и убежать прочь. Будто бы она, Есения, знала – это лишь слова и жесты, но в сердце Джонатана нет к графине никаких чувств.

А потом герцог встал, вышел из комнаты, по пути подхватил Рене и вместе с ним шагнул в портал.

«Откуда там взялся камердинер милорда? – удивилась герцогиня.

И проснулась.

Минуту лежала, пытаясь осмыслить, что это было – сон или… явь?

Под боком кто-то зашевелился, и миледи осенило.

- Снежок, это ты специально мне показал, да? Спасибо, конечно, за попытку, но легче не стало. Всё, как я и думала – герцог там… с ней. Утешает её, обнимает.

Кот молчал, лишь прижался сильнее и снова включил свою тарахтелку.

- Усыпил меня и показал, где они? Я это и сама знала – в лесу, наедине. То есть, не совсем наедине, там с ними служанка, она мелькала в самом начале сна, когда я только что «вошла» в дом. Горничная графини и…

Рене!

Зачем герцог брал с собой туда камердинера? Милорд вряд ли даст ей ответ, скорее, начнёт расспрашивать – откуда жена об этом узнала? Не рассказывать же ему про Снежка?! Но так хочется выяснить, что на самом деле происходит, зачем милорд таскал туда Рене и вообще…

Есения в волнении прикусила губу и решилась – ничего страшного не произойдёт, если она аккуратно расспросит камердинера. А ей станет спокойнее. Или не станет, но лучше страшная, но правда, чем красивая ложь.

Иначе никаких украшений не хватит, и Зимнее дерево останется ненаряженным.

- Аниса!

- Да, миледи? – горничная появилась буквально через секунду. – На столе булочки, сыр и отвар, как вы просили. Кувшин заговорён, так что отвар горячий, как только что приготовлен! Помочь вам?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Есения машинально отметила, что Аниса смотрит на хозяйку, но и глазом не ведёт в сторону Кота. Видимо, фамильяр по-прежнему для всех остальных невидим, ведь тот так и сидит с ней рядом.

- Нет, я справлюсь сама. А ты, пока я перекусываю, найди Рене. Пусть через полчаса зайдёт сюда.

- Сюда?! – округлила глаза горничная.

- Нет, не в спальню, конечно. В гостиную.

- Слушаюсь, миледи! – Аниса привычно присела и вышла, оставив хозяйку заедать думы.

Отвар в магическом кувшине оказался восхитительным, сыр – нежно-сливочным, а булочка ещё тёплой. Есения с аппетитом перекусила и перешла в гостиную.

Рене появился, как она и приказывала, ровно через тридцать минут.

- Миледи? – замер на пороге, насторожённо глядя на молодую хозяйку.

- Проходи, садись, – герцогиня показала на кресло.

- Я постою, – отказался мужчина. – Вы хотели мне что-то поручить?

- Не совсем поручить, скорее, поговорить. Рене, расскажи, куда вы уходили вместе с его светлостью?

Она не была до конца уверена, что сон – не плод её собственного воображения и не имеет ничего общего с реальностью. Но решила действовать так, будто бы точно знает – слуга был в том доме.

- Э-э-э… Когда?!

- Сегодня утром.

- Э-э-э… С его светлостью? – повторил камердинер и покраснел. – Простите, миледи, я…

Мужчина схватился за горло и засипел.

- Не мог…у… кха-кха…

- Не можешь говорить? – быстро сообразила Есения. – На тебе магический запрет.

Рене с несчастным видом кивнул.

«Вот как? – пронеслось в голове герцогини. – Джонатан подстраховался, наложил заклинание неразглашения. Значит, ему есть, что от меня скрывать? Кому, кроме меня, мог бы Рене рассказать? Вернее, кому, кроме меня, это могло быть интересно?»

- Тогда говорить буду я, а ты подтверждай кивками или отрицай покачиванием.

- Миледи, может быть не надо? – мужчина ещё раз пощупал своё горло. – Очень… неприятно, когда не можешь ни дышать, ни говорить.

- Если ты не будешь издавать звуки, то ничего не случится, – ответила хозяйка. – Итак, утром ты ходил порталом вместе с милордом.

Кивок.

Пауза, в течение которой слуга убедился, что не умирает. И заметно расслабился.

- Вы ходили в лесной дом, где сейчас живёт леди Кларисс?

Снова кивок.

- Зачем милорд брал тебя с собой?

Камердинер страдальчески вытаращился на герцогиню и принялся жестикулировать.

«Что это он изображает? Ест? Пьёт? А-а-а!»

- Ты носил еду и питьё для леди?

Рене с облегчением кивнул.

- А потом его светлость запретил тебе об этом рассказывать?

Снова кивок.

- Хорошо, можешь идти.

Но камердинер продолжал стоять и мяться, словно хотел что-то добавить, но не знал – как.

- Ты хочешь сообщить мне что-то важное?

Рене кивнул, с испугом покосился на дверь и приложил палец к губам.

А потом, когда Есения замолчала и замерла, показал себе на живот, обведя его рукой так, словно он больше в размерах. И ткнул в сторону Есении.

Сердце девушки подскочило к горлу и камнем рухнуло вниз…

- Что?! Я не понимаю…

Рене вздохнул и повторил жест, обозначающий большой живот, а потом развёл руками.

- Ты хочешь сказать, что я…

Воскликнула герцогиня, лихорадочно соображая, как переубедить камердинера. И одновременно с этим ломала голову – откуда тот узнал?! Неужели Рене скрытый целитель?

И, не найдя ничего лучше, решила просто возмутиться – мол, с какой стати слуга делает такие намёки?

Но тот её опередил.

- Нет-нет! Миледи, вы любите зимний лес?

- Что?! – от неожиданности она на пару мгновений даже оцепенела, пытаясь найти связь между беременностью и деревьями.

- Я вот не очень люблю прогулки в снегу, но должен признать – заснеженная чаща – это незабываемо! А если там есть дом, даже небольшой, главное, чтобы тёплый, крепкий и надёжно защищённый магией…