О бочках меда и ложках дегтя - Юрий Болдырев

Помните, как Президент Ельцин в 1998 году ставил на пост Председателя Правительства некоего гражданина Кириенко? На всю страну транслировались слова Президента с поручением «решить проблемы депутатов». Применительно к обсуждаемой теме существенно, к кому именно были обращены эти слова. Не к министру финансов, а к руководителю некоего Управления делами Президента — империи, сосредоточившей в своих руках колоссальные материальные ресурсы.

Что особенно важно для нас: основная масса этих ресурсов ежегодно принимаемым законом о федеральном бюджете вообще не затрагивается. Точно так же, как не затрагивается этим законом и вопрос о состоянии и функционировании огромного объема федеральной собственности, об уровне управления которой Правительством мы говорили выше (см. «Тропические кочегары в действии»). Максимум, что на эту тему можно увидеть в бюджете — это предполагаемые расходы на эту собственность или поступления от ее использования.

А где же найти ответ на главный вопрос — о суммарной стоимости государственного имущества и об изменении этой стоимости в результате работы исполнительной власти? В подобное, может быть, трудно поверить, но этот ключевой вопрос нашими бюджетами и бюджетным процессом вообще не затрагивается.

Наши бюджеты (равно: федеральный, субъектов Федерации и местного самоуправления) — балансы лишь прямых денежных доходов и расходов, но никак не балансы совокупности всех активов и пассивов, находящихся в собственности соответствующих государственных образований. С какого-то момента в законах о бюджете стали записывать допустимые пределы прироста долговых обязательств государства — это уже плюс, хотя в целом картины, тем не менее, не меняет.

Если воспользоваться аналогией с предприятием, то можно сказать так: на этом странном предприятии учитываются доходы, расходы и долги, но никоим образом не учитывается стоимость оборудования и основных фондов, а также изменение стоимости всех имеющихся ресурсов за отчетный год. Образно говоря, на таком предприятии если будет удачно куплено ценное оборудование, то деньги, потраченные на него, будут отнесены к расходам, стоимость же (и ценность) удачно приобретенного оборудования в плюс нигде зафиксирована не будет. И наоборот: если редкий и дорогой станок будет продан за цену, соответствующую стоимости бутылки пива, то стоимость пива будет записана в доходы, кого-то, весьма вероятно, за такое достижение даже наградят, потерянный же безвозвратно станок ни в какой графе, связанной с убытками и потерями — значиться не будет. На этом примере понятно, каким успехам нашей власти мы с таким энтузиазмом аплодируем?

Конечно, для любого предприятия и его собственника подобное ведение дел — полнейший абсурд. А для нашего общества, являющегося собственником государства — нормально. Ведь, как в свое время установила проверка Счетной палаты, у нас приватизаторы умудрились вообще не оставить после себя какого-либо реестра государственной собственности. Удивительно ли в этих условиях, что у нас за эту самую бутылку отдается все?

БЮДЖЕТ — КАК ФИГОВЫЙ ЛИСТОК

И еще одна важная особенность наших бюджетов. Предположим, мы радикально изменили концепцию бюджета — сделали его реальным балансом всех ресурсов государства. Плюс жесткой нормой закона потребовали равномерности и буквально автоматизма при его исполнении. Тем не менее, главный вопрос остается: будет ли такой закон исполняться? Вообще: закон о бюджете — для кого обязателен? Кто отвечает за его точное исполнение и каким образом? Отвечает исполнительная власть. И кое-какая ответственность за нарушения закона в нашем законодательстве предусмотрена. Но это никоим образом не мешает исполнительной власти нарушать закон как угодно. Коротко повторю несколько примеров (ранее они в книге уже приводились).

В 1995 году Правительство в прямое нарушение закона о федеральном бюджете направило сумму, эквивалентную двум с половиной миллиардам долларов, на так называемое «восстановление народного хозяйства Чечни». И я говорю даже не о том, куда на самом деле пошли эти деньги и в каких банках осели. Важно другое: деньги были абсолютно противозаконно изъяты из бюджета, и за это никто до сих пор не привлечен к какой-либо ответственности.

В том же 1995 году с бюджетом происходило еще множество самых фантастических историй, включая размещение валютных средств на депозитах в банках с последующим взятием в них кредита, но уже под более высокий процент и, главное, — под залог стратегической госсобственности («ЮКОС», «Норильский никель», «Сибнефть»), которая таким образом за бесценок перешла в руки друзей нашего Президента и Правительства (см. выше «Как скупили у нас курочек, несущих золотые яички, за наши же денежки»); тогда же из бюджета были изъяты и многие миллиарды долларов в качестве противозаконных «компенсаций» импортерам таможенных пошлин за ввезенное спиртное и сигареты (см. выше «Как украсть треть бюджета»)...

И вот Правительство наконец представляет в Думу отчет об исполнении бюджета за 1995 год. Счетная палата анализирует отчет и делает вывод не о каких-то отдельных ошибках, а о ... прямой фальсификации отчетности. И что же? Ничего.

За массовые прямые и грубейшие нарушения закона при исполнении федерального бюджета следующего 1996 года, выявленные Счетной палатой, также никто не понес абсолютно никакой ответственности.

Об исполнении бюджета 1997 года нашим «лучшим министром финансов», получившим за это где-то даже какую-то премию, мы уже частично говорили выше. Понятно, что в любой западной стране такого министра финансов не только не могли бы назвать «лучшим», но все были бы очень удивлены, если бы спустя даже многие годы после этого увидели его на свободе. Но Генеральная прокуратура, которая должна была решительно встать на страже закона, это сделать постеснялась. Может быть потому, что она сама была профинансирована на сто сорок шесть процентов от плана? Причем, небезынтересно: пик финансирования прокуратуры пришелся на четвертый квартал — момент разгара скандала, связанного с делом «союза писателей» (помните: четверо деятелей получили по сто тысяч долларов за некую книгу об истории приватизации в России, которую, к тому же, никак не могли тогда предъявить...), одним из ключевых фигурантов которого был «незаменимый» министр финансов...

И получается, что закон о бюджете в нашей стране, в условиях полнейшей безнаказанности высших должностных лиц государства, оказывается не более чем фиговым листком, прикрывающим их право на произвол.

Столкнувшись с совершенно произвольным расходованием Правительством государственных средств, а также с фальсификацией Правительством платежной и отчетной документации по исполнению федерального бюджета, мы в 1998-м году попытались ввести режим ежедневного отчета Правительства (Казначейства) о всех осуществленных операциях по расходованию средств федерального бюджета со счета Казначейства. Естественно, Правительство этому энергично воспротивилось. И министр финансов (в то время это был М.Задорнов) с трибуны Государственной Думы утверждал, что подобное даже и технически невозможно. Хотя что невозможно, если Счетная палата настаивала на получении в ежесуточном режиме даже не копий всех платежных поручений, а только лишь их полного реестра. Но именно последнее — полный реестр платежных документов, да еще и с обязательной сплошной нумерацией — это то, что вызывало наибольшее сопротивление Правительства. Готовы были даже платежные документы направлять, но только не реестр. Но Счетной палате нужен именно этот полный реестр — чтобы точно знать, что никаких иных платежных поручений не было. В результате затяжной борьбы удалось добиться получения соответствующего реестра, но только в режиме не ежесуточном, а ... ежемесячном. Но даже и это было уже большим продвижением вперед.

Кстати, к вопросу о наших успехах в построении рыночной экономики и цивилизованного государства, сравните: Казначейство США готовит отчетность с полной информацией о всех осуществленных платежных операциях каждые сутки. И никто не считает при этом, что Главное счетное управление США (аналог нашей Счетной палаты), Конгресс и общество получают излишнюю информацию, а также что это мешает Правительству нормально работать...

НАШ СУД — САМЫЙ НЕЗАВИСИМЫЙ В МИРЕ...

Есть бюджетополучатели, зависимость которых от Правительства естественна, например, — правительственные министерства и ведомства. Но есть бюджетополучатели, какая-либо зависимость которых от Правительства категорически недопустима. Это, прежде всего, те, кто должен Правительство контролировать, те, кому Правительство подотчетно, те, кто рассматривает споры, одной из сторон в которых может выступать Правительство: Счетная палата. Уполномоченный по правам человека. Генеральная прокуратура, палаты Парламента, суды. Что же на деле?