Догма кровоточащих душ - Михаил Савеличев

- Тэнри, тебе не кажется, что город - живой? - спросила Сэцуке.

- Живой? По-моему, в нем мало что есть живого. Сплошные механизмы. Одна Фабрика чего стоит!

- Машины тоже живые. Так, во всяком случае, говорит мой папа.

- Машины - железные и глупые, - наставительно сказал Тэнри. - Их сделал человек, а человек не может создавать жизнь, живых существ.

- Ха, - усмехнулась Сэцуке, - а как же мы с тобой? И вообще - дети? Разве не родители нас родили?

Тэнри покраснел. Вот, дошли до обсуждения проблемы деторождения. Все-таки у девчонок мозги работают совсем иначе, чем у мальчишек. Если взять обычную нормальную девочку, не какую-нибудь когяру или тусовщицу, а самую заурядную школьницу, то за что бы она ни взялась, все равно получается игра в дочки-матери. Семейный инстинкт у них в генах записан. Даже Агатами, уж насколько свой парень в доску, и у той, стоит ей завидеть пускающего слюни карапуза, как сразу же начинается неконтролируемый поток сюсюканья, восторги, песенки, потягушечки-порастушечки и прочие колыбельные!

- Ну, да, родители, конечно, - промямлил мальчик, - но я не это имел в виду. Это все естественно...

- А клонирование? - продолжала Сэцуке. - Разве это не создание вообще чего-то нового? Новых организмов? Людей?

- Человек все равно не создает жизнь. Он только пользуется уже имеющимися заготовками и по-новому их соединяет. Как конструктор. Даже дети, - Тэнри покраснел, но продолжил, - даже дети появляются не в процессе тщательного проектирования или хотя бы самого простого расчета. Они... они просто появляются, и все!

Лестница продолжала спускаться вниз. Становилось все более сумрачно, казалось, что отверстая рана Провала на теле мир-города внезапно стала сужаться, срастаться, грозя погрести всех, кто находился внутри, под стальными слоями новых кожи и мышц.

Мимо всплывали из глубины и уходили вверх технологические ярусы, наполненные лишь густыми металлическими порослями непонятных механизмов, глухо отплевывающих струи пара и брызжущие смазкой. Изредка на эскалатор ступал техник в синем комбинезоне со светящимся номером на спине и плотно надвинутой на голову кепке, а затем сходил несколькими этажами ниже и исчезал среди движущейся, пыхтящей, свистящей машинерии.

Часто воздух рассекали тяжелые и неповоротливые многовинтовые вертолеты, и тогда потоки ветра ударяли в щиты, укрывающие эскалатор, пластиковые экраны принимались вибрировать, а из узких щелей внутрь прозрачной трубы вырывался кинжальный сквозняк. Машины черными жуками рассаживались на посадочных площадках, распахивали грузовые люки, и молчаливые люди перегружали ящики, тюки, рулоны на электрокары и увозили внутрь металлического муравейника.

Таинственная и загадочная жизнь. Непонятная, молчаливая. Как нигде Сэцуке чувствовала себя здесь чужой, точнее, даже не чужой, а - врагом всего того, что хоронилось в бездне Провала. Точно она не простая девчонка, а хорошо обученный, экипированный разведчик, авангард таинственных сил, исподволь готовящих вторжение в здешние стальные пещеры, чтобы раздавить, уничтожить, взорвать скрывающееся в них существо.

Это было настолько острое и пугающее ощущение, что Сэцуке взяла Тэнри за руку и прижалась к мальчику. Их пальцы переплелись, и стало немного легче. Друг рядом, друг защитит. Прости, Агатами, но что бы у вас там не было с Тэнри, сейчас он мне нужен гораздо больше, чем тебе...

- С тобой все нормально? - почему-то шепотом спросил Тэнри.

- Нет, не все, - также шепотом ответила Сэцуке.

- Тогда, может быть, вернемся?

- Нет, я хочу все посмотреть.

- Сейчас сойдем вон там, - показал Тэнри на ярко освещенный пятачок перед распахнутыми воротами. - Видишь, оттуда начинается система галерей? Там можно ходить без проблем, никто слова не скажет.

Они сошли на крошечной площадке, заглянули внутрь коридора, где их встретили все те же пыхтение, клубы пара, гул воды в трубах. Сквозь решетчатый пол было видно, что капли, стекающие по ржавым стенам, собираются в крохотные ручейки и продолжают свое движение в дренажной системе, дабы где-нибудь вновь влиться в замкнутое круговращение. Сэцуке стянула перчатки, расстегнула куртку и пальчиком взяла каплю воды с низко нависающей над их головами трубы. Капля была горячей и отливала ярко розовым цветом.

- Похожа на кровь, - сказала Сэцуке.

- Вода, - пожал плечами Тэнри. - Обычная вода с какими-нибудь примесями. Это же Фабрика.

Сэцуке стряхнула каплю с пальца и промокнула его платком. На белой ткани расплылось влажное пятно.

- Пойдем? - предложил Тэнри, но Сэцуке продолжала стоять, всматриваясь вглубь машинного зала.

За всеми этими шумами, гулом, гудением, грохотом, издаваемыми мертвыми механизмами, лишь изображавшими, имитирующими подобие жизни, слышалось нечто очень знакомое, даже обыденное, но здесь абсолютно невозможное. Необходимо внимательно вслушаться, отвлечься от какофонии машин, уловить предельно тонкий, робкий звук, настроиться на него и последовать за ним, и тогда...

- Сэцуке, - Тэнри взял девочку за руку, - Сэцуке, пойдем. Здесь нечего делать.

Сэцуке крепко сжала его ладонь.

- Ты ничего не слышишь?

- Нет... обычный шум. Здесь всегда так.

- Там что-то есть... кто-то есть...

Тэнри прислушался. Пожал плечами.

- Тебе это кажется. Пойдем.

Они пошли вдоль галереи мимо массивных дверей, украшенных множествами запоров и угрожающе предупреждающими надписями. Кое-где стояли лавки, небрежно сваренные из металлических уголков и прутьев, урны, переполненные банками, не прогоревшими ароматическими палочками и обертками от конфет. Не обошлось и без надписей, основной смысл которых сводился к тому, что такой-то очень любит такую-то и что здесь круто провели время такие-то.

- В Киото все не так? - внезапно спросил Тэнри.

Сэцуке покачала головой.

- Нет, наверное, нет...

- Наверное?

- Точно нет. Там нет подземелий. Ну, канализация и прочее, конечно, есть, но чтобы такое...

Они подошли к месту, где защитный экран оказался выломан, и в образовавшуюся дыру дул теплый ветер. Тэнри перегнулся через перила и посмотрел вниз.

- Ты не боишься высоты?

- Не знаю, - призналась Сэцуке. - Думаю, что нет.

- Тогда посмотри, видишь, там, в самой глубине...

Сэцуке посмотрела. Словно огненное море плескалось в бездне, словно вулкан исторг потоки раскаленной магмы, и она теперь растекалась по базальтовым желобам, словно пламенный дракон ворочался на своем ложе, окутанный собственным дымным дыханием.

Бездны больше не было. Она исчезла. Сэцуке парила над золотистой поверхностью расплавленного металла, и стоило протянуть к ней руку, как в глубине пылающего океана рождалось ответное движение, поднималась волна и мириадами червонных брызг пыталась дотянуться до кончиков пальцев девочки.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});