Небесные просторы - Дэвид Брин

По мере того как мы пролетаем обширные просторы пространства и гиперпространства, к толпе присоединяются все новые шарообразные корабли, встают в ряд с прежними представителями порядка «ушедших в отставку». Занги… и другие представители водородной жизни… теперь составляют примерно две трети армады, хотя в целом их корабли гораздо меньше монументальных судов кислородников.

Наши глейверы, должно быть, каким-то образом ощущают присутствие зангов. И это их возбуждает — причем трудно сказать, оживление это или страх.

Они не одни нервничают. Оставив столько товарищей на Джиджо, «Стремительный» кажется беспомощным… он стал похож на корабль-призрак. Нас окружает тайна, а впереди — полная неопределенность.

Однако могу сказать без преувеличения, что оставшиеся на борту дельфины великолепно справляются со своими обязанностями, действуют профессионально и преданно. После трех лет отсеивания у нас осталась небольшая часть отборного экипажа Крайдайки. Только те, кто обладает иммунитетом к умственному регрессу. Испытанные в горниле величайших тягот, они — перлы Возвышения, сокровища своего вида. И если мы вернемся домой, каждый получит неограниченную лицензию на размножение.

Что, разумеется, удваивает иронию.

Никто из этих финов не верит, что мы когда-нибудь увидим Землю.

Что касается Сары, то она много времени проводит со своей молчаливой маленькой шимпанзе Прити, с помощью портативного компьютера они чертят гиперпространственные карты и сложные пространственно-временные матрицы.

Когда я спрашиваю у машины Нисс, что они делают, это саркастическое существо отмахивается от их проекта, называя его «сверхъестественным вздором».

Иными словами, Сара все еще надеется завершить труд своего учителя, соединив древнюю земную математическую физику с компьютерными моделями галактической науки, пытаясь понять смысл необычного и пугающего раскола, свидетелем которого мы стали. Тех конвульсий, которые сотрясают ткань большей части нашей вселенной.

— Мне не хватает какого-то элемента или ключа, — сказала она мне сегодня утром, выражая одновременно раздражение и то возбуждение, которое охватывает тех, кто занят любимой работой.

— И я думаю, имеет ли это отношение к Объятию Приливов.

Нисс, кажется, слишком легко отмахивается от усилий Сары — поскольку они не имеют соответствий в Великой Библиотеке. Но на меня ее смелость и ум производят впечатление, даже если она ошибается. И могу только сказать, что желаю ей успеха.

Всегда рядом с Сарой — с отчужденным тоскливым выражением во взгляде — бедняга Эмерсон смотрит, как ее пробные модели мелькают на дисплее компьютера. Иногда он щурится, словно пытаясь что-то вспомнить — что-то такое, что висит на кончике языка. Наверно, хочет помочь Саре. Или предупредить ее о чем-нибудь. Или просто выражает свои чувства к ней.

Приятно смотреть на их растущую взаимную привязанность — хотя должна признаться, что испытываю и легкую ревность. До несчастного случая с ним я не могла ответить на страсть Эмерсона. Но он всегда был мне дорог. И чисто по-человечески понятны мои чувства оттого, что его внимание устремлено в другую сторону. Но правда в том, что Саре теперь принадлежит единственный способный к деторождению мужчина на протяжении нескольких мегапарсеков. И как я могу не чувствовать себя более одинокой, чем всегда?

Да, Том. Я чувствую, что ты по-прежнему где-то здесь, вместе с Крайдайки бродишь по темным углам космоса. Я улавливаю слабое эхо твоего существования; ты несомненно создаешь все новые трудности и попадаешь в них. Делаешь окружающее еще более возбуждающим.

Допустим, это не мечты и не самообман — разве ты не чувствуешь мои устремленные к тебе мысли?

Разве не можешь ответить на них?

Я чувствую себя такой потерянной… в том «месте», где нахожусь.

Том, пожалуйста, приди и отведи меня домой.

Ну ладно, это проявление жалости к себе вычеркну позже. У меня по крайней мере есть общество Херби.

Добрый старина Херби — мумия, стоящая в углу моего кабинета и глядящая на меня пустыми глазницами. Гуманоидная, но в то же время несказанно чуждая. Старше большинства звезд. Загадка, которую Том приобрел ценой нескольких жизней. Невообразимо ценное сокровище, образ которого привел тысячи могучих кланов и союзов в состояние смертельного страха и заставил, нарушая все законы, преследовать бедный «Стремительный» по многослойному космосу, пытаясь захватить его груз, прежде чем кто-то другой наложит на него руки-лапы-когти-клешни-щупальца.

Полученные мною приказы совершенно ясны. Доставить Херби — и остальные наши сокровища — «соответствующим властям».

Некогда я считала, что это означает Великую Библиотеку или Институт Миграции.

Но эти «нейтральные» институты нас обманули и предали, мы обратились к Древним — и едва не утратили все.

Что теперь?

«Соответствующие власти».

Понятия не имею, кто они во всей вселенной.

До сих пор я воздерживалась от упоминания о самых тревожных новостях. Но откладывать дальше нет смысла.

Вчера мне пришлось поместить под арест мою дорогую подругу.

Тш'т, вторую по старшинству на корабле, такую компетентную и надежную. Скалу, на которую я так долго опиралась.

У меня разрывается сердце, когда я смотрю на монитор и вижу, как она без конца плавает кругами по бассейну корабельной тюрьмы и смотрит на кодовый замок на двери.

Но что еще я могла сделать?

Как только я узнала о ее тайных делах, у меня не было выбора.

Как это произошло? Как я могла быть так слепа к предупреждающим сигналам? Например, когда несколько месяцев назад эти два пленника даника «совершили самоубийство». Нужно было расследовать это дело внимательней. Применить чувствительную аппаратуру. Но я предоставила следствие ей и занялась другими делами.

Но наконец я не могла не видеть очевидное. Особенно сейчас, когда она помогла другому, гораздо более опасному пленнику беж…

Пришлось несколько часов назад прервать последнюю запись в дневнике. (Конечно, я не наслаждаюсь этой темой.)

Кое-что вмешалось, и мне пришлось заняться другим.

В нашем положении произошла серьезная перемена.

Вмешалась машина Нисс и сообщила, что окружающее нас инерционное поле слабеет.

Армада наконец замедлялась, переходя с уровня А на уровень Б, а затем и Ц. И с каждым прыжком все длительней становилось пребывание в нормальном пространстве. Скоро сканеры дальнего обзора показали, что мы, теряя скорость, приближаемся к голубой точке — по-видимому, нашей окончательной цели.

Спектральное сканирование, проведенное Олело, показало, что это белый карлик, невероятно плотный, с диаметром меньше сотой части нашего родного Солнца. Звезда находится на последней стадии своего существования и состоит преимущественно из пепла сгоревшего на протяжении прошлых эпох вещества. Это очень массивный и старый карлик, свечение которого объясняется гравитационным сжатием и которое может продолжаться еще двадцать миллиардов лет.

Мы обнаружили еще целый ряд аномалий — угловатые темные объекты, вращающиеся совсем близко к этой плотной древней звезде. Массивные структуры, настолько большие, что отбрасывают плотную тень, когда проходят мимо диска. Что они делают очень часто. Их много, прижатых так близко, что каждый оборот совершается за минуту.

Вскоре мы убедились, что это артефакты, находящиеся глубоко внутри гравитационного колодца.

Конечно, эта знакомая концепция, она напомнила мне о Фрактальном Мире у маленького красного солнца — этого убежища отставников. Действительно, у этого места много общего с тем огромным обиталищем. Только здесь масштаб расстояний в сотни раз меньше. Невероятное количество материи затолкано в этот колодец, в плотный туннель сжатого пространства-времени.

Тот, кто там живет, должен очень ценить свободное пространство.

Это существа другого порядка жизни, живущие в другом типе измерений. В тесноте, которую старейшие расы интерпретируют как любящее спасение.

Присоединившись к остальным в ситуационном помещении, я смотрела, как эта новая вариация старой темы постепенно вырастает перед нами.

— В каждой галактике существует несколько миллиардов белых карликов, — заметил Акеакемаи. — Если даже небольшая их часть так населена, количество трансцендентных существ невероятно. А с Земли до контакта ничего обнаружить нельзя.

Сара держала за руку Эмерсона, который смотрел на корабли конвоя, может быть, опасаясь того, что они сделают, когда мы прибудем. Я сочувствовала ему. Мы все ждем этого.

Замедление продолжалось в нормальном пространстве, как доложила материализовавшаяся машина Нисс. Она закончила исследовать символ у нас на носу — широкую полосу, означающую наше незаконное пребывание в высшем порядке разума.