Решающее лето - Памела Джонсон

Сегодня вечером, твердо решил я, обязательно напишу Элен и попрошу ее встретиться.

Но дальнейшие события дня помешали мне сделать это. Я поужинал, как обычно, в соседнем ресторанчике, и едва переступил порог своей квартиры, как пришла Чармиан.

— Вот почитай, — сказала сна, положив на стол квадратный листок бумаги. Она с размаху бросилась в кресло, закурила сигарету и не спускала с меня глаз, пока я читал.

Это было анонимное письмо, составленное человеком, начитавшимся детективных романов, а посему прибегнувшим к излишним для данного случая предосторожностям. Слова были вырезаны из газет, щедро намазаны конторским клеем и не очень аккуратно налеплены на лист коричневой оберточной бумаги. На изгибах листок склеился, и некоторые слова с трудом можно было разобрать. Однако я все же прочел. Послание гласило:

«Вы, по-моему, очень хорошая женщина, и я хочу сказать — следите за ним. Он может попасть в беду. Пишет друг, который знает то, чего вы не знаете».

— Наверно, ему понадобилось несколько часов, чтобы состряпать это, — медленно сказала Чармиан. Мы посмотрели друг на друга.

— Почему ты думаешь, что это «он», а не «она»?

Обычно этим занимаются женщины.

— Нет, я уверена, что он, — ответила Чармиан. — Я получила это с дневной почтой и не перестаю строить догадки. Письмо послал кто-то, принимающий все всерьез.

— Что ты хочешь сказать?

— А то, что он искренне хочет мне помочь.

— У тебя есть предположения?

— Да. Я тут немного поразмыслила, прибегнув, как Шерлок Холмс, к методу дедукции, и, знаешь, не без успеха, — гордо сказала Чармиан. — Я могу, конечно, ошибаться, но мне кажется, что я на правильном пути. — Она прищурила глаза и посмотрела на кончик сигареты. — Нет, я уверена, что не ошибаюсь. Завтра суббота. Ты сможешь со мной поехать…

— Что? Опять! Зачем?

— Это сделал Морис.

— Кто?

— Вот послушай. — Чармиан поманила меня к себе и рукой указала на стул. — Садись. Я расскажу тебе, как я пришла к такому заключению. — И она невесело улыбнулась. Очевидно, письмо расстроило ее больше, чем она хотела это показать.

Я послушно сел.

— Во-первых, — она загнула палец, — его написал кто-то очень юный и неопытный. Все говорит об увлечении детективщиной. Ты согласен?

— Допустим.

— Во-вторых, в нем упоминается некто он. Ну а кто, по-твоему, кроме Эвана, может впутаться в какую-нибудь историю? Только Эван.

— Возможно.

Она покачала головой.

— Однако история это не шуточная, иначе не было бы письма. Итак, в-третьих, что это за история?

— Женщина?

Чармиан даже растерялась.

— Ты думаешь?

— А ты?

— Нет. Я почему-то сразу же подумала, что это имеет отношение к новой работе Эвана. — Она уже овладела собой. — Предположим, я права и речь действительно идет о работе Эвана. Ведь нам с тобой показался подозрительным этот его салон, верно?

— Да, — согласился я.

Чармиан умолкла.

— Нет, нет, все именно так. Если это дела Эвана, то кто, по-твоему, осведомлен о них? Те, кто работает с ним — Лаванда или Морис.

— Ну, это одни предположения, — заметил я.

— Посмотрим, только ли предположения. Я уверена, письмо написал Морис.

— С чего бы ему взбрело в голову предупреждать тебя?

С минуту Чармиан раздумывала, словно не знала, стоит ли говорить.

— Видишь ли, иногда люди бывают признательны тебе за какую-то мелочь, сущий пустяк. Ты помнишь, как Лаванда при Морисе сделал оскорбительное замечание о евреях, а я тут же его одернула?

— Помню. Ну и что?

— Я видела лицо Мориса. Он был доволен, что я поставила Лаванду на место. — Чармиан сложила руки на коленях. — Вот и все.

— Я не уверен, что все здесь так просто. Скорее всего, речь идет об очередной интрижке твоего муженька.

— Ты так думаешь? — Порывшись в сумочке, она извлекла конверт и с торжествующим видом протянула его мне. Адрес был написан от руки большими печатными буквами, на марке стоял штемпель почтового отделения того района Лондона, где находилась контора Эвана.

— Вот так метод дедукции! — воскликнул я. — А еще пыталась убедить меня в своей сверхъестественной проницательности.

— Какой же он дурачок, этот мальчик, — сказала Чармиан. — Что за смысл было вырезать и наклеивать слова из газет, если адрес пишешь от руки. Мог бы тогда все письмо написать сам. Или хотя бы опустил его в другом районе.

— А может, он совсем не собирался скрываться? Пожалуй, ты права, написал его действительно кто-то, питающий к тебе добрые чувства.

— Все повадки и приемы подростка, начитавшегося романов из «черной серии, — сказала Чармиан. — Вот почему я сразу же подумала, что это Морис.

— А почему не Лаванда?

— Ну этому-то совсем незачем меня предупреждать.

— Он смотрел на тебя, как кот на сметану, — пошутил я. — Может, влюбился?

— Пусть только посмеет. — Чармиан приняла шутливо-грозный вид. — Нет, это не Лаванда. Этот поступил бы умнее.

— Что за мерзость эти анонимки, — сказал я, разглядывая конверт. Мне казалось, что я держу в руках что-то скользкое и омерзительное. Я бросил конверт на колени Чармиан.

Она покачала головой.

— Иногда в них пишется правда.

— На твоем, месте я не поверил бы ни единому слову, — сказал я, помолчав. — Все слишком уж просто.

— Значит, ты не хочешь поехать со мной? Мне надо обязательно поймать Мориса после работы. Они закрывают в пять, а Эван, я знаю, всегда задерживается. Я хочу, чтобы Морис рассказал мне все, что он знает.

— Нет, Чармиан, я не поеду с тобой. Это уж просто глупо. Лучше покажи письмо Эвану.

— И пусть бедный Морис, если это он, за все расплачивается, да? Нет, ни в коем случае.

— Я больше не участвую в твоих затеях, — сказал я. — Возможно, ты права, а возможно, речь идет все-таки о женщине. Помнишь девицу, которая зашла в магазин, когда мы там были?

— Может быть, это и глупо, — задумчиво сказала Чармиан. — Ну хорошо. Не будем спешить и подумаем еще. А сейчас своди-ка меня в кино. Мне необходимо отвлечься.

Я повел Чармиан в кино, и письмо к Элен не было написано.

На следующий день утром я позвонил Элен домой. Трубку снял ее отец. Он заставил меня ответить на все интересовавшие его вопросы об Америке, и лишь после этого я смог спросить, где Элен.

— О, она в отъезде. Мистер Эйрли и еще кто-то там вчера поехали в Лидс, и она с ними. Вернется в среду вечером.

— Как она, здорова?

— О, вполне, — ответил Стивен. — Говорят, сейчас участились случаи пищевого отравления, вы ничего не слышали? У меня вот уже сутки какие-то странные боли в кишечнике. Меня это ужасно тревожит. Сосед этажом выше тоже жалуется, и я боюсь…