В начале войны - Андрей Еременко

С утра 3 августа в первую очередь начали переправлять больных и раненых, затем пехоту, автотранспорт, перевозились легкие грузы. Раненых и больных 16-й и 20-й армий переправлено было за Днепр около 3 тыс. Тяжелая артиллерия и тяжелые грузы переправлялись на Соловьевской переправе. После того как в 14 часов переправа была разрушена авиацией противника, людей стали переправлять вброд, так как глубина реки была 70–80 см. Там же прошла за Днепр почти вся артиллерия 129-й стрелковой дивизии и частично 152-й дивизии. После того как переправа 16-й армии была вторично разрушена, все грузы пошли на Соловьевскую переправу, где удалось переправить 50 орудий, части артиллерии 152-й стрелковой дивизии и 34-го стрелкового корпуса.

Переправа армии у Головине производилась под артиллерийско-минометным огнем врага с восточного берега Днепра и при непрерывном воздействии фашистской авиации. В результате было потеряно много автомашин и разного рода имущества, но целиком был выведен из-за Днепра вооруженный личный состав, артиллерия и другое вооружение, сохранившееся после смоленских боев.

К середине дня 4 августа переправа войск и имущества в основном была закончена, хотя отдельные артиллерийские подразделения еще продолжали вытягивать орудия из-за Днепра. К исходу дня 4 августа дивизии армии сосредоточились в районе Кучерово, Березня, Сельцо, Милеево, Самойлово (все пункты 8 — 18 км восточнее р. Днепр).

Вечером 4 августа по моему приказанию в район переправы у Головине и южнее по восточному берегу Днепра от 46-й стрелковой дивизии было выдвинуто боевое обеспечение для прикрытия сосредоточения армии.

5 августа 46-я и 129-я дивизии в своих районах (Кучерово, Сельцо) вели бои с мелкими группами противника. 152-я стрелковая дивизия и 34-й стрелковый корпус в ночь на 6 августа, а 46-я и 129-я дивизии в ночь с 6 на 7 августа начали перегруппировку в новые районы сосредоточения.

Так начался последний этап Смоленского сражения, продолжавшийся до 10 сентяб'ря, когда был завершен разгром ельнинской группировки противника. В ходе этой напряженной борьбы личный состав наших войск проявил самоотверженность и героизм. Нам в то время не удалось вернуть Смоленск и восстановить фронт обороны на Днепре. Однако войска врага понесли в районе Смоленска значительные потери, и гитлеровскому командованию пришлось отказаться от первоначальных планов дальнейшего развития операций. Выигрыш времени позволил советскому Верховному Главнокомандованию развернуть восточнее Духовщины, Смоленска и Ельни новый оперативный эшелон. В результате дальнейшее наступление противника было сорвано на продолжительное время.

У нас еще иногда считают, что если мы уступили поле сражения противнику, то значит, налицо поражение. Это не всегда соответствует действительности. Возьмем, к примеру, Смоленское сражение. Враг рассчитывал к 7 августа 1941 г. быть в Москве. Но боями в районе Смоленска и восточнее Смоленска были измотаны и расстроены лучшие дивизии группы армий Центр. Понеся большие потери, враг на длительный срок потерял наступательные возможности. Для того, чтобы вести дальнейшее наступление на Москву, гитлеровскому командованию пришлось вновь подтягивать резервы и пополнять танковые и механизированные дивизии новой техникой. Мы тем временем смогли подтянуть свежие силы.

Здесь уместно сказать несколько слов о генерал-лейтенанте П. А. Курочкине — командующем 20-й армией, как о волевом генерале, хорошем организаторе, умело и твердо управлявшем войсками армии в чрезвычайно сложных условиях. Следует отметить также плодотворную деятельность члена Военного совета армии корпусного комиссара Ф. А. Семеновского.

Среди соединений 20-й армии особенно отличились 5-й механизированный корпус под командованием генерал-майора танковых войск И. П. Алексеенко, 17-я танковая дивизия под командованием полковника И. П. Корчагина и 14-я танковая дивизия под командованием полковника И. Д. Васильева.

В дни переправы, а также во всех действиях 16-й армии большую роль сыграл начальник штаба армии полковник М. А. Шалин{53}.

На переправах я последний раз в период войны встретился с генералом Лукиным. Вскоре он был назначен командующим 19-й армией. Армия, и до этого крайне ослабленная, была окончательно измотана в боях и попала в окружение в районе Вязьмы. В Сычевских лесах несколько раз раненный командарм 19-й был взят в плен в бессознательном состоянии. В плену ему ампутировали ногу раньше, чем он пришел в себя. В дальнейшем гитлеровцы переводили его из одного лазарета для военнопленных в другой, упорно лечили, пытаясь добиться его измены Родине. В 1945 г. он был освобожден из плена. После продолжительного лечения и отдыха генерал-лейтенант Лукин работал в Военно-научном управлении, затем был уволен в отставку. Сейчас активно сотрудничает в Комитете ветеранов войны.

30 июля вражеское командование признало, что ранее намеченная задача — к 1 октября выйти на линию Онежское озеро, река Волга — уже считается невыполнимой. Однако оно все же надеялось, что к этому времени войска достигнут линии Ленинград, Москва и районов южнее Москвы{54}.

Как свидетельствует Гудериан, германское главное командование сухопутных войск и начальник генерального штаба находились в исключительно трудном положении, так как руководство всеми операциями осуществлялось свыше и на 31 июля окончательное решение о дальнейшем ходе операций принято еще не было{55}.

К первым числам августа противник вынужден был прекратить наступление на Московском направлении и перейти к обороне на рубеже Ярцево, Соловьево, Ельня. Боевые действия продолжались лишь в районе Ельни, где войска 24-й армии по-прежнему упорно контратаковали 10-ю танковую дивизию противника, закрепившуюся на ельнинском плацдарме. Этот плацдарм рассматривался как удобный исходный район для наступления неприятеля на Московском направлении.

Срыв планов врага на Московском направлении в ходе Смоленского сражения был достигнут благодаря упорной и стойкой обороне войск нашей смоленской группировки, а также ряду контрударов, нанесенных соединениями Резервного фронта, введенными в сражение в критический момент.

Учитывая возможность в ближайшем будущем дальнейшего наступления противника на Московском направлении, Ставка Верховного Главнокомандования продолжала развертывать на этом направлении новые резервные формирования.

Таким образом, на главном операционном направлении (Смоленск, Ярцево, Вязьма) в начале августа фронт стабилизировался на рубеже р. Вопь, р. Днепр. Войска 28-й армии (группа Качалова) отошли в состав Резервного фронта; левая граница Западного фронта была отнесена на север. Противник, выйдя на р. Вонь и р. Днепр и будучи измотан предыдущими боями с 20-й и 16-й армиями, истощил свой наступательный порыв и перешел к обороне.

Огромные потери германской армии подтверждались многими документами, попавшими в наши руки. По данным германского генштаба, общие потери в боях под Смоленском достигли четверти миллиона человек. Вот рапорт командира 3-го батальона 53-го мотопехотного полка, в котором командир батальона молит о помощи: Дело дошло до того, что лейтенант Оллзнер-Воллер вынужден был назначить на пост командира взвода унтер-офицера. (Это в германской армии никогда не допускалось. — А. Е.) Батальон за последние дни потерял: офицеров 5, унтер-офицеров — 15, рядовых — 106. Боеспособность батальона ухудшается. Необходимо пополнение в рядовом и офицерском составе. Мастерские не имеют запасных частей. Много автомашин вышло из строя подбитыми и из-за отсутствия запасных частей. Требуется замена цилиндров. Испытывается острая нужда в горючем. Одежда значительно изношена.

Не дождавшись, как видно, ответа на этот рапорт, командир батальона через несколько дней послал еще более тревожное донесение: За последние четыре дня положение стало очень напряженным. Необходимо пополнение. Сообщаю о потерях за эти дни: убитых офицеров — 3, раненых — 1, убитых унтер-офицеров — 3, тяжелораненых — 2, один пропал без вести. Рядовой состав: убитых — 33, раненых — 56, тяжелораненых — 19, больных — 18, пропавших без вести — 11. Сообщаю о подкреплении: офицеров — 0, унтер-офицеров — 0, рядового состава — 0. Вследствие больших потерь за последние дни батальон не в состоянии регулярно действовать. Боеспособность — трагическая. С личным руководством со стороны офицерского состава дело обстоит очень опасно. Эта напряженная обстановка привела к тому, что батальон можно заставить идти в наступление только принудительно, силой оружия{56}.

Документ красноречиво говорит о положении дел в гитлеровских частях. Можно судить о том, как выглядели фашистские войска после многочисленных контрударов наших частей за время 30-дневных боев на Смоленском и Невельском направлениях. Сотни тысяч убитых и раненых, сотни сожженных и разбитых боевых машин, весьма ощутительный урон в артиллерии, в стрелковом оружии и особенно в минометах, которые выводились из строя целыми батареями, — таковы были для фашистов итоги этих боев. Между прочим, под Смоленском был убит один из крупных немецких военачальников-танкистов командир 17-й танковой дивизии генерал Риттер фон Вебер{57}.