Распускающийся можжевельник - Кери Лэйк

других держат буханки хлеба. — Злоумышленники!

Это только вопрос времени, когда они заметят нас, спрятавшихся за клетками.

Когда один приближается, наклонив голову, как будто заметил нас, я низко замахиваюсь боласом и запускаю в него. Они обвиваются вокруг его лодыжек и выдергивают ноги из-под него.

— Твою мать! Он врезается спиной в грязь, поднимая вокруг себя облако пыли.

В надежде, что они не осыплют нас пулями, я выскакиваю из-за клетки с поднятыми вверх руками.

Два пистолета, направленные в мою сторону, заставляют меня выйти из моего укрытия.

Я даже не знаю, каков мой план. Я действую импульсивно. Глупый, безрассудный порыв.

— Не стреляй. Я здесь только ради девочки.

Рыжеволосый поворачивается, чтобы сплюнуть табак.

— Ну, ты не заберешь девочку.

— Я за нее. Мой рот — это корабль без капитана, работающий на чистом адреналине.

— Мы все равно отвезем тебя, милая.

Я перевожу взгляд на отца Зары и снова на мужчин.

— Я с другой стороны стены. Я решила предупредить солдат Легиона, прежде чем идти за тобой. Они будут здесь с минуты на минуту.

Ложь, конечно.

Джинджер бросает настороженный взгляд в сторону друга.

— Отпусти его и девушку. Он отзовет их.

— Как насчет того, чтобы я просто оставил вас двоих и отправил его восвояси?

— Он ее отец. Он не убежит, чтобы оказать тебе услугу без нее. Отпусти их, и я останусь.

— Я просто убью его. Джинджер пожимает плечами и направляет пистолет на мужчину рядом со мной.

— У него пятеро мальчиков. Я киваю в сторону младшего, сидящего у лагеря.

— Конечно, ты бы не хотел, чтобы твой собственный пытался выжить здесь в одиночку.

— Горди, — говорит сзади одна из женщин.

— Ты не убьешь этого мужчину на глазах у мальчика.

— Замолчи, женщина! — рявкает он и снова обращает свое внимание на меня.

— С чего бы Легиону слушать его? Он не кто иной, как падальщик.

— Так и есть. Но они знают, что он мой друг. Он может перехватить их. Скажи им, что я мертва, а ты сбежал. Я обмениваюсь кивком с отцом Зары.

— У тебя не так много времени.

Следует короткая пауза, как будто они совещаются.

— Я стою больше, чем она, верно? Взрослая женщина. Чистая.

— Горди. Нам не нужен Легион на наших задницах, — говорит один из темноволосых мужчин рыжему. Он машет рукой в сторону женщин.

— Собирай это дерьмо. Мы выбираемся отсюда.

Двое мужчин приближаются, все еще направляя на нас свои пистолеты.

Я поворачиваюсь к отцу Зары и понижаю голос:

— Возьми грузовик. Охранника у стены зовут Денни. Скажи ему, где я. Поторопись вернуться.

Он обнимает меня, притягивая к себе для объятий.

— Спасибо тебе.

Клетка распахивается, в то же время жесткая хватка тянет меня вперед. Мужчина, которого я ударила камнем, рычит на меня, и его глаза обводят мое тело вверх и вниз.

— Ты должна мне за камень, сука. Я сниму это наказание в обмен, позже.

— Пошел ты. Я плюю ему в лицо, и его рычание превращается в рык.

Холодная пощечина обжигает мою щеку, причиняя боль. Он разворачивает меня, связывая мои руки веревкой.

Я оглядываюсь и вижу, как Зару и ее отца выводит из лагеря один из других мужчин, прежде чем мою голову толкают к земле и меня запихивают в клетку.

— Мы получим кругленькую сумму за этот кусок задницы. Рыжая похлопывает рок-парня по спине.

— Мы будем есть как короли, когда Черепа доберутся до нее.

— Что, черт возьми, это за Черепа? Я сжимаю зубы, прижимаясь спиной к стене клетки, когда человек, которого я ударила, приседает передо мной.

— Милая, ты скоро увидишь совершенно новую сторону ада. Его улыбка становится шире, обнажая кривые коричневые зубы, которые изо всех сил держатся за его распухшие десны.

Я опускаю взгляд на свою сумку в его руках и снова на него.

— Посмотрим.

Мужчина наблюдает я с другого конца кузова грузовика, моего грузовика, пистолет у него на коленях, пока грунтовые дороги толкают нас через пустыню к месту, где я уверена охрана никогда меня не найдет.

Если они вообще потрудятся искать меня.

Единственное, что могло бы предположительно побудить к поискам, — это если бы у солдат Легиона, в частности у Альберта, был шанс пролить немного крови. И поскольку мародеры отправили Зару и ее отца без грузовика, могут пройти часы, прежде чем кто-нибудь узнает, что я уехала.

С заходом солнца справа от нас моя надежда на спасение тает.

После часа путешествия, грузовик съезжает на обочину дороги, где у подножия горы во всем своем обветшалом великолепии стоят заброшенные развалины старого мотеля.

В той же полосе зданий стоит разрушенный торговый пост с разбитыми окнами и каменный памятник коренным американцам, покрытый черными граффити.

— Каковы ваши координаты? — доносится искаженный голос, и Джинджер, стоя рядом с грузовиком, подносит ко рту рацию.

— Старый торговый пост на пятнадцатой улице.

Не то чтобы это мне сильно помогло, но приятно знать, где я черт возьми нахожусь.

— Вы будете довольны этим, — добавляет он.

Следующий час мы сидим на обочине дороги, под брезентом, который один из мужчин натянул, чтобы защитить меня от солнца.

По иронии судьбы, человека которого я ударил камнем, зовут Рокки — открытие, которое заставило бы меня рассмеяться, если бы не тот факт, что я взбешена.

Он сидит, скрестив ноги напротив меня, листая папин дневник, как будто может его прочесть.

— Какого черта тебе нужна книга? В ней нет картинок.

Есть несколько в конце, но я не говорю ему об этом, и то как этот засранец небрежно переворачивает страницы, натягивает струны напряжения на мои мышцы.

— Тогда верни это мне.

Глаза мерцают весельем, его губы изгибаются, и он поднимает книгу, дразня меня ею.

— Ты хочешь это, дорогая?

— Забудь об этом. Оставь это себе.

Расстроенный, он швыряет книгу через кузов грузовика, и я следую туда, где она приземляется сразу за клеткой.

— Чувак, к черту эту книгу. Горди, почему мы должны отдать ее так быстро? Что за чертова спешка? он кричит через плечо мужчине, шагающему рядом с грузовиком с пистолетом.

— Я умираю с голоду. Мой мальчик умирает с голоду. И моя жена тоже.

— У меня нет ни жены, ни мальчика. Рокки указывает на меня грязным пальцем.

— Я хочу эту.

— Черт возьми, нет. Она стоит чертовски дорого. Следующая. Я обещаю.

— К черту следующую. Ты говоришь это каждый чертов раз. Устал отдавать каждую чертову женщину, на которую мы натыкаемся, этим обосранным черепам. Мне нужно что-нибудь трахнуть, иначе мой член усохнет!

— Эй! Охранник у грузовика останавливается.

— Следи за своим чертовым языком в присутствии моего мальчика.

— Что заставляет тебя думать, что я позволю твоему сморщенному члену находиться где-то рядом со мной, — упрекаю я.

Он пинает клетку, и твердая панель грузовика ударяет меня по голове.

— Закрой свой рот, сука.

— Нанесешь