Ловушка для мужа - Оливия Голдсмит

Розали вскинула голову и гордо удалилась, а за ней понуро поплелся Мел. Но как только Сильвия выбралась из своего убежища, в кухню пожаловал Джон. Она метнулась к двери и успела выскочить во двор, прежде чем он смог ее заметить.

Стоя на холоде, Сильвия наблюдала за происходящим в кухне через запотевшее окно. Слегка захмелевший Джон с озабоченным видом выслушивал стенания Марлы. Потом он взял ее руку, которую она держала под струей холодной воды, наклонился и неожиданно поцеловал палец.

Сильвия не верила своим глазам. Неужели он так напился? Она видела, как Джон залепил ранку пластырем и нежно обнял Марлу за плечи. От дыхания Сильвии стекло совсем запотело, но все же она смогла рассмотреть, как милая парочка вышла из кухни.

Сильвия осторожно проскользнула внутрь, и тут в кухню зачем-то вернулся Джон. Вид у него был удивленный. Он подошел к ней и остановился в растерянности.

– Постой, я ведь оставил тебя в гостиной… И почему у тебя на голове эта шапка? – язык у него немного заплетался. – Тебе уже лучше? – Он взял ее руку и, не обнаружив ни повязки, ни пореза, был совершенно сбит с толку. – Куда все делось?! – в недоумении пробормотал он.

– Ты мне поцеловал палец – и все прошло! – чересчур бодро проговорила Сильвия.

Ей страшно хотелось снять шапочку и распустить волосы, чтобы окончательно добить его. Пусть думает, что поцелуй совершил чудо.

Джон никак не мог сообразить, в чем дело, и Сильвия подумала, что алкоголь сослужил ей неплохую службу.

Джим и Милдред сидели за столиком в «Голодной корове». Милдред терпеливо втолковывала официанту, что она хочет получить:

– Все верно, двадцать порций индейки и два стакана воды.

Официант, наконец, радостно кивнул и ушел, пребывая тем не менее в некоторой растерянности.

– Милдред, я все-таки не пойму, как Сильвию угораздило остаться на День Благодарения без индейки, – сказал Джим. – Она такая опытная хозяйка…

– О, это длинная история, я тебе потом расскажу.

Милдред наклонилась к мужу. Она расстегнула две верхние пуговицы на блузке и надеялась, что это не ускользнет от его внимания. К сожалению, грудь ее покрывали рябоватые пятнышки, и кожа напоминала жатый шелк, но ложбинка оставалась ложбинкой.

– Знаешь, Джим, у тебя глаза сегодня… какие-то особенно голубые.

– Правда, Милдред? – за этими словами скрывалась тьма невысказанных вопросов.

– Правда, – подтвердила она, не отрываясь глядя ему в глаза, которые, теперь уже единственные на всей планете, видели ее много-много лет назад пленительной молодой девушкой. – Джим, мне было бы обидно умереть, не испытав еще хоть раз радость близости.

Джим растерянно заморгал, но Милдред показалось, что она заметила в этих, ставших вдруг такими яркими, голубых глазах искру интереса…

Все мужчины, кроме Брайена, облепили телевизор, с увлечением следя за матчем регби. Шестой вне игры, десятый ведет и тому подобное. Марла никогда не разбиралась в регби и не понимала эмоций болельщиков. Конечно, широкоплечие парни смотрелись неплохо, но она прекрасно знала, что плечи у них накладные.

Заскучав, Марла подошла к Филу.

– Налить еще? – спросила она с видом радушной хозяйки.

Она немного пришла в себя. На кухне хозяйничала Сильвия, ужин был почти готов, а Марла, воспользовавшись возможностью, уединилась в ванной наверху, где привела себя в порядок и немного перевела дух. Теперь она размышляла о том, что неплохо было бы и в самом деле войти в эту семью. Сгрудившиеся вокруг телевизора мужчины напоминали собравшихся вокруг огня первобытных охотников. Может быть. Фил ей когда-нибудь понравится и станет ее собственным «первобытным охотником»?

Внезапно все, кроме Фила, радостно завопили: на поле был забит гол или произошло еще что-то. Марла подпрыгнула от неожиданности, а Фил, пропустивший интересный момент, разразился криком:

– Сильвия! Убери ты свою задницу от телевизора! Такой бросок из-за тебя пропустил! – взревел «первобытный охотник». – Ох, уж эти женщины! Кстати, а что слышно насчет ужина? – без всякого перехода поинтересовался Фил.

– Сгорел, – отрезала Марла и вышла из комнаты, уязвленная до глубины души.

В расстроенных чувствах она появилась на кухне. Сильвия уже заканчивала готовить картофель, а Милдред как раз вернулась с индейкой.

– Совсем другое дело, – одобрительно проговорила Милдред, заметив Марлу. – Чувствуется, что ты взяла себя в руки.

Но Марла оставила комплимент без внимания. Она сердито посмотрела на обеих женщин.

– Я думала, что вы добрые, милые люди, а вы собираетесь выдать меня замуж за придурковатого женоненавистника!

– Опять Фил? – со вздохом проговорила Милдред. – А я надеялась, что тебе удастся сделать из него что-нибудь путное… Я знаю, он вообще-то может полюбить, но любовь у него уж очень… своеобразная. Такой милой девушке я подобного подарка не пожелаю.

Она замолчала, а Марла почувствовала, что у нее теплеет на душе. Как все-таки жаль, что ей не удастся остаться в этой семье.

– Должна сказать, – снова заговорила Милдред, – что над каждым мужчиной надо немного поработать. – Она еще не успела снять пальто и стояла, разрумянившаяся, глаза ее молодо блестели.

Марла отметила про себя, что для своих лет Милдред выглядит очень хорошо и даже как-то загадочно.

– Впрочем, наша судьба полна капризов. Например, мужчины, вступая в брак, надеются, что их жены не будут меняться, а женщинам не терпится заняться «исправлением» своих мужей. И тех, и других в итоге ждет разочарование. Женщина меняется всегда, а мужчина – почти никогда. Но, может быть, Фил еще не безнадежен? – Она улыбнулась. – Я вот продолжаю трудиться над Джимом, и мне кажется, уже заметны отдельные проблески… – Она сняла пальто. – Давай-ка подавать на стол. Сегодня твой день, Марла, и мне хочется, чтобы ты чувствовала себя среди семьи.

– Правда? Неужели правда?

Марла бросилась на шею Милдред, а Сильвия потихоньку вышла из дома.

29

Сильвия одиноко стояла на противоположной стороне улицы и с болью в сердце смотрела на освещенные окна своего дома. Сгущались сумерки. Во всех остальных домах в их тупичке света не было: ее родители, Розали – все они собрались в ее доме, а семейство Бреннан на праздники неизменно отправлялось к родителям в Аризону. Она была одна.

Хотя настоящие холода еще не наступили, влажный ветер пробирал до костей. Сильвия зябко поежилась. Она представляла себе, что, как только сядет в машину, сразу включит печку на полную мощность. А потом доберется до квартирки Марлы. Там, по крайней мере, тепло…

Но Сильвия не торопилась пускаться в обратный путь через участок Байерманов. Совсем не потому, что боялась Чинга, нет, просто она не могла оторвать глаз от ярко освещенного окна. Там, в залитой светом столовой, собрались все, кто был ей близок и дорог: Кении, Рини, ее мать, отец, брат, муж, друзья. Даже она сама была там! Да-да, в этот момент она накладывала жареную картошку на тарелку Джона. Все оживленно беседовали, смеялись, со вкусом ели индейку.