Дай мне шанс - Сьюзен Льюис

Бросив ключи в миску для фруктов, он пошел искать Эллен. Он нашел ее быстро, она стояла возле бассейна, спиной к дому, глядя на прозрачную синюю воду. Ее влажные волосы спускались на толстый махровый халат, и он решил, что она только что искупалась.

Он наблюдал за ней и спрашивал себя, о чем она думает и не пришло ли время попытаться доказать, что он наконец понял, как любит ее. Но легко говорить теперь, когда она призналась, что ребенок его… Так почему он до сих пор стоит?

Прошедшие несколько месяцев ясно показали, что он не способен отпустить Эллен, не способен дать ей уйти, так же как не способен отбросить подальше все мысли, которые его мучили, терзали. Возможно, самое трудное — это понять силу собственных чувств и свою зависимость от Эллен — без нее он не мог ощущать себя цельным. Такого с ним раньше никогда не происходило, он даже не предполагал, что ее любовь способна приносить такие проблемы.

Майкл ненавидел себя за то, что она имеет над ним такую власть, он не собирается превращаться в какую-то легковерную жертву обмана, принимая версию этой женщины лишь потому, что любит ее. Он видел много мужчин, пошедших по такому пути, слепых, восторженных дураков, и каким оскорблением, каким ударом становилась для них в конце концов раскрывшаяся правда.

Но какова правда в его случае? Может быть, как в хорошо знакомых ему сценариях, Чамберс отверг ее, сказал, что никогда не полюбит и что она должна вернуться к мужу? С трагической аурой, постоянно балансирующий на лезвии ножа, Чамберс, конечно, привлекательный объект для любой женщины. Что удивительного, если и Эллен купилась на это? В конце концов, что романтичного в нем, Майкле, преуспевающем продюсере, по сравнению с побывавшим на войне и в прочих опасных зонах Томом? Но даже если Эллен все еще что-то скрывает, он не мог заставить себя поверить, что она лгала бы ему по столь важному поводу — говоря об отцовстве ребенка.

Но все еще жило в душе Майкла вялое сомнение, хотя он знал, что должен поскорее покончить с этим. После рождения ребенка будет слишком поздно.

Словно почувствовав его взгляд, она с улыбкой обернулась.

— Ты давно тут стоишь? — поинтересовалась она.

— Несколько минут. Где Крис? Я не видел его возле дома.

— Он пошел в кабинет позвонить. — Она стянула полы халата поплотнее.

— Слишком холодно плавать, — заметил он.

Она пожала плечами.

— О чем ты думала? — спросил он. — Сейчас, прежде чем увидела меня.

Она склонила голову набок.

— Не знаю, — ответила она. — Наверное, о фильме. И о предчувствиях. По-моему, все мы ожидаем чего-то, что вот-вот случится, что-то ужасное неминуемо вторгнется в нашу жизнь и изменит ее. Хотя все продолжается, камеры крутятся, актеры ноют, и ничего необычного не происходит. — Она посмотрела на него и вздохнула. — Странное чувство, словно ожидаешь взрыва бомбы, хотя даже не уверен, что эта бомба вообще существует.

Эллен продолжала кутаться в халат, и Майкл, притянув ее к себе, помассировал ей спину.

— Тебе надо принять ванну, чтобы согреться, — сказал он.

Эллен улыбнулась в ответ на его улыбку и кивнула. Майкл повел ее в дом, все еще держа руку на ее спине.

Он помог ей выбраться из купальника и зайти в горячую ароматную воду. Она стояла и смотрела на него неуверенно, даже застенчиво, чувствуя, как пар облаком окружает тело.

Она едва осмеливалась дышать, ведь столько раз в эти последние недели он, казалось, готов был все дурное оставить в прошлом, перестать сердиться, отбросить недоверие. Эллен знала, что он этого хочет, но понимала также, как трудно ему через себя переступить.

Ребенок внезапно пнул ее, она посмотрела на живот и увидела, что Майкл тоже смотрит туда. Она стояла, не двигаясь, а он поднял руку и осторожно положил ее поверх выступающего ядра пупка. Потом его пальцы заскользили по сливочной нежности ее кожи.

Такое случилось впервые, и радостное чувство, будто они наконец переступили барьер, овладело ею. Не шевелясь, она наблюдала за Майклом. Она опустила руки по бокам, разрешая ему изучать все, что ему хочется. Майкл бросил на нее вопросительный взгляд и, уловив ответ, накрыл ладонью крутизну живота, под которой таился ребенок.

Он чувствовал себя странно робким, ощущал некоторое благоговение и был совершенно заинтригован. Он смотрел на ее набухшие груди с большими раздутыми сосками, с сеточкой синих вен вокруг. Он прикоснулся к ним и нежно поцеловал.

Наконец он встретился с ней взглядом. Она взяла его руку и поднесла к губам.

— Искупай меня, — попросила она.

Она села в воду, он встал на колени на пол и начал горстями зачерпывать пену, укутывая ее шею и плечи. Потом взял мыло и разрисовал белыми скользкими дорожками ее грудь и живот.

Она, наблюдая за его удивленным лицом, потянулась и нежно коснулась щеки.

— Прости, — прошептал Майкл.

Эллен, улыбаясь, провела пальцем по его губам.

Прошло несколько минут, прежде чем он смог заставить себя продолжить, потом, смешком прервав молчание, произнес:

— Мне нелегко, ты знаешь, справиться с собой. Я всегда знал, что люблю тебя, — проговорил он, — но я никак не ожидал, что будет послано такое испытание. И никогда не предполагал, что выйду из него с такими потерями — я говорю о собственной храбрости и доброте. — Он на мгновение опустил глаза. — Не знаю, какими словами объяснить тебе, как много ты для меня значишь, — тихо признался он, — но это гораздо больше, чем я думал. — Его голос внезапно сорвался, он застенчиво улыбнулся. — Я люблю тебя. — Его голос зазвучал тверже. — Я глупец, дурак, я не заслуживаю, но я уверен, чертовски уверен, что никогда не позволю тебе уйти. Никому из вас.

Эллен потянулась к нему и нежно поцеловала.

— Иди к нам, — предложила она, когда он наконец поднял голову.

Раздевшись, Майкл вошел в ванну и лег рядом, обнял ее, погладил и засмеялся, поскольку младенец ударил изнутри, и клок мыльной пены соскользнул с живота Эллен.

Потом он поцеловал ее снова, на этот раз требовательнее. Их желание, их страсть проснулись, но когда она попросила, чтобы он отнес ее на кровать, звонок телефона, стоявшего поблизости, ножом врезался в воздушное облако их нежности.

— Мы должны ответить? — спросил он.

— Не знаю. Мы должны?

Телефон продолжал звонить, никак не желая униматься.

— Наверное, должны, — сказала Эллен.

Нахмурившись, он дотянулся до аппарата:

— Весь в нетерпении.

— Майкл? Это Том.

Глаза Майкла закрылись. Из всех людей…

— В чем дело? — бросил он.

— Я только что смотрел электронную почту, — сказал Чамберс. — Мы должны поговорить.