Девочка из прошлого - Аля Драгам

не понять, — она грустно улыбается. — Я не хочу портить твою жизнь. Твои родители мечтают о внуках. Со мной у тебя не может быть того будущего, о котором ты мечтаешь. Сейчас ты в эйфории, ты влюблен. А через год? Когда я надоем, когда у твоих друзей будут дети? Когда ты тоже захочешь? Будешь жалеть меня, тихо ненавидеть свою слабость и... и ничего больше…

Она бьет словами наотмашь. Я ведь думал, что мы справимся, что мы сможем, что ее диагноз может быть ошибкой. Но то, что она сейчас говорит мне... Если в ее голове такие мысли, значит, она… она не уверена во мне?

— Ты снова принимаешь решение в одиночку. Даже не спросив меня.

— Вот. Спрашиваю, Давид. Ответь мне: какой ты видишь выход? Какое будущее? Как ты собираешься смотреть в глаза своей маме?

Молчу. Я сейчас умер и рассыпался в прах от её слов. В моей голове нарисовано совершенно другое будущее… с ней…

— Нечего сказать? Потому что ты сам знаешь, что я права. Лучше мне было уйти вчера, чтобы ты не видел. Сама виновата, хотела... — закрывает лицо ладонями... — Хотела запомнить тебя...

Саша уходит в глубину комнаты, шуршит одеждой. А я смотрю на проплывающие облака. Почему она считает, что права? Если сама не сможет родить, если же другие варианты. Да и сейчас, сейчас зачем об этом думать? Она сама ещё ребенок, малышка, которая радуется мелочам.

— Я не могу удерживать тебя силой, Саш. Если ты уверена в своем решении, — сглатываю ком, — кто я такой, чтобы снова убеждать тебя в обратном? Мне кажется, я не раз доказал силу своих чувств.

Сука... как щиплет глаза. Прикусываю до крови губу.

— Спасибо, Давид. Спасибо тебе за всё. И... прости… Я слишком сильно люблю тебя, чтобы разрушить твою жизнь.

Если любишь, зачем делаешь больно нам обоим? Зачем???

— Хочу, чтобы ты был счастлив, — летит в спину.

Сжимаю кулаки и хриплю из последних сил:

— Уходи, Саш...

Глава 55.

Шамиль.

Прошлое.

Я знаю, что такое физическая боль. Спортивное прошлое, служба в армии, настоящая жизнь — везде она присутствует эпизодически. Я знаю, что с такой болью можно бороться медикаментами, перетерпеть, переждать.

Я знаю, что такое боль от потери друзей и знакомых. Это точка невозврата, которую никто не может изменить. Ты можешь помнить человека, может представлять его, но увидеть уже никогда.

Но я никогда не подозревал, что бывает боль от одиночества и тоски. Такая сильная боль, выжигающая нутро изнутри. Та самая, окрашивающая мир в черно—серый цвет.

— Друг, ты на себя не похож. Ты ж мужик, возьми уже себя в руки.

А я стараюсь. Стараюсь взять.

Узнав про отъезд девочки Саши, пил. Беспробудно. Что я творил — помню смутно. Бары сменяли друг друга, а облегчение не наступало. Головная боль, нездоровый сон, тошнота… — цена лекарства от любви…

На смену бесконечному спиртному пришла апатия. Был человек — и нет, вместо него по утрам в зеркало смотрит робот. Заученные действия, погружение в работу и нескончаемые мысли.

Нет, я адекватно отдаю себе отчет, что у нас с этой девчонкой нет никого будущего. Мы крутимся вокруг настолько далеких орбит, что вероятность соприкосновения стремится к нулю. В мечтах да, она могла быть моей. Но быть с ней — поставить ее жизнь под угрозу. То, чем я занимаюсь, не подразумевает отношений, брака и семьи в нормальном понимании. А у Саши не просто нормальное понимание, а правильное.

Черт его знает, в качестве кого я хочу присутствовать в жизни девочки—апельсинки. Становится ненормальным маньяком, подглядывающим за ее жизнью, я не готов. Это претит не только собственным принципам. Я ведь могу унизить девочку подобными действиями.

Я сам не знаю, чего хочу. Вернее… знаю, да… но сделать невозможное возможным конкретно в моей жизни не получится.

Хочу… хочу просто быть рядом. Как поддержка и опора. С чувствами со временем справлюсь.

Вспоминаю, как сидел в машине, и читал пересланные Серым документы и выписки. Перечень травм, ожогов, разрывов, перелома ребер… эти слова врезались в память намертво. Я читал и горел заживо в том аду, в котором побывала девчонка. Хотелось быть рядом, передать ей свою уверенность, наделись своей силой. Такая недоступная, но такая желанная.

Когда звонит знакомый, которому я еще раньше закидывал удочку про Сашин перевод в Петербург, хватаюсь за эту мысль. Понятно, что за «спасибо» никто шевелиться не будет. Но эта проблема ерундовая — люди, решающие вопрос, с девочкой не пересекутся. На оформление уходит несколько дней и вот пакет всех документов у меня на руках. Саша конкретный не озвучивала, поэтому я выбрал лучший по составу педагогов. Для апельсинки очень важен этот аспект.

Чем больше узнавал про прошлое девчонки, тем больше хотелось помочь в настоящем. Но где помощь и где Саша. В ее жизни попадались явно хорошие люди, от которых она брала самое лучшее. Иначе как девочка, которую окунули в гущу дерьма, смогла выстоять, выжить и остаться с настолько открытым и добрым сердцем?

О готовности перевода хочу сообщить лично. Узнаю у невестки адрес и мчу Самару. Двадцать часов за рулем, безусловно, тот еще треш. Поэтому приходится добираться два дня. Но я надеюсь на согласие и переезд. А отказаться добровольно от совместной поездки меня не заставит и сам Дьявол. В моем отношении к Саше столько табу, что подобна допустимая поездка, уже воспринимается как награда.

В город приезжаю ближе к ночи, поэтому встреча планируется на завтра. Зная место учебы, расписание достать несложно. И вот я уже стою с букетом цветов у выхода из универа, жду свою нимфу.

Безошибочно выделяю ее в толпе студенток. Какая же она… нереальная! Сердце начинает отбивать только ему известный ритм. Саша меня не видит, поэтому приходится ее окрикнуть. Слышу одобрительные возгласы подружек. Да—да, красавица, я «очень» и «вау». И весь твой, если ты захочешь.