Танец королей и воров - Л. Дж. Эндрюс

взгляд на оружейную стену.

Сердце мое упало.

Привязанная за железной решеткой Дагни кричала, глядя на ту ярость, с какой Вален проливал кровь. На ней не было ничего, кроме прозрачной сорочки. Струпья и рубцы поднимались вверх по ее рукам и плоти. Открой одну из ран – и ее сожрут.

– Прикройте меня.

Тор и Халвар побежали у меня за спиной, следя за своим королем, пока я резко не затормозил около клетки Дагни:

– Даг. Дагни, посмотри на меня.

Она подняла свое грязное лицо, и ее лоб сморщился от эмоций, когда она меня узнала:

– Кейз.

Я перерубил жалкие веревки, которые запирали ее клетку. Даже не железо. Достаточно, чтобы она не сбежала, но пробиться довольно легко. Когда я потянул на себя дверь клетки, Дагни упала на меня. Ее руки передавили мне горло, а она зарыдала.

Бывали времена, когда я мог быть добрым, может, Малин даже скажет, что я умею быть нежным, но не сейчас.

Я крепче стиснул ее руки, отстраняясь. Я заговорил грубым голосом и слегка встряхнул Дагни, чтобы привлечь ее внимание.

– Соберись, Даг. Где они держат детей?

Дагни моргнула:

– Эм, они… они, кажется, они в верхней библиотеке.

Логично. Эта комната была самым большим целым помещением руин, и окон там не было. Я подтолкнул Дагни к входу:

– Иди. Там Лука с остальными. Они на подходе.

– Я не оставлю сына!

Дагни была не в себе. Придется ей простить мою резкость потом. Я схватил ее за подбородок и притянул ее лицо к себе.

– Ты уйдешь сейчас же и оставишь детей на меня. Выметайся отсюда. Я не стану рисковать своей жизнью, переживая из-за твоей.

Я знал Дагни с детства. Это означало, что я знал, как заставить ее действовать. Она достаточно верила в меня, чтобы оступиться, чтобы знать, что я не покину эти руины без ее мальчика. Свежие слезы застили ее глаза, но она кивнула.

– Бейся до конца, Кейз, – выдохнула она, затем наклонилась поближе и проговорила с ядом в голосе: – Пусть они заплатят.

Дагни побежала к входу. В этот момент Вален заревел и впился в руку рыжеволосого воина фейри. Тот завопил, когда король отгрыз три его пальца, а затем впечатал боевой топор ему в грудь одной рукой, отдирая половину щеки когтями другой.

Я вздрогнул, когда скидгард пронзил грудную клетку Валена. Первым инстинктом было побежать к нему, спасти его, но рана всего-навсего привлекла внимание Валена. Три вздоха спустя кишки стражника вывалились на булыжники.

– Нам нужно попасть на второй этаж, – сказал я Халвару.

– Мы поведем Валена по коридорам. Ты иди наверх, – ответил он. – Тор. Зажигай сигнал. Пора показать этим ублюдкам, что случается с теми, кто поднимает меч на наших людей.

Тор разжал кулак. Голубое пламя волной пробежало по его пальцам. Горящей ладонью он обхватил дерево. В один миг пламя поглотило ветви и взметнулось над двором.

Пляшущий сигнал зажегся в ночи; время пришло.

Бой начался.

Глава 34. Воровка памяти

Ждать.

Если еще хоть один чертов человек скажет мне ждать, я его заколю. Прошел уже целый час, и мы постоянно слышали далекие крики, завывания и возгласы, но треклятого сигнала все не было.

Каждый вопль, каждый рык, каждый вскрик боли заставлял стоящую рядом со мной Элизу морщиться.

Она выглядела как воин в своей кожаной броне, с оружием, пристегнутым к поясу. Но внутри, я даже не сомневалась, она была лишь горсткой битого стекла. Мне было знакомо это чувство. Вален был проклят, но пока что, по крайней мере, он не мог умереть.

О своем муже я того же сказать не могла.

Почему, мать его, так долго? Мой блаженный оптимизм породил в моем мозгу мысль, что со зверем, с клинками, с месмером мы одержим победу уже, может, через полчаса после того, как я простилась с Кейзом.

Воздух стал гуще от напряжения, запахов мерзкого, едкого пота и кожи. Это – поворотная точка. Мы все это понимали. С этого момента все регионы Востока будут знать, что воры, таящиеся в тенях, объявили войну Черному Дворцу.

– Малин.

Я оглянулась через плечо. Бард, Хаген и Хоб стояли впереди. За ними – остальные Кривы.

Я с прищуром посмотрела на торгаша:

– Хоб, ты же должен был остаться с Инге.

Этот шут был одет в кожу, на запястьях – наручи.

– Подумал о том, что ты сказала. Решил не слушаться.

– Это вот так вот все будет, когда я стану королевой? Я, значит, буду отдавать приказы, а народ сам станет выбирать, какие из них выполнять?

– Скорее всего. – Хоб поправил лямку на плече. – Принимай свое королевство бродяг, Мал. Цени его. Люби его.

Я закатила глаза, поворачиваясь к Барду. Это он окликнул меня.

– Мы сделали тебе герб, – сказал Бард.

Бывали мгновения, когда мы толком не знали, что друг другу сказать. Небыстрое дело – наверстать все те годы, когда мы с Бардом были не в ладах. В эти мгновения он выглядел таким же любящим и верным, как и Хаген.

– Знамя?

Бард ухмыльнулся и достал деревянную подвеску, очень похожую на вырезанного Кейзом ворона, которого я все еще носила на шее. Этот медальон был выточен лучше, но изображал то же самое. Я моргнула и большими пальцами обвела края резного ворона, сжимающего в когтях цветущую розу. Тонкая резьба, окружающая ворона и розу, если покрасить ее черным, будет похожа на тени.

– У каждого королевства должен быть свой герб, Мал, – сказала Това, подойдя к Барду со спины и кладя подбородок ему на плечо. Она кинула на язык пару орехов, чавкая моему брату в ухо. Но, опять же, Тову особенно не заботило личное пространство.

Бард не отодвинулся, то ли опасаясь ее ножей, а то ли попросту не возражая.

– Это Бард придумал, – сказал Хаген. – Исак разработал рисунок. А остальные их сделали.

Я подняла глаза на рыжего мужчину, прячущегося за черной боевой раскраской. Он подмигнул.

– Вы сделали не один? – Я затаила дыхание, глядя, как один за другим Кривы доставали собственные медальоны, висящие на их шеях.

– Мы с тобой, лапочка, – сказал Раум с задних рядов. – Нашей королевой теней и воров. До самого конца.

Сглатывать было так сложно, точно горло забил песок. Я взяла медальон и осторожно повесила его себе на шею. Черт бы их побрал. Я часто заморгала, отказываясь рыдать, как треклятый младенец, и коротко кивнула.

– До конца.

– Вот он! – выкрикнула Херья. – Сигнал!

Я тут же перевела взгляд на деревья. Все боги. Пора. Голубое сияние поднималось над черными кущами осин, закручивая ветки деревьев к небу, точно маскарадные ленточки.

Пламя было слишком необычным, слишком туманным и ярким, чтобы быть чем-то еще, кроме как огненной магией Тора.

Элиза молчала бо́льшую часть дня и ночи, но теперь заговорила.

Северная Королева повернулась к своим людям и подняла короткий меч, серебряная рукоять которого была украшена самоцветами.

– Не так давно мы бились за свободу; мы проливали