Связанные поневоле - Галина Чередий

— Боже, Север, какой же ты… — возмущенно застонал сзади Эрнест.

Я непонимающе обернулся на закатившего глаза друга и натолкнулся на упрекающий взгляд девушки-визажистки. Я что, опять сделал что-то не так?

— А вы, Северин, как я посмотрю, тот еще романтик, — ухмыльнулась она.

От Юлали тоже почему-то запахло раздражением и, я бы сказал, разочарованием. Она, резко отвернувшись, пошла вперед.

— Нас ждут, поторапливайся, — сухо сказала она, и я опять почувствовал ставшие хорошо знакомыми холодные мурашки на коже.

— Да что я опять не так сделал-то? — прошептал я, догоняя ее.

— Все верно, Монтойя. Все это ведь просто для публики, так что не стоит заморачиваться, — огрызнулась она.

— Что?!!! — Мне многое хотелось сказать, но мы вышли уже под прицелы камер, и пришлось оскалиться в улыбочке счастливого идиота.

На вопросы отвечал почти машинально, размышляя, что опять умудрился накосячить. Юлали ведь не ожидала от меня, что я опущусь на одно колено и, трепетно глядя в глаза, попрошу ее руки? Нет, конечно, это просто смешно. Ей самой чужда вся эта сопливо-символичная чушь. Или нет? Что, если она в глубине души все же ждала от меня чего-то в таком роде? Как ни крути, она морально больше человек, а если я что и понял из всех тех мутотовых киношек про любовь, так это то, что все человеческие девушки ждут от своих мужчин каких-то красивых жестов. Ну, в кино уж точно так. Она что, тоже хотела, чтобы это дурацкое кольцо я преподнес ей как-то по-особенному? Вот ведь хрень! Да как же во всем этом разобраться-то?

— Север, соберись! — пихнул меня в спину Камиль.

По предварительной договоренности мы тут же с Камилем и Бастином резко и не церемонясь пресекали попытки задавать Юлали любые неудобные или сколько-нибудь скользкие вопросы. Так же моментально выставили уже порядком доставшую нас с Лали репортершу, которая опять стала проходиться по моим прежним подвигам и тому, как моя будущая жена к этому относится. К вопросу о знакомстве я скормил им почти правдивую историю встречи на отдыхе на природе, и Юлали ее поддержала. Она вообще вела себя на удивление спокойно и уверенно демонстрировала только что надетое кольцо в камеры и вполне натурально улыбалась, позволяя мне обнимать ее и целовать. Но я все равно ощущал от нее абсолютно четкий аромат злости.

В остальном все прошло даже более гладко, чем я ожидал. Но как только журналисты разошлись, Юлали, не скрывая недовольства, высвободилась из моих рук и, сняв кольцо, сунула его мне в карман. Развернувшись, она зашагала в сторону трейлера.

— Юлали! — окликнул я ее. — Да в чем дело-то?

— Ни в чем! — огрызнулась она.

Ворвавшись внутрь, она стала нетерпеливыми движениями срывать одежду. Не то чтобы процесс ее обнажения был тем, что мы с моим членом могли проигнорировать, но сейчас его стремительно поднимающееся настроение точно было неуместным.

Моя жена стала собирать свою помятую одежду, делая вид, что меня и вовсе тут нет. Волк возмущенно заворчал от того холода, что исходил от нее.

— Лали, девочка моя, прости меня, — пробормотал я, борясь со своей натурой.

— За что? Ты извиняешься за что-то конкретное или просто говоришь это, потому что это, на твой взгляд, нужные действия, которые устранят проблему?

Что? Теперь прямой намек, что я лицемерный говнюк, который делает и говорит не то, что чувствует, а то, что должен? Да что же с тобой сложно-то так!

— Я прошу прощения за то, что затупил с кольцом, ясно? — рявкнул я. — Я понял, что это задело тебя!

А извиняться с моим-то характером не особо-то легко, между прочим! Я люблю быть правым во всем!

— Что-то твой рык очень мало похож на извинение! — выпалила она, выпрямляясь передо мной в одном нижнем белье и чертовых туфлях на здоровенных каблуках, в которые ее обрядил Нести.

Какого…! Я не должен думать сейчас, как же меня это заводит.

— Мне плевать, на что это похоже! Но я на самом деле раскаиваюсь, что не сделал это как-то романтичней! Просто ты злилась на меня в машине, и мы ругались, а потом я так хотел тебя, что ни до чего другого мне и дела не было! А потом ты опять на меня злилась! Когда, на хрен, я должен был упасть перед тобой на гребаные колени и попросить твоей руки по идиотским человеческим правилам?! — Вот черт, судя по всему, орать на мою жену в попытке извиниться охрененно плохая идея.

Юлали стояла передо мной, прищурив глаза, в которых бушевал десятибалльный шторм, и, кажется, была в этот раз и правда готова меня убить. Потом она склонила голову набок и скривила губы в издевательской ухмылке.

— Сейчас, — четко произнесла она.

— Что сейчас? — не понял я, ожидая взрыва.

— Прямо сейчас сделай то, что сказал! — повторила она, и вызов загорелся в ее взгляде.

О, моя маленькая сладкая волчица думает, что мне слабо опуститься перед ней на колени? Ну так тебя ждет сюрприз, моя колючка.

И хотя у меня было такое ощущение, что в самом деле ломаю свои ноги, но в лучших традициях мыльных опер я встал на одно колено перед одетой в одно сводящее меня с ума нижнее белье женой и достал из кармана кольцо. Мой волк взвился, за секунду просто осатанев от такого унижения. Но я заткнул пасть зверюге, хотя едва сумел скрыть дрожь от этих усилий.

— Юлали Мерсье, моя дикая, упрямая, связанная пара, окажешь ли ты мне честь стать моей женой по законам этих долбанутых на голову людей, которых ты так любишь? — произнес я, глядя ей прямо в лицо, давя рычание в голосе. — Обещаю любить только тебя одну, холить и лелеять, потакать любым причудам и капризам до конца наших жизней и во веки веков!

Непонятная эмоция промелькнула на лице Юлали, и в какой-то момент я даже был готов к тому, что мне прилетит по морде. Но неожиданно на ее щеках вспыхнули красные пятна, и моя жена отвела взгляд. На короткое мгновение она показалась мне такой трогательно беззащитной и от этого такой родной, но это была лишь секунда. А потом снова посмотрела на меня и стала прежней, покрытой непробиваемой броней Юлали.

— Ладно, будем считать, что формальности соблюдены и я согласна! — протянула она мне руку.

Формальности? Она думает, что поставить на колени Аяьфу — это хреновы формальности? Или это так для нее?

Волк зарычал внутри, требуя одержать верх над упертой женщиной. Я надел кольцо обратно на палец моей жены и, резко обхватив ее ногу, дернул на себя, лишая равновесия.

— Если согласна — скрепим это поцелуем, — злорадно рыкнул ей в живот.

Юлали попыталась рвануться, но я одной рукой бесцеремонно закинул ее ногу себе на плечо, а второй отодвинул в сторону кружево на ее промежности, открывая дорогу для своего рта. Стал целовать, властно насаживая на свой язык и не оставляя ни малейшего шанса отстраниться. Она кончила очень быстро, хрипя и вцепляясь в мои волосы до ослепляющей боли. Я же упивался судорогами ее тела, заставляя ее распадаться на части и желая показать, что, даже стоя перед ней на коленях, я могу быть тем, кто всем управляет.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});